Игорь Литвин. Затерянный мир, или Малоизвестные страницы белорусской истории
страница №7
...гарнизона. После беседы сВитовтом, маршал Хевельман был допущен в осажденный Мальборк, якобы для
того, чтобы склонить фон Плауэна к сдаче. Однако тевтоны, выслушав маршала,
не только не капитулировали, но даже отказались от продления перемирия.
18-го сентября Витовт снял осаду и армия ВКЛ ушла на родину. На следующий
день было вынуждено уйти и польское войско.
Несмотря на то, что Мальборк не был взят, могущество Тевтонского ордена
было подорвано навсегда. Спустя четыре десятилетия после Грюнвальдской битвы
земли ордена были включены в состав Польского королевства. Начиная со дня
битвы в 1410-м году и вплоть до кайзеровской оккупации 1915-го, в течение
505-ти лет на белорусские земли ни разу не ступала нога немецких
захватчиков.
Одна из величайших битв средневековья, в которой решающую роль сыграли
полки наших предков, "разобрана" по частям современными поляками, литовцами
и русскими. Даже в постперестроечных энциклопедиях белорусы не называются
среди участников битвы. Это происходит потому, что сами белорусы знают о
победах своих предков слишком мало.
Имеющие лишь косвенное отношение к ВКЛ, современные литовцы вместе с
древней столицей и гербом, освоили нашу историю. В отличие от белорусов, они
ее ценят и берегут. Например, свою лучшую баскетбольную команду они назвали
"Жальгирис", что на современном литовском языке означает "зеленый лес" --
дословный перевод слова Грюнвальд. Еще в советские времена они гордились
победой под Грюнвальдом — Жальгирисом. А мы?
Поляки везде, где только можно и где нельзя подчеркивают свою роль в
истории и в Грюнвальдской победе в частности. Одно из свидетельств такого
подхода — тенденциозный памятник в Кракове, посвященный Грюнвальдской
битве. В одном ряду с солдатами стоит Витовт, над ним лошадь Ягайлы. На
лошади сам Ягайло. Польский историк Ян Длугош настойчиво писал о бегстве
литвинов с поля боя. Якобы у армии Витовта было плохое вооружение. Чтобы
возвеличить роль поляков, эту глупость подхватил и растиражировал в своем
романе "Крестоносцы" Г.Сенкевич. Снятые поляками фильмы точно следуют
мотивам этого романа. Например, в "Хронике Великого Княжества Литовского,
Русского и Жамойтского" наоборот, о поляках пишется, что они ничего не
делали, пока сражались литвины. Медлительность Ягайлы после получения
рыцарского вызова там мотивируется трусостью. Упоминается также о том, что в
день битвы, по приказу Ягайлы, у переправы на дороге в Польшу держали
запряженных королевских скакунов. На всякий случай. Что осталось бы от
польского войска, если литвины на самом деле покинули бы поле боя?
Существовало бы сейчас такое государство — Польша, или нет? Никто не
оспаривает значение и важность роли, которую сыграли в битве польские
хоругви. Пытаясь принизить роль ВКЛ, поляки делают повествование
тенденциозным и не вызывающим доверия, тем самым принижая значимость и
своего участия в битве.
Противоречивость различных описаний битвы можно объяснить тем фактом,
что все они делались через несколько десятилетий после событий. К тому
времени не только успели забыться и исказиться детали, но бывшие однополчане
успели повоевать друг против друга в гражданской войне начала 30-х годов XV
века.
Нет никаких серьезных оснований считать, что Витовт был в подчинении у
Ягайлы, как об этом пишут польские историки. Независимость Витовта как
политика подтверждается следующими фактами:
{}Территория подвластная Витовту была в несколько раз больше Польского
королевства. Зачем королю Ягайле оставлять под властью своего подчиненного
более обширные и населенные земли, чем у себя?
