Джеймс Олдридж. Морской орел
страница №5
...Хаджи Михали вдруг нашло веселье, словно он получил подарок, окотором и не помышлял перед тем. В черных глазах заплясали искорки, а по
углам стянулись благодушные морщинки.
- Принимаю тебя, молодой орел, - сказал он улыбаясь.
Нис не знал, что ответить. Эта неожиданная перемена была слишком уж
скоропалительна.
- Откуда ты родом? - спросил его Хаджи Михали.
- Из Патраса. Я Галланос.
- Каичник?
- Да. Ходил на каиках с отцом.
- Мятежник Галланос - отец твой?
- Да.
- Я знал его, - довольным тоном сказал Хаджи Михали. - Да его все
знали. У меня тут до сих пор есть кое-какое оружие из Кувейта.
- Нас поймали, когда мы везли его, - сказал Нис.
- Знаю это. А что же стало с отцом?
Нис покачал головой:
- Не знаю.
- А тебя отпустили?
- Я сидел в крепости в Лариссе до самого начала войны. Потом меня взяли
в армию и привезли сюда, на Крит, вместе с англичанами и македонцами.
- Но почему же все-таки ты хочешь в Египет?
- Здесь нечего делать, - упрямо сказал Нис. - Чтобы довести все до
конца, нужна большая сила, а такая сила есть только у англичан.
- Здесь тоже дело найдется. - Хаджи Михали энергично тряхнул головой, и
белая грива распушилась.
- С железноголовыми надо покончить раз и навсегда, а здесь это
невозможно.
- Послушай меня, - настойчиво продолжал Хаджи Михали. - Все то, что мы
готовили метаксистам, теперь обращено против железноголовых. А это не так
мало.
- Что же, вы думаете напасть на них?
- Именно так. Забавно, что на долю старшего брата должно прийтись то,
что мы готовили для младшего. Если б не война, мы бы уж покончили с
метаксистами.
- Все равно это мелочь, - сказал Нис.
- Знаю. Но ведь сейчас речь идет о железноголовых, а это уже серьезно.
То есть это то же самое, но только больше. Нужно действовать. И
действовать вместе с англичанами, вместе со всеми, кто ведет борьбу против
железноголовых. Особняком - не годится.
- Ты уже получил ответ от англичан?
- Нет. Но Экса скоро должен вернуться.
- Значит, дело за этим? Ты ждешь ответа?
- Нет. Мы все равно начнем.
Видно было, что Хаджи Михали полностью и безраздельно захвачен тем, о
чем он говорил.
- Что начнете?
- Гавдос.
Гавдос - скалистый остров, напоминающий Мальту, милях в тридцати от
Латтоса. Нис вспомнил, как он обходил там прибрежные рифы.
- А что там, на Гавдосе?
- Крепость. Ты разве не знаешь? Там заключены все наши, кто был против
Метаксаса. Это тюрьма.
- Да, я слышал про это.
- Там их двадцать человек. Не меньше десяти я знаю лично. Все из
Литтоса. Остальные - ловцы губок.
- И ты хочешь идти на Гавдос, чтобы освободить их? - недоверчиво
спросил Нис.
- Ну да. Именно. - Хаджи Михали терял терпение. Это был человек,
который всегда горел. Белая грива развевалась вокруг его головы, точно
пламя.
- А кто охраняет лагерь?
- Пока метаксисты. Мне известно, что железноголовых там еще нет.
Представляешь, что будет с этими людьми, когда железноголовые придут туда?
Представляешь?
- Да, - сказал Нис. Он думал о Спада.
- Они хуже, чем метаксисты. Там все антиметаксисты, в лагере на
Гавдосе. Их нужно освободить раньше, чем железноголовые вспомнят про
Гавдос.
Нис ничего не ответил.
Его прежде всего удивило, что немцы до сих пор не заняли Гавдос. Он
смотрел на Хаджи Михали и видел, что вовсе это не такой спокойный,
благодушный человек, каким он иногда казался. И не такой грозный,
одержимый, каким становился в другие минуты. Но и то и другое в нем было.
Кроме того, у него был острый взгляд и острый ум - с таким сочетанием
приходилось считаться.
- Я просил англичан, которые здесь, помочь нам, потому что мы сами не
управимся с орудиями, - сказал он.
- С какими орудиями?
- У нас есть минометы, - сказал Хаджи Михали. - Они для этого дела
очень необходимы.
- Откуда они у вас?
- Здесь недалеко упал _аэроплано_ железноголовых, там мы их взяли.
- Сколько их?
- Три. Но до чего хороши. Толстые, как гуси, а сила какая.
- Почему же они так необходимы?
- Без них в бухту Хавро Спати не проберешься. Я тебе объясню почему. На
Гавдосе есть три маленьких форта, где установлены пулеметы, и, пока они
целы, в Хавро Спати не проберешься. Но они очень высоко. Разрушить форты
может только орудие, которое стреляет минами.
- А ночью нельзя подойти?
- Нет. Там кругом рифы, и очень много подводных. Нужно, чтобы было
совсем светло.
- Как же вы раньше собирались это сделать? - недоумевая, спросил Нис.
- Мы и не собирались. Думали попытаться гранатами, но у нас нет гранат.
Невозможно было что-нибудь сделать, пока пастух Идрис не нашел в горах
_аэроплано_, на котором были минометы. Тогда стало возможно. А потом стало
опять невозможно, потому что мы не знали, как с ними обращаться. Потом
пришли англичане, и опять стало возможно. Ведь англичане все знают толк в
машинах. Вот мы и обратились к ним.
- Как?
- Один из них говорит по-гречески, так что хоть с трудом, но разобрать
можно, - сказал Хаджи Михали.
- Англичанин говорит по-гречески? - Нису не верилось.
- Я тоже удивился. Но он заладил одно. Требует, чтоб я дал ему лодки. А
где же взять для него лодки? Вот я и обратился к нему за помощью. Как ты
думаешь, все англичане умеют стрелять из таких орудий?
- Вероятно, - сказал Нис, хотя он сам не был уверен.
- Потом я дам им лодку. Но не сейчас. Чтобы освободить заключенных с
Гавдоса, нам понадобятся все наши лодки. И англичане понадобятся, потому
что кто-нибудь должен стрелять из миномета. Да и лишние люди пригодятся.
- И ты пообещал им лодку, если они согласятся?
- Да. Когда все будет кончено. Я охотно дам им свою лодку. Или пошлю
Экса отвезти их, если он вернется к тому времени.
- Откуда вернется? - Нис уже проникся чувством важности того, о чем шла
речь.
- Я послал Экса на его лодке к англичанам. Он скоро должен
возвратиться.
- Знаю. Но куда именно он поехал?
- В Александрию.
- Значит, это через него ты ждешь ответа от англичан из Египта?
- Да.
Сейчас, столкнувшись так близко с человеком, который пытался установить
связь с англичанами, Нис вдруг начал сомневаться и понял сомнения Стоуна.
Именно здесь, где попытка была уже сделана, это казалось нереальным.
