Неужели это Майк Квин?

Звук, похожий на тот, что издают бегущие к бесплатному буфету журналисты, пролетел над театром Бекон, когда на его сцену вышли 47 исполинов, блестящие от искусственно загара. Турнир Ночь чемпионов-98 стал самым многочисленным за всю 20-летнюю историю. Неужели это Майк Квин? — эхом пролетело над залом. Действительно, сумасшедший пес бодибилдинга опять сорвался с цепи и смешался с толпой на сцене. Он перекрасил волосы в белый цвет, и все еще может показать клыки. Квин не выступал с Олимпии 1994 года.
За 5 лет его имя окончательно догорело в культуристической прессе, а прекрасное тело проржавело самым безжалостным образом. Было время, когда сумасшедший Квин одним своим видом заставлял трепетать соперников. Он неоднократно побеждал на турнире Мистер Америка, в 1987 году стал абсолютным чемпионом национального первенства, а тремя годами ранее победил на Мистер Юниверс по НАББА. Прибавьте к этому 5 место на Олимпии-88 и приблизительный портрет рядового великого чемпиона перед вами.
Обычно, спустя 10-15 лет даже о таких атлетах начинают забывать, но Майк не устает эффектно напоминать о себе. То выступит с разгромной статьей о докторе, который запорол ему весь тренировочный цикл, то, прейдя на соревнования, выкрикнет из зала пару таких крепких словечек, что атлеты боятся выйти на сцену, дабы не опозориться. Я слишком прямолинейный человек, — объясняет Майк. — Сразу говорю в глаза, что думаю. Мне не хватает дипломатии. Никак не могу научиться врать.
110-килограммовый Квин начинал в 80-е года, на закате карьеры Арнольда Шварценеггера, поэтому вполне логично его преданность скорее атлетизму, нежели бодибилдингу в его нынешней трактовке. Хотя Квин и уважает таких чемпионов, как Хейни и Ятс, он фанатично предан своему единственному идеалу в спорте — Робби Робинсону. Не мог же я боготворить Шварценеггера — объясняет Майк. — Рядом с ним я был бы карликом, а вот у Робинсона мой рост! Железная логика, не правда ли?
Но этот портрет был не полным, сокрой я самое достойное качество Квина — почти что джентльменскую любовь к бодибилдингу. Сейчас наступил полный упадок нравов. Такого я никогда не видел, — жаловался Квин перед выступлением на шоу. — Представьте, жеребьевка участников. Это большое и волнующее событие. Я надеваю лучший костюм, белую рубашку и галстук за 100 долларов. Все остальные — в свитерах и джинсах! Тычут в меня пальцем: мол, ты чего так вырядился?
Но, похоже, даже такое трепетное отношение к спорту не в силах вернуть ему то сладостное чувство победы, которое он не раз испытывал на самых престижных подиумах мира. Как это ни печально, но звезда сумасшедшего Квина зашла окончательно. В 1998 году на Ночи чемпионов он стал 18, в 1999-м ему вообще не присудили фиксированного места, поставив на символическое 19-е. После такого провала Майк шутливо заметил: Сейчас я пойду в зал и убью себя, — а потом добавил. — Получать по заднице полезно, ну вы понимаете, о чем я, это заставляет работать еще сильнее. Такой уж я человек.