{}Тевтоны длительное время верили в реальность того, что Витовт
собирается нападать не на орден, а на Польшу.
{}Равенство монархов признавали их противники — тевтоны, которые перед
битвой принесли как рыцарский вызов не один, а два меча — Витовту и Ягайле.
{}Во время осады Мальборка Витовт решил, что своей цели он добился и,
не считаясь с интересами Ягайло, вернулся в княжество.
Каждый из участников битвы, разумеется, считает свой вклад в победу
более важным, чем всех остальных. В этом случае, более объективным будет
мнение противника. То, что командование участком фронта, противостоящего
хоругвям ВКЛ, было поручено великому маршалу ордена, красноречиво
свидетельствует о самом серьезном отношении великого магистра к армии
Витовта. Не случайно, сама битва в тевтонских летописях называется
Танненбергской, по названию населенного пункта, возле которого происходило
ее основное событие — разгром Витовтом хоругвей маршала Валленрода.
Но, как бы то ни было, в деле преувеличения своих заслуг, превзошли
всех современные россияне.
Имеют ли они на это право?
1) "Смоленских полков", а точнее хоругвей было три: Смоленская,
Оршанская и Мстиславская. Из названных городов только один — Смоленск
находится на территории современной Российской Федерации.
2)Смоленское княжество в 1406 году было преобразовано Витовтом в
воеводство, входило в состав ВКЛ. Московским княжеством Смоленск впервые был
завоеван только спустя столетие — в 1514 году и после этого еще несколько
раз переходил из рук в руки.
3)Не первый раз в истории происходит так, что героизм одних становится
поводом для спекуляции другими. Какими бы не были героями смоляне, они не
могла решить исход битвы за остальные 97 хоругвей. Описание битвы в толстой
и на первый взгляд солидной "Малой советской энциклопедии" трудно назвать
иначе как демагогией: "Атаку начали немцы, и после часового боя им удалось
опрокинуть литовцев вследствие превосходства своей конницы. Нем. рыцари
потеснили и польские войска на прав. фланге. В этот критич. Момент положение
спасли рус. Смоленские полки, к-рые удержали центр фронта. ... Стойкость
рус. полков позволила польским и литов. частям перестроиться и перейти в
контратаку".
В расшифровке стрелок находим дополнительную "информацию":
"Русско-смоленские полки стойко отбивают атаку", "Ободренные стойкостью
русских союзные войска вводят в бой свой резерв...". На схеме, приведенной в
энциклопедии, сумма длин линии фронта, занимаемой союзниками, составляет
36мм, из них на "русско-смоленские полки" отводится не 0,37мм, а 4мм, т. е.
почти в 11 раз больше реального соотношения! Если смоленскую хоругвь
изображать в реальном масштабе, как прямоугольник составляющий 1/98 длины
линии фронта, получится риска шириной 0,367мм, которую не каждый сможет
разглядеть без лупы.
Размеры этой черной полосы и серого прямоугольника соотносятся как
1/98. В таких же пропорциях следует изображать численность смоленской
хоругви и войск союзников.
Со схемой, выполненной в реальном масштабе, российским историкам было
бы намного сложнее вводить в заблуждение своих читателей.
{}Но даже не количественное соотношение смоленского полка к общей массе
войск является главной проблемой для российских историков, побудившей их
замалчивать битву. Напомню, что согласно традиционной трактовке истории, на
Руси в это время было татарское иго и каким то образом читателям нужно было
объяснить, почему русские плечом к плечу бились вместе с татарами, да еще и
приведенных Джелал-эд-Дином, сыном хана Тохтамыша, разорившего Москву в 1382
году.
Не буду усложнять и без того непростое описание битвы своими версиями о
том, кто такие татары и какова была их численность. Не одно поколение
российских историков ломало голову над тем, как присвоить победу и уйти от
"татарского" противоречия. В энциклопедии образца 1959 года эту проблему
пытались решить кардинальным способом. Описание битвы начинается сразу со
второго этапа — контратаки маршала Валленрода.