- Как же ты все-таки рассчитываешь подойти туда? - спросил он.
- С моря. Это единственный путь, потому что лагерь, в котором они
заключены, наверху, над бухтой Хавро Спати. С суши туда попасть
невозможно. Все подступы сильно укреплены.
- И эти три форта держат под огнем всю бухту?
- Да. Когда они стреляют, пройти невозможно. Все три форта надо
разрушить. Поэтому начинать должны минометы.
- А как вы попадете туда, кто проведет вас? - настаивал Нис.
- Сарандаки, ловец губок, знает путь как свои пять пальцев. Он много
раз нырял за губками в бухте Хавро Спати, еще до Метаксаса. Но это будет
не просто.
- Стрелять из минометов с лодки тоже не просто.
- Это уже дело англичан, - твердо сказал Хаджи Михали. - Если они
согласятся, это уж их дело. Но мы зависим от их уменья, потому что форты
закрывают доступ в Хавро Спати.
- А если форты удастся разрушить? - Мало-помалу весь план становился
ясен Нису.
- Остаются еще проволочные заграждения на берегу, в том месте, где
песок. Понимаешь, лагерь устроен на высоком обрыве. Сейчас же за
проволокой начинается ущелье. Это единственный путь в лагерь.
- И проволока загораживает его?
- Да. Но если англичанам удастся разрушить форты, с проволокой
справиться будет не трудно. Прежде всего надо разрушить форты.
- Какой там гарнизон?
- Мы не знаем. Но в Элезии на Гавдосе гарнизон большой. И надо все
сделать очень быстро, чтобы оттуда не успело подойти подкрепление.
- Все это будет очень трудно, мне кажется, - живо сказал Нис.
- Да, не легко, - сказал Хаджи Михали. - Но если ты и в самом деле
знаешь по-английски, как я слышал от Талоса, ты уговоришь англичан.
- Попробую, - сказал Нис, не задумываясь.
- Где сын Галланоса выучился английскому языку?
- На Кипре.
- Ну вот ты и уговоришь их. Можешь ты сделать так, чтоб они тебя
послушались?
- Не знаю, - отвечал Нис. - Странно, что англичане не взяли лодок
просто так.
- Взять просто так они не могут.
- Им настолько не терпится уехать, что я не удивился бы, - с усмешкой
сказал Нис.
- Лодки у нас стоят в закрытой бухте, - сказал Хаджи Михали. - Не
думай, что мы так доверчивы. Я сказал тому, который говорит по-гречески,
что расстреляю всякого, кто вздумает взять лодку без спроса. Да, всякого,
и даже англичанина, так я сказал ему, хоть не знаю, понял он или нет. И
это правда. Разве я могу сейчас отпустить хоть одну лодку? Вот вернется
Экса, пусть едут с ним. Чего им еще нужно?
- Они торопятся. - Нис вспомнил Берка.
- И мы тоже. Времени терять нельзя, потому что железноголовые скоро
будут здесь. Что, англичане все такие нетерпеливые?
- Они не любят ждать и откладывать.
- А тех двух _австралос_, что с тобой, ты можешь уговорить?
- На это?.. Не знаю. Нет, не знаю, - повторил Нис как бы про себя.
- Уговори их, - сказал Хаджи Михали очень твердо и внушительно. И сразу
же засмеялся с обычной для него отходчивостью.
- Когда ты думаешь начинать?
- Как можно скорее. Если мы не добьемся ничего от англичан, мы начнем
без них. Потому что железноголовые со дня на день могут прийти туда. И
сюда тоже. А сейчас нам никто не помешает. Нам было легко подготовить все,
потому что здешних метаксистов, полицейских и сборщиков налогов мы
захватили сразу.
- А если англичане откажут?
- Если откажут, будем действовать без них. Но это почти невозможно. Ты
им растолкуй про метаксистов.
- Они не поймут.
- Чего же тут не понять? Разве им никогда не говорили, что есть такие
люди, как метаксисты? Что они сосут кровь из народа?
- Все это они знают, - сказал Нис почти со злостью. - Но они считают,
что им до этого дела нет.
- Что ж, растолкуй им еще раз. Расскажи, что проделывали здесь, в
Литтосе. У нас тут маслины лучшие на Крите, не считая разве Мессары. Весь
урожай мы должны были продавать метаксистам. Их власть, их фабрики и
заводы. И хозяевами земли тоже были они. Вот они и делали что хотели. Мы
должны были продавать по той цене, которую назначали они. Мы отвозили на
их склады и маслины, и рыбу, и даже вино, которое давили у себя здесь. Они
высасывали из нас все. Высасывали кровь. А платили горсточкой драхм. Кто
противился, того отправляли на острова. На тот же Гавдос хотя бы. Вот и
объясни англичанам, что мы хотим освободить литтосийцев из гавдосского
лагеря.
- Что вы сделали с метаксистами, которых захватили здесь? - Нис
понемногу постигал всю огромную силу, которая была в этом человеке, и
дивился ей.
- Посадили под замок. Так, как раньше они сажали нас. Туда же и
посадили. В дом, где мэрия.
Нис едва успевал опомниться. Хаджи Михали в торопливой, прерывистой, но
вразумительной речи выкладывал ему всего себя.
- Медлить нельзя. Если наши антиметаксисты попадут в руки
железноголовых, их изрубят на куски, - сказал Хаджи Михали, как будто вот
именно сейчас, сию минуту нужно было начать действовать.
- Если минометы целы... - Нис не кончил фразы.
- Они в разобранном виде. Части лежат у ловцов губок. Но сразу видно,
что это прекрасное оружие.
- И мины к ним тоже есть?
- Три ящика мин. И еще у нас есть два маленьких пулемета. Послушай,
молодой орел, - с жаром продолжал Хаджи Михали, - уговори англичан. Если
ты сумеешь растолковать им как следует, половина дела сделана. Ты в самом
деле знаешь их язык? Ступай к ним сейчас же.
Нис уже загорелся. Ему незачем было вспоминать крепость в Лариссе, где
метаксисты три года продержали его в заточении. Незачем было представлять
самого себя в лапах у железноголовых. Не нужно было думать и решать. Все
было ясно. Надо идти и делать. К чертям все, но только вырвать этих
антиметаксистов из гавдосской тюрьмы. Но первая задача - уговорить
англичан. И прежде всего - Стоуна и Берка. Энгеса Берка.
Нис знал, что от него сейчас зависит многое.
Он готов был понять этих людей, если они не захотят.
Он - другое дело. Знать метаксистов так, как он их знал, ненавидеть их,
на себе испытать их ненависть - и так же ненавидеть железноголовых. Этого
было достаточно.
Если те двое не поймут, я не вправе укорять их. Берк наверняка не
поймет. Стоун, тот чутьем доходит до того, чего не умеет понять до конца.
Но Берк не захочет понять, хотя уменье у него есть. Наверняка не захочет.