Откроем издание 2000 года "100 великих битв"[14]. Отбросим придирки к
неграмотному написанию названий национальностей (волохи = валахи?) и
разночтению перевода географических названий (оз. Любень — Любань). Отметим
значительный рост уровня достоверности указанного текста. Битва в описании
2000 года начинается уже не со второго этапа, а с первого — татарской
атаки. Если верить российским историкам, как вы думаете, кто в битве были
самыми "крутыми"? Правильно. Русские. Кроме нарочито тенденциозной подачи
материала, отметим количество упоминаний различных национальностей в
указанном тексте: поляки — 26 раз, литовцы — 20, русские — 17, татары --
6, немцы — 4. Белорусы не упоминаются ни разу! На схеме битвы
пропорциональное соотношение количества смолян и всех войск союзников, как и
в более ранних изданиях, завышено почти в 11 раз.
Досадно, что победами нашего народа гордятся другие, а многие граждане
Беларуси даже не знают азов своей истории. Вместо упоминаний о наших славных
предках, города Беларуси изобилуют названиями улиц и памятниками,
посвященными Ленину, Марксу, Энгельсу и другим революционерам. Что хорошего
они сделали для нашего народа? Ничего. Пусть памятники им ставят на их
родине — в России или Германии, или в странах, ставших благодаря их учениям
благополучными и процветающими, если такие найдутся.
У белорусов есть свое славное прошлое. Увековечить память о
Грюнвальдской победе можно было бы, например, переименовав минскую площадь с
бесцветным названием "Октябрьская" в "Грюнвальдскую". То, что с
Грюнвальдской площади видно другую, названную в честь победы белорусского
народа в Великой Отечественной войне, символизировало бы связь поколений,
которая нам так нужна сейчас. Если, на площади Независимости установить
памятник полоцкому князю Всеславу Чародею, в годы правления которого
независимость нашего государства не оспаривается ни кем, главный проспект
нашей столицы приобрел бы логическую и временную
WIDTH=567 HEIGHT=504>целостность.Хотелось бы видеть также государственную поддержку участия белорусских
рыцарских клубов в фестивале, проводимом ежегодно на поле Грюнвальдской
битвы в Польше. Несмотря на то, что белорусские студенты и школьники
вынуждены делать свои доспехи из отходов металла и по крохам собирать деньги
на поездку в Польшу, стало уже традицией, что представляют свою родину они
достойно.
Фестиваль в Грюнвальде, проводимый ежегодно, в ближайшую к 15-му июля
субботу, стал событием, выходящим за рамки обычного праздника. Любители
старины приезжают сюда за неделю, а то и за две до главного дня фестиваля.
Количество рыцарей и прекрасных дам, приезжающих сюда со всей Польши, а
также из Беларуси, Чехии, Литвы, Украины, России, Венгрии, Италии, Франции и
других стран исчисляется тысячами.
В главный день, как и шесть столетий назад, в 14 часов начинается
битва, разумеется, инсценированная. Посмотреть на это действо приезжает
пятьдесят — восемьдесят тысяч человек. Фестиваль в Грюнвальде — это целая
индустрия аттракционов, сувенирных магазинчиков, пунктов общественного
питания и развлечений. Сотни волонтеров помогают обслуживать десятки тысяч
зрителей и их автомобили. В достаточном количестве установлены биотуалеты,
пункты связи и т.п.
Не упускают возможность для проведения дополнительной PR-компании
политики. В 2000 году фестиваль посещали президенты Польши и Литвы.
При воспоминании о совковом военно-патриотическом воспитании, перед
глазами встают многочасовые "вышагивания" по школьному стадиону,
стандартные, известные наизусть линейки, одевание противогаза и пожелтевшие
плакаты, с изображениями ядерных взрывов. Хотя на фестивале в Грюнвальде
встречается, на мой взгляд, неуместная здесь НАТОвская символика,
по-хорошему приходится завидовать полякам, сумевшим сделать
военно-патриотическое воспитание молодежи таким привлекательным.
Многочисленные детские патриотические организации выезжают сюда в летние
лагеря. После битвы рыцарей, для того, чтобы подчеркнуть связь поколений,
проходит показательное выступление польского спецназа. После всего
увиденного, мальчишки готовы идти в армию хоть сейчас.
Продумано также воспитание предпочтений юных представительниц
прекрасного пола. Вечером, после салюта идет концерт. Один из ведущих --
статный офицер-красавец, а второй: немного одутловатый, немного мешковатый,
впрочем, что от него требовать — это же штатский!
Вызывает удивление пассивность белорусских туристических агентств,
игнорирующих возможность организовать прекрасное путешествие с массой
впечатлений. В Польше есть много мест, гораздо более интересных, чем
тряпочные рынки и аквапарки. Рациональной была бы следующая программа
поездки на Грюнвальдский фестиваль:
{}Пятница перед главным днем фестиваля — приезд в Ольштын и размещение
в гостинице. Поход по магазинам. Без этого женщины не смогут дальше
воспринимать впечатления.
{}Суббота, утро главного дня фестиваля. От Ольштына на автобусе через
Ольштынек до трассы No7 "Варшава — Гданьск". Там указатель на Грюнвальд,
дальше заблудится невозможно. От Ольштына до Грюнвальда — примерно 40
километров. День на фестивале. Начало битвы обычно в 14-00. Из-за огромного
количества людей необходимо договариваться о месте встречи на случай потери
друг друга. Мобильная связь на поле работает. Кстати, в Польше, как и во
всей Европе, телефон вызова экстренных служб 112 (в т.ч. полиции) бесплатно.
Звонить можно даже без SIM-карты.
{}В субботу вечером — приезд в Мальборк. От Грюнвальда по трассе No7
"Варшава — Гданьск", через Эльбленг — примерно 125км. Следует учитывать,
что дороги в Польше узкие и скорость потока относительно невелика. Вечером
Мальборкский замок с подсветкой, под музыку в стиле "Энигмы", производит
огромное впечатление. В зависимости от финансовых возможностей, можно
остановиться в гостинице, расположенной в самом замке (тел.
8-(10-48-55)-272-33-67), или в дешевом кемпинге (тел. 272-24-13).
{}Воскресенье. Экскурсия по замку. Разумеется, с русскоговорящим
экскурсоводом осмотр замка намного интереснее. Экскурсия длится 4-5 часов.
Заказ экскурсий — тел.272-33-64, 272-26-77. Следует помнить, что в музеях
понедельник — выходной день. В воскресенье вечером — отъезд домой.
Конечно, тем, кто хочет по-настоящему окунуться в атмосферу праздника,
стоит провести несколько дней на поле, в рыцарском таборе. Более подробную
информацию о фестивале можно узнать в белорусских рыцарских клубах,
участвующих в нем, например, в "Ордене Северного храма", находящемся в
минском дворце Молодежи, или на их сайте: alterego.tut.by.
Следует сказать, что в Беларуси тоже проводятся интересные рыцарские
фестивали. Конечно, из-за отсутствия серьезной государственной поддержки они
не такие масштабные как в Грюнвальде. Но участники белорусских рыцарских
клубов, как правило, более тщательно делают свою одежду, оружие и доспехи.
Поединки на белорусских фестивалях более жесткие и зрелищные. Реконструкции
костюмов, сделанные в исторических клубах Беларуси или России, часто
отличаются от польских большей исторической достоверностью.
Читателю, несомненно, будет интересно окунуться в необычную атмосферу
исторических фестивалей. Один из них — "Белый замок", проводится ежегодно в
первых числах марта в минском Дворце молодежи и посвящен битве на Немиге.