Нис еще не сознавал, что для него, Ниса, все это уже никак не
связывалось с лодкой. Просто нужно было вовремя освободить с Гавдоса
заключенных литтосийцев, чтобы они не попали в руки к железноголовым.
- Я сначала поговорю со своими _австралос_, - сказал он.
- Но и с англичанами тоже. Уговори их поскорей, - настаивал Хаджи
Михали. - Сегодня, завтра. Это только ты можешь сделать, потому что
англичанин, который говорит по-гречески, зол на меня. Талос покажет тебе
дорогу.
Талос стоял у двери, не шевелясь. Он только и ждал, когда, наконец,
понадобится его участие.
Нис между тем уже дошел до двери. Он толкнул ее и обернулся, чтобы
сказать что-то.
- Уговори их, - сказал Хаджи Михали. - Объясни, что, если тех
освободят, они будут продолжать борьбу. Это настоящие люди.
- Хорошо.
- Скажи, - продолжал Хаджи Михали, - что это нужно для того, чтобы
одолеть железноголовых. Скажи им.
Нис знал, что не скажет этого, но знал и то, что это правда.
- Хорошо, - повторил он.
- _Адио_, - сказал Хаджи Михали.
- _Адио_, - сказал Нис.
И Нис так стремительно зашагал по каменистой тропке, как будто вот
сейчас, сию минуту, должен был начаться штурм Гавдоса.
Талос, лукаво ухмыляясь, вприпрыжку бежал рядом.
18
Он вошел в хижину и без всяких предисловий сказал им:
- Если хотите получить лодку, нам придется помочь освободить нескольких
литтосийцев, которые сидят в лагере на острове Гавдос.
- Этого еще не хватало, - сказал Берк.
- А что это за люди? - спросил Стоун.
- Они были против Метаксаса, и метаксисты засадили их в лагерь.
- И мы должны вытащить их оттуда?
- Да, пока на остров не пришли железноголовые.
- Прелестно, - сказал Берк. - Ну, а еще что?
- Они могут попасть в руки к железноголовым - разве этого не довольно?
- Допустим, - сказал Стоун. - Но что от нас требуется?
- Мы должны обстрелять из минометов форты, чтобы литтосийцы могли
подойти к острову на лодках.
- Из минометов? - переспросил Стоун.
- Да, из минометов.
- Сумасшествие, - сказал Берк.
В сущности он был прав.
- Чья это выдумка? - спросил Стоун.
- Это не выдумка. Он, Хаджи Михали, сделает это.
- Там у него свои ребята, что ли?
Нис посмотрел на него с недоумением.
- Ну, братья его или товарищи, - пояснил Стоун.
- Нет. Там люди, которые боролись против Метаксаса, как и сам Хаджи
Михали.
- Без нас обойдется, - сказал Берк.
- Литтосийцы не умеют обращаться с минометами. А минометы необходимы,
потому что нужно разрушить береговые форты перед лагерем.
- Удачно мы попали, нечего сказать, - сказал Берк.
- Это не только из-за лодки, - сказал Нис.
- Вот как? - сказал Берк. - А что, если мы просто возьмем одну лодку, и
все?
Нис покачал головой. Потом рассказал подробно, как Хаджи Михали обещал
расстрелять всякого, кто вздумает взять лодку именно теперь. Впрочем, он
знал, что ни Берка, ни Стоуна этим не испугаешь. Угроза не повлияет на их
решение.
- Сколько времени это займет? - спросил Стоун.
- Три-четыре дня.
- Много на этом острове греков? Он, вероятно, хорошо укреплен?
- Точно не знаю. Но минометы дадут нам преимущество.
- Миномет, - сердито сказал Берк, - требует точного прицела. Точной
дистанции. Все должно быть точно рассчитано. И вообще, если установить
миномет на такой лодчонке, она сейчас же перевернется.
- У них есть лодки побольше, - сказал Нис, тоже начиная сердиться.
Они заспорили. Но спор быстро потерял остроту. Нис вел разговор, как
всегда, в спокойном и ровном тоне и держался как незаинтересованный
посредник. Но для него все это уже было личным делом, почти в такой же
степени, как и для Хаджи Михали. А для _австралос_ это была возможность
получить лодку. Он доказывал, что им прямой расчет согласиться. Они хотели
бы поскорей выбраться отсюда? Что ж, тянуть с этим не будут, потому что
все должно быть кончено раньше, чем железноголовые явятся на Гавдос или
даже сюда, в Литтос.
- Когда же они хотят начать? - спросил Берк.
- Сейчас же. Как только англичане дадут согласие. Без них нельзя.
- Почему?
- Людей мало. А главное - минометы. Нам втроем разве справиться с тремя
минометами?
- Понятно, нет, - сказал Стоун.
- Значит, нужно уговорить англичан, - сказал Нис.
Он не знал, что именно заставило Берка вдруг решиться. Но Берк сказал
нетерпеливо:
- Ладно. Если уж непременно нужно, чтоб мы спасали кого-то с какого-то
острова, давайте спасать. Только чем скорее, тем лучше.
- С минометами? - сказал Стоун. - Это невозможно.
- Кто на этот раз упирается?
- Господи боже мой, Энгес. Ты ведь знаешь, что такое минометы.
Стоун помолчал. Они все молчали, глядя друг на друга. Потом Стоун пожал
плечами.
- Если без минометов не обойтись, - сказал он, покоряясь, - надо все
заранее продумать. И хорошенько. Где они, эти минометы? Трехдюймовки, что
ли?
- Не знаю, - сказал Нис. - Я еще должен уговорить англичан.
- Уж это во всяком случае невозможно, - сказал Берк.
- Пойдемте со мной, - предложил ему Нис. Он догадывался, что Берк с его
_давайте-уж-там-спасем кого-то-с-какого-то-островка и-поскорее-выберемся
отсюда_ может оказаться существенной подмогой.
- Надо посмотреть эти минометы, - сказал Берк.
Нис отломил кусок оставшегося хлеба и обмакнул в чеснок. Потом поднялся
и вышел, дожевывая на ходу.
Молодой Талос подождал, пока все трое вышли из хижины, и пошел за ними,
непривычно молчаливый.
Молчания хватило ненадолго. Он улыбнулся своей невинно-лукавой улыбкой.
- Если тебе удастся уговорить этих людей, - сказал Талос, - я тоже хочу
быть с вами.
- Ты когда-нибудь близко миномет видел?
- Нет. - Талос подпрыгивал на своих коротких ногах.
- Что ж, если твой Хаджи Михали позволит тебе, - сказал Нис.
- Он позволит.
- Как это вышло, что он стал тут за старшего?
- Он дрался с метаксистами в Франко Кастелли. Я ведь говорил тебе.
- Помню. Но разве только в этом дело?
- В Литтосе все были против Метаксаса. Но он первый по-настоящему
взялся за метаксистов. Даже виноградари и давильщики считаются с Хаджи
Михали.
- Вот как, - сказал Нис.
- Да, вот как. Он всегда был против метаксистов, - продолжал Талос. -
Они ловили его, хотели арестовать, но он уходил с Сарандаки и ловцами
губок. А потом опять возвращался.