Этот фестиваль является крупнейшим в СНГ из проводимых зимой подобных
мероприятий. Обширная программа на три дня погружает зрителей в атмосферу
средневекового праздника. Подробности — на сайте хозяина фестиваля --
ордена "Северного храма": alterego.tut.by.
Еще один белорусский средневековый фестиваль — "Заславский набат",
проводится ежегодно минским клубом "Княжы гуф" в городе Заславле под Минском
в начале сентября и посвящен событиям гражданской войны в Великом княжестве
в 30-е годы XV века. Подробности — на сайте www.kniaji-guf.naron.ru или
www.kniaji-guf.by.ru.
"Дзень беларускай вайсковай славы" отмечается в ближайшую к 8-му
сентября субботу на Крапивном поле под Оршей, где произошла одна из самых
больших битв Европы XVI века. Длительное время эта славная победа скрывалась
от белорусов. Абсолютное большинство россиян ничего не знает о ней и сейчас.
Например, в [13] повествование о походе на ВКЛ 80-ти тысячной российской
армии в 1514 году заканчивается августом месяцем. Полное уничтожение этой
армии через восемь дней, по-видимому, автор книги не посчитал важным
событием, достойным описания. Если французы стараются помнить события
прошлого, какими бы они не были и запросто приезжают на фестиваль,
посвященный битве под Бородино, то российские цари упорно скрывали от своего
народа цену, заплаченную им за агрессивную имперскую идею "собирания
исконных земель".
Чтобы попасть на Крапивное поле (см.схему), нужно от Орши ехать на
Дубровно. За деревней Крапивно поворот налево и перед Гатьковщиной — слева
место проведения Оршанского фестиваля.
Потерянная корона.
События, происходившие в ВКЛ и Польше после Грюнвальда не менее
драматичны, чем сама битва.
После разговора Витовта с ливонским ландмаршалом фон Хевельманом, его
отношение к ордену и Польше претерпевает значительные изменения. Можно
предположить, что для спасения осажденного Мальборка, Хевельман пытался
противопоставить Витовта и Ягайло. Тем более, такому повороту событий
соответствовали политические интересы Витовта. После Грюнвальдской битвы
угрозы для ВКЛ со стороны Тевтонского ордена не существовало. Теперь,
победители: Витовт и Ягайло начинали борьбу между собой. К политической
подоплеке этого противостояния добавляются и личные счеты к Ягайле за смерть
отца Витовта — Кейстута. У Тевтонского и Ливонского ордена теперь не было
достаточных сил для противостояния Польше. Опытный ландмаршал фон Хевельман
не мог все этого не понимать. Возможно, главной темой его беседы с Витовтом
было ... покровительство великого князя Тевтонскому ордену и его Ливонскому
филиалу. Разумеется, Витовт не мог отдать приказ начать войну против Польши
сразу после Грюнвальдской битвы. Поэтому армия ВКЛ сняла осаду Мальборка и
вернулась домой.
Через три года была подписана Городельская уния. С точки зрения
традиционного толкования этого периода, сделанного в основном польскими
историками, Витовт повел себя весьма странно: вместо того чтобы добить
остатки ордена, он приложил максимум усилий для его возрождения. Согласно
договору от 1413 года, поляки возвращали тевтонам занятые замки. Магистр
получал право свободно охотиться во владениях Витовта, а Витовт,
соответственно, на тевтонских территориях. Что потребовал Витовт от тевтонов
за такое посредничество? В том же 1413 году, тевтоны лишают власти своего
спасителя — Генриха фон Плауэна и сажают его в тюрьму. Магистром становится
второй комтур, выживший вместе с фон Плауэном — Михал Кухмейстер фон
Штернберг.
В 1430 году, Витовт решил короноваться. Торжества должны были
происходить в южной части Великого Княжества Литовского — украинском городе
Луцке. Туда было приглашено большое количество послов и гостей из разных
стран. Однако коронация не состоялась. Витовт умер в Тракайском замке.