- И метаксистам ни разу не удалось поймать его?
- Ни разу, благодаря Сарандаки. Ловцы губок за него горой. Но про
Гавдос я ничего не знал, пока он не рассказал тебе. Чудно, что ловцы губок
тут как будто наравне с рыбаками. Ведь тебе известно, как на них смотрят у
нас.
Нис знал о розни, существовавшей между рыбаками и ловцами губок. Ловцы
губок были низшей кастой, подонками народа. У рыбаков ловля губок
считалась недостойным занятием. Это был трудный и неблагодарный промысел.
Люди шли в ловцы губок с отчаяния. Или же в надежде обрести независимость
в обособленной жизни. Ловцы губок жили на маленьких скалистых островках.
Только летом они перекочевывали на побережье. Для такой деревни, как
Литтос, принять их в качестве равных было нарушением устоев. Тут не
обошлось без Хаджи Михали. Он, верно, многим обязан этому Сарандаки. Или
все дело во влиянии, которым он пользуется как среди литтосийцев, так и
среди ловцов губок. Нис знал, что метаксисты нарочно разжигали взаимную
вражду и раздоры в таких местах, как Литтос. Они стравливали
крестьян-землеробов с рыбаками, рыбаков - с ловцами губок. Но Хаджи
Михали, видимо, удалось создать здесь единство, вопреки метаксистам.
- Да, это удивительно, - сказал он Талосу.
- Захотят англичане помочь?
- Эти два _австралос_ - да.
- А англичане? Как ты думаешь?
- Не знаю. Я их еще не видал.
- Если они не захотят, - объявил белокурый Пан, - я отказываюсь понять
их.
Нис негромко фыркнул. Стоун и Берк, шедшие впереди, удивленно
оглянулись.
- Он хочет, чтобы мы его взяли с собой, когда будем обстреливать остров
из минометов, - смущенно сказал Нис в пояснение.
- Вот гаденыш, - сказал Берк.
- Он говорит, что не поймет англичан, если они откажутся.
- Я зато пойму, передайте ему, - сказал Берк.
Так, гуськом, они дошли до самой окраины селения. Потом, пропустив
Талоса вперед, стали карабкаться по тропе, которая вилась по ближнему
склону. Подъем был крутой, почти отвесный. Красный дрок рос по сторонам.
Земля была сухая, желтая и крошилась под ногами. Глядя вниз, они видели
долину Литтоса, лежавшую среди сонных оливковых рощ. Неровные ряды зрелых
зеленых лоз. Белые домики, разбросанные у подножия склонов. И бухту,
замыкавшую долину со стороны моря.
Мирный пейзаж в лучах позднего солнца.
Они уходили от него вверх, стараясь поспевать за Талосом,
приплясывавшим впереди на своих коротких толстых ногах. Берк, глядя на
него и часто переводя дух, бормотал из Оскара Уайльда:
Козлоногий бог аркадский,
Что осталось от тебя?
Стоун спросил:
- Что?
И Берк ответил сухо:
- Ничего.
Вдруг они очутились перед нагромождением скал, утесов, отвесных круч.
На плоской вершине одной скалы стояла черная пастушья хижина с низкой
кровлей. Вокруг, на камнях, лежали, растянувшись, человек пять или шесть.
Полуголые, обросшие, они похожи были на дикарей. У всех на груди висели
знакомые тесемки с личными знаками.
Вероятно, это и были англичане.
19
Дорогой Энгес Берк назвал Нису некоторые имена. Нис их не запомнил,
потому что английские имена запомнить невозможно. Он запомнил только, как
зовут майора, потому что о нем Берк сказал Стоуну:
- Большая сволочь.
Имя майора было Тилли.
Он был высокий и жилистый, с совершенно лысой головой. У него были
черные усы, нижняя губа отвисала немного, взгляд казался пустым. Кроме
него, был еще один офицер в чине лейтенанта. Этот был плотный, круглый и
добродушный на вид.
Остальные четверо были рядовые. Один из них казался приметнее других.
Он был небольшого роста, смуглый; глядя на него, постоянно чудилось, что
он вот-вот улыбнется, но улыбка не появлялась. Нис инстинктивно обратился
именно к этому солдату.
- Я пришел просить вашей помощи, - сказал он просто.
Никто не ответил.
- Хотите помочь нам достать лодку, чтобы ехать в Египет? - сказал Нис.
- Это насчет освобождения каких-то там заключенных с Гавдоса? - спросил
лейтенант.
- Да.
- Бредовая затея, - сказал лейтенант.
- Разве лодка не стоит того?
- Смотря по обстоятельствам.
- С минометами - это гиблое дело, - сказал один солдат. По выговору
можно было сразу признать в нем человека из лондонского простонародья.
- Не в минометах трудность, - сказал лейтенант. - Но так, как хочет
этот грек внизу, вообще нельзя. С моря не подойдешь. И думать нечего.
- Почему?
- Оглянуться не успеешь, как зацапают. - Это сказал лондонец.
- От этого и тут не уйдешь, - ответил ему Стоун.
Некоторое время все молчали.
Смуглый, тот, у которого брезжила улыбка, подошел ближе и остановился,
играя личным знаком, висевшим у него на груди.
- Это ты - Хаджи Михали? - спросил он. Он выговорил правильно, потому
что он был шотландец и у него было широкое, открытое "а".
- Нет. - Нис назвал себя и объяснил, кто такой Хаджи Михали.
- Ты нам поподробнее расскажи, - сказал шотландец.
Нис рассказал им, как недавно рассказывал Стоуну и Берку, о
необходимости освободить литтосийцев из лагеря на Гавдосе сейчас же,
немедленно, пока не пришли туда железноголовые.
- Пока это не будет сделано, нам лодки не получить, - сказал Нис.
- Да ведь как же с минометами? - сказал третий солдат. Этот был
маленького роста, старый и заморенный.
- Это вам решать, - сказал Нис.
Они не поняли.
- Наше дело - обдумать все подробности, - пояснил Стоун.
- Послушайте, - сказал им Нис. - Рано или поздно железноголовые явятся
сюда. Что же, вы будете сидеть на горке и дожидаться их?
- Мы хотим одного - выбраться отсюда, - сказал лейтенант.
- Для этого нужна лодка, - сказал Нис.
- Ты тоже собираешься в Египет? - спросил его шотландец.
- Да, - сказал Нис. - Я тоже.
Снова наступило молчание.
В нем была нерешительность или ощущение тупика, а может, и еще
что-нибудь. Все теперь стояли, сидел только английский майор. Он еще не
сказал ни слова. Он поднял голову и смотрел на Ниса с явным
пренебрежением.
- Нельзя стрелять из минометов с лодки, - сказал лондонец.
- Вы с минометом знакомы? - спросил его Нис.
- Кое-что смыслю в этом деле, - усмехнулся лондонец.
- Значит, вам это не будет трудно, - сказал Нис.
Берк усмехнулся. Но в нем накипало раздражение. Стоун тоже злился.
Наконец Берк дал себе волю.
- Черт вас всех дери, - сказал он. - Ведь ясно же, без лодки отсюда не
выбраться. Так давайте освободим там кого нужно и получим лодку и
выберемся с этого проклятого острова. - Берк выговорился, и ему словно
легче стало.
- Из вас кто-нибудь умеет править лодкой? - спросил лейтенант.
- Нет. Вот он умеет, - Берк мотнул головой на Ниса.
- И чего только вы жметесь? - сказал Стоун.
- Не желаю сломать себе шею из-за этих минометов, - сказал лондонец.
- А что, тебе больше нравится протирать тут штаны и молиться об
избавлении?
Нис не вмешивался, предоставив все Берку.
- С такого дела цел не вернешься, - сказал старик солдат.
- Трусите вы, и больше ничего, - сказал Стоун. - Все трусите:
- Ну, довольно. - Это произнес майор, молчавший до сих пор. Но как
произнес!
- Довольно? Нет у черта с два. Вы, видно, и сами боитесь не хуже
остальных.
Это было уж слишком.
- Это вы мне говорите? - Майор встал на ноги.
Он был выше Стоуна, но казался маленьким рядом с рыжеволосым
рыжебородым великаном, у которого глаза горели боевым огнем.
- Вам говорю, - сказал Стоун.
Положение становилось затруднительным, потому что майор все-таки был
майор. Но никто не вступился. Нису стало ясно, что у англичан уже начались
раздоры.
- Никто ничего не боится, - спокойно сказал шотландец. Но он сказал это
не для того, чтобы вступиться за майора. Он просто констатировал факт.
- Ладно, - сказал Берк. - Давайте покончим с этим.
- Вы, австралийцы, делайте что вам угодно, - сказал майор.
- Не упрямьтесь, майор, - сказал Берк. - Если хотите выбраться отсюда,
придется вам заняться спасательной службой.
- Зачем это мы будем спасать каких-то заключенных? - сказал майор.
- А затем, чтобы выбраться отсюда, - ответил ему Берк.
- Никуда мы не пойдем и никого спасать не будем, - сказал майор.
- Это каждый пусть решает за себя, - сказал Нис, глядя на шотландца.
Все чего-то ждали. Шотландец стоял посредине и раздумывал, наморщив лоб
с таким видом, словно все это его чуть ли не забавляло.
- Ну как, Макферсон? - спросил его лейтенант.
Все выжидательно смотрели на маленького шотландца, который был всего
только капралом. Берк, наблюдая эту сцену, вспомнил Джека Лондона. Его
рассказы о том, как люди, попав в исключительные обстоятельства, сами
избирают себе вождя, обходя тех, кто по рангу или достоинству имеет право
командовать. В трудную минуту человек становится только человеком, и все
искусственные преграды и привилегии рушатся. Здорово. Ну и здорово. Джека
Лондона бы сюда.
И лондонец, и старик солдат, и лейтенант - все ожидали, что скажет
шотландец. Майор остался в стороне.
- Что же нам еще делать? - сказал шотландец. Он сказал это мирно, как
человек, готовый подчиниться неизбежному.
- Идти, и идти сейчас же, - сказал Нис.
- Надо бы взглянуть на эти минометы, - сказал кокни. Он шепелявил,
потому что у него спереди не хватало двух зубов.
- Минометы. Вот еще напасть, - сказал старик.
И все было кончено. Шотландец в сущности почти ничего не сказал. Он
только принял решение и ждал, когда его спросят. Так представлялось Нису.
Шотландец нравился ему своей неторопливой рассудительностью.
Тогда майор сказал, с яростью отчеканивая слова:
- Вы все - стадо болванов.
- Бросьте, Тилли, - сказал лейтенант. - У нас нет выбора.
- Дело не в этом. Дело в принципе. Этот паршивый грек внизу станет
указывать нам, что делать.
- Я думал, что вы, как офицер, первый дадите согласие, - сказал Нис.
- Мало того, что мы тут воюем за вас, - майор был вне себя от
бешенства, - вы еще заставляете нас спасать каких-то сумасшедших греков,
которых за что-то засадили в тюрьму.
- За то, что они против Метаксаса, - стараясь сдерживать себя, сказал
Нис.
- Наплевать мне на это, - сказал майор.
- Вот что, - сказал Нис, обращаясь непосредственно к нему. - Хотите -
идите, не хотите - оставайтесь. Обойдемся и без вас. Но помните: если вы
останетесь, то в лодке, которая пойдет в Египет, для вас места не будет.
Мы уходим без вас. А вы устраивайтесь как знаете.
- Уходите вон отсюда, - сказал майор.
- Сами вы убирайтесь вон, - заорал Нис. - Вон там Ливийское море.
Видите? Можете пуститься через него вплавь, _инглези_. Вплавь, черт вас
возьми.
Это было настоящее исступление. Нис оборвал почти на крике, высоком и
надсадном. Потом повернулся и быстрым шагом пошел по тропе вниз, часто и
тяжело дыша. Он ничего не слышал кругом. Только стук двухсотсорокасильного
мотора внутри. Тук, тук, тук.
Наверху на какое-то мгновение все замерло.
Потом один за другим люди двинулись в хижину одеться и уложить пожитки.
Майор остался один.
Нис ничего этого не видел. Он бежал вниз по тропе, и внутри у него все
звенело и билось.
Но потом это прошло.
Спуск по кручам был трудный, и, преодолевая его, он постепенно остыл.
Тогда он представил себе то сопротивление, с которым пришлось столкнуться
майору. Это почти развеселило его и сразу успокоило. Он уловил главное:
все они, кроме майора, спорили только против частности, против
использования минометов. Никто не отказывался помочь освобождению
антиметаксистов из лагеря на Гавдосе. Им только представлялось трудным и
неосуществимым пустить в дело минометы.
Все, кроме майора.
Нис думал о нем без злости. Но он больше думал о маленьком шотландце, о
его решительной повадке и о том, как прислушивались к нему остальные.
Но что бы ни думал Нис, а майор в это время стоял и смотрел, как
остальные спускаются с горы. Они на ходу застегивались, поправляли туго
набитые ранцы. Немного спустя майор вошел в хижину, взял свою аккуратную
офицерскую сумку и стал спускаться вслед за остальными.
20
Хаджи Михали дома не оказалось. Какая-то старуха сказала Нису, что он
на берегу, где лодки. Там он и нашел его вместе с Сарандаки. С десяток
голых ребятишек барахтались в воде у отмели. Они с любопытством смотрели
на Ниса, когда он шел вдоль ряда рыбачьих лодок к тому месту, где Хаджи
Михали разговаривал с Сарандаки.
- _Саида_, - сказал он Нису.
Это слово было арабское.
- _Саида_, - повторил Нис.
- Будьте знакомы, - сказал Хаджи Михали ему и Сарандаки.
- Мы уже познакомились, - прогудел Сарандаки.