Скорее всего, он был отравлен. Когда папские посланцы везли корону через
территорию Польши, по приказу Ягайлы они были задержаны. Корона была
разрублена поляками и уничтожена.
В современной белорусской исторической литературе, сетуя на "плохих
поляков", обычно заканчивают повествование об этом периоде в стандартном
тупике — "белорусам опять не повезло". Это устраивает и поляков.
"Пережевывание" обиды на поляков уводит в сторону от простого вопроса: зачем
Витовту королевская корона? Ответ на него не так уж очевиден, как кажется на
первый взгляд.
Витовт и до этого был коронованной особой. Обычно, рассказ о потерянной
короне сводится к тому, что стареющий монарх захотел себе новый титул.
Что-то вроде новой Звезды Героя для стареющего генсека. В отличие от
украшения на кителе, благословленная Ватиканом королевская корона ощутимо
сужала власть Великого князя. Если Великий князь мог делать все, что считал
нужным, то король был обязан придерживаться рамок, очерченных Ватиканом.
Иногда необходимость признания ВКЛ католическим миром, объясняют попыткой
защититься от крестовых походов, совершаемых Тевтонским орденом. Следует
напомнить, что указанные события происходили после катастрофы ордена под
Грюнвальдом. Лишь снятие Витовтом осады Мальборка спасло Тевтонов от
окончательного уничтожения. Главной заботой рыцарей в это время были не
крестовые походы, а то, чтобы их самих никто не трогал. Тевтонский орден сам
искал покровительства и часто находил его ... у Витовта. Вспомнить хотя бы
Торуньский мирный договор, заключенный через год после Грюнвальдской битвы.
Благодаря стараниям Витовта, ордену были возвращены значительные территории
и права. Возможно, что где-то здесь находится ответ на вопрос о том, зачем
Витовту была нужна корона. Он мог пойти на частичное ограничение своих
полномочий ради какой-то глобальной выгоды. Предположу, что корона, о
которой идет речь, была не королевской, а императорской, либо имела весьма
существенные "довески" и уступки со стороны папства. Существующей де-факто
империи — ВКЛ было необходимо признание Ватикана по нескольким причинам.
Тевтонский орден, значительная часть которого состояла из земель польских
князей-поморов, получал сказочные доходы от монополии на торговлю янтарем.
Сверхдоходный бизнес держался в основном на ограничении доступа посторонних
к морскому побережью. Волей-неволей, для поддержания монопольных цен,
рыцарям приходилось находить компромисс с ВКЛ, также имевшему выход к
Балтике через Жемайтию. Доходы от янтарного бизнеса не давал покоя
краковским князьям, т.к. Польское королевство не имело выхода к морю.
Естественно, тевтоны (читай — поморы) не испытывали никакого энтузиазма по
поводу их присоединения к Польше и подчинения янтарного бизнеса краковскими
королями. После Грюнвальдской битвы соотношения сил между Поморьем и
Краковом резко изменилось. Тевтоны все чаще прибегали к литовской помощи.
Ливонский орден не имел общей границы с Тевтонским и тоже переживал не
лучшие времена. При всем богатстве выбора, Литва была единственным серьезным
союзником тевтонов в борьбе против Польши. Давление поляков на Тевтонский
орден умело использовал Витовт. При одобрении Ватикана, был возможен не
только союз, но и образование Тевтоно-Жемайтийско-Ливонского королевства, к
созданию которого более ста лет стремились рыцари, но уже в составе
Литовской империи. Статус Тевтонов в этом случае понижался незначительно.
Положение польского короля Ягайлы-Владислава, соперничавшего с
Витовтом, в этом случае становилось критическим. На севере Польши был
Тевтонский орден. С востока — Литва. Причем граница в то время проходила
намного западнее современной. С юго-запада была Чехия, объятая огнем
Гуситских войн.