Сарандаки смотрел на растрепанного, обросшего Ниса и на его глаза,
красные от усталости, но сохранившие свой прямой, напористый взгляд. Он
оценивал силу, чувствовавшуюся в этом невысоком человеке, и готов был
простить его напористость, как бы она ни была утомительна. Но он думал о
том, что, глядя на Хаджи Михали, Нис мог бы поучиться уменью быстро
отходить после вспышки. Что в нем нет ничего похожего на Михали. Что он
слишком уж неуступчив, слишком напорист всегда. Но вместе с тем великан
признавал силу этого человека и, как все вообще, был осторожен в разговоре
с Нисом. Сейчас он прислушивался к греческой речи Ниса, звучавшей
по-иностранному, но чисто.
- Они готовы помочь, - сказал Нис.
- С радостью принимаю такую весть, - сказал Хаджи Михали и весело
засмеялся.
- Талос ведет их сюда.
- А как англичане?
- Я про англичан и говорю, - сказал Нис. - _Австралос_, его само собою.
- Ха! - Восклицание, изображавшее восторг. Они были в полном восторге
оба, Хаджи Михали отложил кусок двухдюймового каната, который он держал в
руках, и встал.
- Ты, видно, мастер говорить по-английски, - сказал он.
- Должно быть, - сказал Сарандаки. - Уж ты на них нагнал страху. - И он
захохотал, точно лавина обрушилась.
- Нет, - сказал Нис. - Они все хорошие люди. - Он не склонен был
размякать, но ему было приятно их одобрение.
- Значит, начинаем.
- Где у вас минометы? - спросил Нис.
- В хижине, где был твой _австралос_.
- Идем туда, - сказал Нис.
- Ну, за этим и тебе не угнаться, - сказал Сарандаки, опуская на плечо
Хаджи Михали свой кулак.
- В нем мое нетерпение, - любезно ответил Хаджи Михали.
Нис в самом деле испытывал нетерпение. Уже протянулись вечерние тени, а
Нис хотел, чтобы _австралос_ осмотрели минометы, пока светло. И сам он
тоже хотел взглянуть на них. Он вдруг вообразил, что никогда не видел
миномета. Он чувствовал свое техническое невежество и превосходство этих
_австралос_, а теперь еще и англичан. Это было ему неприятно. Человеку
умелому всегда неприятно чувствовать себя невеждой, даже в чужой области.
Он встретил Талоса и остальных на дороге, которая вела к лодкам.
- Передай англичанам, что я ценю их согласие, - сказал Хаджи Михали
Нису, когда они поравнялись.
Нис повернулся к причудливой группе, авангард которой составляли Стоун
и Талос. Рядом с Нисом стоял Сарандаки. Оба великана инстинктивно смерили
друг друга взглядом, по привычке всех рослых людей.
Один - с клочкастой рыжей бородой, с глазами, взгляд которых был
добродушным и кротким; торс словно гора, а рыжие волосы - лес.
Другой - грек, джинн из сказки, весь черный, с лоснящейся загорелой
кожей, с квадратными белыми зубами и огромным выпуклым лбом, венчавшим
его, точно купол, под которым весело топорщились густые брови.
- Этого я принимаю как брата. - Сарандаки снова оглушительно захохотал.
- Он говорит, что вы его брат, - сказал Нис Стоуну.
Стоуну это показалось похоже на разговор индейцев в кинофильмах.
- Скажите, что я его младший брат. - Стоун потихоньку улыбнулся,
оглядывая могучую фигуру Сарандаки. Первая встреча, когда Сарандаки
усомнился в них, была не в счет. Сейчас Сарандаки казался исполином,
вышедшим из кратера вулкана. Он всех готов был принять как братьев. Но
Стоун особенно привлекал его. Стоун, с рыжими волосами и клочкастой
бородой, которая уже успела отрасти, и с квадратным спокойным лицом. Они,
смеясь, пошли рядом по уличке, посреди которой стояла лужа, натекавшая из
давилен.
Дойдя до хижины. Хаджи Михали сказал:
- Они спрятаны под губками.
- Надежное ли тут место? - спросил Нис.
- Нужно, чтобы оружие было под рукой, - терпеливо ответил Хаджи Михали.
- Что пользы хранить оружие в безопасном месте, если до него нельзя
добраться?
Нис подумал: как это ему самому не пришла в голову такая мысль. Но в
Хаджи Михали многое было так просто, что именно поэтому казалось
замечательным.
- Смотрите, сколько песка, - проревел Сарандаки, захватив целую охапку
губок из кучи, наваленной на каменном полу.
- Сарандаки, огонь мой, пламя мое, - сказал ему Хаджи Михали. - Пора бы
тебе уже успокоиться.
- Успокоиться, - рычал джинн. - Ты смотри, какая тяжесть от этого
песка. Хоть бы еще был тонкий морской песок. Продаешь губки проклятым
скупщикам чистенькими, как собственная ладонь. А они засыпают их песком.
И Сарандаки с омерзением принялся расшвыривать губки во все стороны,
пока из-под них не показалось оружие.
Оно было сложено прямо на полу, у самой стены хижины. Три миномета, -
два восьмисантиметровые и один пятисантиметровый; все были на двуногих
сошках. Длинные ящики с боеприпасами, из дерева, окованного сталью. Один
ручной пулемет солотерна и один немецкий пистолет-пулемет эрма. Два люгера
в деревянных футлярах. Запасные обоймы. И аккуратно сложенные пирамидкой
старые немецкие маузеровские винтовки с оборванными, висящими ремнями. Эти
винтовки принадлежали к партии оружия, полученной из Кувейта. Все оружие
было покрыто пятнами от приставших к нему губок и засыпано мелким песком.
Уже стемнело настолько, что нельзя было как следует разглядеть все.
- Вытащим на улицу, - сказал Нису Энгес Берк.
Нис повторил его слова Хаджи Михали, потом оглянулся и увидел, что
Стоун уже тащит сразу два миномета; их короткие стволы, похожие на печные
трубы, торчали у него под мышками. Тащить их было нелегко даже и вдвоем,
особенно потому, что мешали привинченные сошки. Берк и англичане несли
остальное. Они сложили все оружие на каменные плиты у входа в хижину. Так
оно и лежало там черной грудой.
Пятеро англичан - майор молча стоял в стороне - разглядывали минометы.
Маленький, пятисантиметровый, и два больших.
Стоун и Берк занялись одним из больших минометов. Стоун искал что-то,
оглядываясь по сторонам.
Нис смотрел, как Берк проверяет установочный винт и подъемный механизм.
Он дивился тому, как несложно на вид устройство миномета, хотя стрелять из
него должно быть нелегко. Весь он состоял из ствола, похожего на кусок
печной трубы дюйма три в диаметре, установленного на двуногой сошке и
снабженного рычагами, которые позволяли регулировать его направление и
высоту. Сейчас он торчал в воздухе почти вертикально. Вероятно, чем выше
поднят ствол, тем короче траектория. И наоборот, чем ближе положение к
горизонтали, тем больше дальность.
Нис протянул руку и погладил зеленый металлический ствол. Он оказался
более тонкостенным, чем можно было ожидать, крепким и не из очень хорошего
металла. Зато прицел обнаруживал тонкую работу. Ствол смотрел прямо в
небо. Сошка, прицел и весь механизм соединялись со стволом почти у самого
дула. Откуда заряжается миномет, было непонятно. Казенная часть
отсутствовала. Вероятно, снаряд закладывался прямо в дуло.
Остальные теснились вокруг двух других минометов. Талос стоял в группе
англичан и снова скалил зубы. Они осматривали маленький миномет,
устройство которого казалось более сложным. Стоун подошел к ним.
- Где опорные плиты? - спросил он.
Тогда все стали оглядываться и искать.
- Посмотри там, - сказал Берк, указывая на хижину.
- Смотрел, - ответил Стоун.
- Ну, если опорных плит нет, ничего не выйдет, - сказал Берк.
- Спросите его, где плиты, - сказал Стоун Нису.
- А что это такое?
- Вот, видите. - Стоун указал на два больших миномета, стволы которых
свободно качались на сошках. - Здесь должна быть плита. Такая штука, вроде
подноса, в которую ствол упирается снизу. Смотрите вот сюда.
Он подвел Ниса к маленькому миномету. Конец ствола здесь плотно входил
в стальной поднос, лежавший прямо на земле. Поднос образовал основание
ствола. К нему была приделана ручка, совсем как у чайного подноса. Он
служил опорой всему миномету. Без него нечего было поддерживать ствол и
принимать всю силу отдачи при выстреле.
Хаджи Михали был тут же, потому что это было его оружие. Ему нравились
эти тяжелые Minenwerfers [минометы (нем.)].
- Должны быть плиты к тем двум, вот такие же, как эта, - сказал ему
Нис.
Хаджи Михали покачал головой.
- Я не знал, - сказал он.
- Кто доставал все это из самолета?
- Я сам, вместе с братьями Коста. Я не знал про эти плиты.
- Он говорит, что не видал их, - сказал Нис Стоуну.
- Скажи ему, что без плит эти штуки ничего не стоят, - сказал Стоун.
Нис повторил это Хаджи Михали.
- Они, наверно, остались там, в самолете, - сказал Хаджи Михали. -
Разве только пастухи нашли их и взяли. Попроси _австралос_, пусть он
пойдет вместе со мной и сам поищет их. Наверно, они там. Я не знал, что
должны быть еще плиты.
- Сегодня уже поздно, - сказал Нис.
- Ничуть не поздно, - сказал Хаджи Михали.
- Где этот _аэропланос_?
- За второй цепью холмов, там, где начинается известняк.
Когда Нис перевел им, Стоун сказал:
- Ладно. Идем сейчас. Пусть возьмут что-нибудь, чем посветить, и
подумают о том, как перетащить плиты.
Разумеется, Берк пошел тоже, хотя и отнесся ко всему этому с обычным
своим цинизмом.
- Скажи англичанам, что их накормят, как всегда, - сказал Хаджи Михали.
- Еду принесут сюда, в хижину. Пусть здесь и дожидаются нас. Скажи им, как
только минометы приведут в порядок, мы начнем. Лодки у нас наготове.
Талос, - окликнул Хаджи Михали мальчика.
- Слушаю тебя.
- Принесешь еду этим _инглези_.
- А где взять?
- У жены моего брата, которая живет в моем доме.
- Знаю, - сказал Талос.
И Хаджи Михали зашагал рядом с Сарандаки своей частой и легкой
походкой. Нис, Берк и Стоун шли сзади. Нис слышал, как Хаджи Михали
говорил Сарандаки про какую-то марсельскую шхуну и про то, что надо
заготовить бурдюки для воды. Выслушав все это, Сарандаки ушел.
Нис, Берк и Стоун шли за Хаджи Михали мимо давилен, вдоль уличек, где
женщины сидели у дверей и переговаривались, отдыхая после трудового дня,
или же возились с ребятишками. Потом, в быстро сгущавшемся сумраке, узкими
тропками, мимо первых оливковых деревьев, тянувшихся неправильными рядами.
Мимо виноградников и абрикосов, и зеленой травы, к хижине, одиноко
стоявшей в стороне от деревни.
Здесь, после недолгих переговоров, Хаджи Михали получил двух мулов без
седел. Он настоял, чтобы Берк и Стоун сели на них. В руки каждому он дал
по палке и объяснил, как нужно ударять мула по морде справа или слева,
смотря по тому, куда его хотят повернуть. Все это он рассказывал им
по-гречески, к немалому удовольствию Ниса, который, впрочем, ничем этого
удовольствия не выдавал. Потом он раздобыл еще двух мулов и длинную палку,
на конце которой привязана была какая-то вонючая тряпка. Это ему дали в
одном домике при выходе из долины.
И, сидя без седла верхом на мулах, они мелкой трусцой стали взбираться
по склону. Они миновали котловину и песчаные холмы за ней, и известняковые
скалы и, наконец, выехали на окруженное деревьями плато. По этому плато
они ехали, пока Хаджи Михали не остановил своего мула. Спешившись, он
вскарабкался на одну скалу, потом на другую и, наконец, сказал Нису:
- Здесь. Веди их сюда.
Еще не совсем стемнело. Было похоже на английские сумерки. Разбитый
Юнкерс-52 отчетливо выделялся на земле. Он шел на бреющем полете над цепью
низких гор и врезался в эту, более высокую. Сила удара оказалась слишком
велика. Самолет разбился вдребезги, сотни кусков усеяли скалистый склон.
Но тень целого осталась. Сохранил очертания фюзеляж, смятый, точно комок
серебряной бумаги. Крылья отскочили и лежали в обломках. Повсюду торчали
из земли куски металла причудливой формы.
Нис подошел к призраку фюзеляжа. Еще за милю он уловил нестерпимый
смрад разложения. Здесь, на месте, это было самое страшное из всего.
- Фу ты черт, - сказал Стоун. - Давайте-ка скорей покончим с этим
делом. Ну и вонища.
- Это тут не один месяц лежит, - сказал Берк.
Хаджи Михали выбирал, откуда удобнее подступить к фюзеляжу. Он зажег
тряпку, привязанную к палке, чтобы лучше рассмотреть то, что нужно. Ветер
раздувал черно-желтое пламя.
- Как будто ничего не тронуто, - сказал Хаджи Михали.
Нис подошел тоже. И вдруг перед ними предстали тени тех железноголовых,
что летели в этом самолете. Один лежал на спине, как будто кто-то уложил
его на обе лопатки и избил до неузнаваемости. Он лежал так близко, что
видна была страшная работа времени. Мясо, сгнившее и отвалившееся от
костей, лохмотья одежды в провалах обнаженных ребер.
- Я брал минометы там, внутри _аэропланос_.
Хаджи Михали словно извинялся перед ними за необходимость продолжать
поиски в этом немыслимом смраде.
Посреди самолета, отдельно от остова фюзеляжа, лежали три исковерканных
мотора. Вероятно, при толчке фюзеляж отскочил назад. При свете факела
Хаджи Михали Нис заглянул в отверстие кабины.
Среди обломков валялись изуродованные трупы железноголовых. Они лежали
в неестественных позах на полу. Они прилипли кусками к развороченным
стенкам фюзеляжа. Это были призраки людей. Гниющая материя. Тлен.
Хаджи Михали шарил в дальнем углу фюзеляжа. Там валялись обрывки
брезента, металлические части, жестянки, патронные обоймы, трупы
железноголовых. Пламя факела вырывало из темноты отдельные участки.
- Вот тут стояли те два, что побольше, - сказал Хаджи Михали.
Из-за смрада каждый старался не дышать, и говорить никому не хотелось.
- Здесь, - сказал Нис Стоуну.
Все вчетвером они принялись торопливо разгребать хаос мусора и
обломков, загромождавших пол в разбитой хвостовой части.
Плит нигде не было.
- Посветите здесь, впереди, - сказал Стоун торопливым шепотом.
Нис повторил его слова Хаджи Михали, и они гуськом стали пробираться
через груду обломков, согнувшись, чтобы не стукнуться о потолок, и обходя
трупы. Стоуну попал под ноги ящик от пулеметных патронов; неразорвавшиеся
патроны высыпались и валялись на полу фюзеляжа и на камнях кругом.
Стоун отшвырнул ящик ногой. Дальше лежал искромсанный труп
железноголового, одной руки не хватало, вместо головы был кисель,
наполнявший стальной шлем, из-под туловища торчал край алюминиевой
прокладки.
Берк подобрал с пола кусок какой-то трубы. При мерцающем свете факела
он попытался этим куском отпихнуть труп в сторону. Но конец трубы весь
ушел в прогнившую мякоть, и Берк невольно отскочил в сторону, как будто
труп вдруг ожил.
Он снова взялся за трубу. Приладив ее сбоку, ему удалось сдвинуть тело.
Потом он отбросил алюминиевую прокладку. Под нею были обе плиты. Они были
связаны вместе широким брезентовым ремнем и стояли ребром, ручкой кверху,
вдавившись в тонкую переборку пола.
- Вот, - сказал Берк. Остальные уже были рядом.
Стоун ухватил плиты за торчавшие ручки и бросился вон из фюзеляжа.
После факела трудно было что-либо разглядеть снаружи. Стоун спотыкался
среди обломков, но, не останавливаясь, бежал дальше. Остальные следовали
за ним.
Никто не произнес ни слова, пока они не спустились под гору, туда, где
были привязаны мулы. Стоун сорвал ремень, перетягивавший плиты. Он бросил
их и долго тер землей, чтобы отбить запах. Потом стал оттирать руки.
По-прежнему все молчали. Вчетвером, неловко толкаясь, они взвалили
плиты на мулов. Потом тронулись в путь, стараясь не дышать носом, пока еще
стоял в воздухе этот запах.
Но они не могли отделаться от него, как далеко ни уходили. Он впитался
в их одежду, в их кожу. Тошнотворная смесь гликоля, бензина, земли и
гниющего мяса.
Он был упорен, единственный материальный след человека, остающийся
после смерти.
Но Хаджи Михали торопил их, чтобы можно было немедленно идти на Гавдос.
21
Хаджи Михали хотел, чтобы они не ложились спать. Он хотел сейчас же,
вечером, договориться обо всем и рано утром начать или даже начать сейчас
же, вечером. Он уже отвел мулов туда, откуда брал их.
- Так скоро это не делается, - сказал Нис.
- Почему? - спросил Хаджи Михали.
Но Нис только покачал головой.
Оба _австралос_ были теперь уже не те, какими он их повстречал впервые.
Щеки у них ввалились, черты заострились. Даже у круглого Энгеса Берка. Они
приобрели закалку, но были изнурены до крайности. Перед тем, что
предстояло, им необходимо было выспаться. Поэтому Нис отрицательно покачал
головой.
И эту ночь все проспали.
Спали вповалку на полу в хижине, где был склад губок. В одном углу
сложено было грудой оружие. В другом - ящики с боеприпасами.
Прежде чем заснуть, они долго разговаривали между собой обо всем.
Говорили о греках, правда, сдержанно, потому что Нис был рядом. Непонятно,
почему эти греки так раскипятились, говорили они. Видали мы греков, и
обычно у них что можно сделать сегодня, то и завтра не поздно. А этот, как
его там, который тут всеми командует, торопится все куда-то. Стоит только
послушать, как он разговаривает. Он, видно, терпеть не может этого
Метаксаса. Все они его терпеть не могут. Должно быть, порядочный сукин сын
был этот Метаксас. С кем ни говоришь из греков, только и слышно - того он
сослал, этому голову отрубил.
- Так ведь это же была нацистская шайка, - сказал старик солдат.
- Ты откуда знаешь? - спросил Энгес Берк.
- Когда я еще был в Кандии, - сказал старик, - там устроили военный
парад в честь победы, и греческая полиция шагала вместе с итальянцами. Им
только того и надо было. Одна шайка.
- А ты что делал? - спросили его.
- Разгуливал в греческой ночной рубашке, - ответил он.
- Интересно, куда все девались отсюда, - сказал лейтенант. - На Крите
одно время было немало видных людей.
- Сидят в Каире, целы и невредимы, можете быть уверены, - сказал
шотландец.
- Ну, а метаксисты как же? - спросил старик.
- Что метаксисты? - спросил Энгес Берк.
- Ведь это те же нацисты. Все они за немцев.
- Брось ты политикой заниматься, - сказал ему Берк.
- Да мне-то что? - сказал старик, на этот раз как бы оправдываясь. - А
только греки на это молчать не будут.
- Ну и что же?
- Ах ты господи! Ну, мы-то на чьей стороне? За кого мы воюем?
- А тебе-то что? - сказал Берк, передразнивая его.
- Перестань, Энгес, - сказал Стоун примирительно.
- Что перестать?
- Разыгрывать его.
- Я его не разыгрываю, - сказал Берк, притворяясь, что обижен.
- А ведь верно, глупо получается, - сказал шотландец.
В темноте Нису казалось, что в голосе его, как в складке губ,
чувствуется затаенный смешок.
- Завтра, - сказал он, - мы собираемся набить морду каким-то
метаксистам. А приедем в Египет, и окажется, что эти же сволочи там в
наших союзниках считаются.
- А тебе какое дело до этого? - сказал Берк.
- Да как тебе сказать, - добродушно отозвался шотландец.
- Трогает это тебя? - Берку явно что-то не давало покоя.
- Может быть, и трогает.
- Все равно ты в это мешаться не будешь.
- А ты будешь? - спросил его шотландец, и Стоун весело захохотал.
- И не подумаю, - ответил Берк, чтобы кончить разговор.
Но лейтенант сказал без вся...