Вполне возможно, что инициатором коронации Витовта был именно папа
римский. Безусловна взаимосвязь истории о потерянной короне с событиями в
Чехии, главой которой формально был Витовт. Как раз в это время там
"случайно" находился военный контингент литвинов. Командир отряда --
племянник Витовта, Жигимонт Корибутович (сын того самого Дмитрия (Корибута)
Ольгердовича, участника Куликовской битвы, погибшего на Ворскле в 1399
году). Цель пребывания отряда в Чехии, выражаясь современным языком, звучит
примерно как "оказание интернациональной помощи братскому чешскому народу".
Отряд спецназовцев - "добровольцев" был сформирован и вооружен в Литве.
Возможно, чешская корона и была тем самым "довеском", которым соблазнился
Витовт.
В современной Чехии Гуситские войны оцениваются не как
национально-освободительные, а как анархия. В 1420-1422 годах "анархисты" -
гуситы, а с 1422 по 1431гг. уже вместе с литвинами Жигимонта Корибутовича,
словно жернова перемололи пять (!) регулярных армий Священной Римской
империи. Католический мир не мог справиться с реформаторским движением в
Чехии.
Установление вместо формальной власти над Чехией фактического правления
вынуждало Витовта пробивать к ней коридор через территорию Польши. Коронация
Витовта неизбежно осложнила бы отношения Польши и Литвы. В итоге, либо
"ограниченный контингент" литвинов вынужден был бы воевать с поляками, а не
со Священной Римской империей, либо поляки ослабили бы ВКЛ настолько, что
Витовт был вынужден бы отказаться от власти над Чехией. Может быть, Витовта
привлек план, согласно которому, с благословения Ватикана, часть Польши,
Чехия и Тевтонский орден были бы включены в состав ВКЛ. Витовту пришлось бы
уже не бороться с понтификом, а поддерживать его власть. Косвенно о
направленности политики ВКЛ на включение в его состав Польши свидетельствует
расположение новой столицы Витовта — Луцка. Ватикану в стратегическом
аспекте также было выгодно создание мощного католического государства на
востоке Европы. В этом случае основной соперник папства — православная
Византийская империя оказывалась бы между двух огней.
Стоит отдельно рассказать о командире "чешского" отряда — Жигимонте
Корибутовиче. Его бурная жизнь больше похожа на приключенческий роман.
Чешские историки отмечают, что ему удавалось сохранять присутствие духа и
ясность ума в немыслимом водовороте гуситских войн: во время многочисленных
крещений и перекрещиваний населения и князей, благородстве и предательстве
врагов и союзников.После смерти отца, Жигимонт воспитывался при дворе своего
дяди — польского короля Ягайлы. Участвовал в польских войнах начала XV
века. В 1410 году его хоругвь, набранная из поляков и белорусов, сражалась
под Грюнвальдом. Тогда же он познакомился с чехами и завоевал симпатию их
предводителя — Яна Жижки. Позже перешел на службу к Витовту.
Начавшуюся в Чехии религиозную реформацию папа римский пытался
задушить, организуя один за другим три крестовых похода. Ища союзников в
борьбе против папства, чехи предложили корону польскому королю Ягайле,
который из-за боязни навлечь на Польшу очередной крестовый поход, все же не
решился ее принять. К тому же, благодаря усилиям Витовта, возрождался
Тевтонский орден и в случае принятия Ягайлой чешской короны вопреки воле
папы, крестоносцы начали бы пробивать через Польшу коридор в Пруссию. В 1421
году, после неудачных переговоров с Ягайлой, чехи предложили корону Витовту.
Великий князь нашел выход из тупиковой, казалось бы ситуации. Чтобы не
вступать в прямое противостояние с папством, он решил вместо себя послать в
Чехию наместника. Находившийся у него на службе Жигимонт Корибутович
пользовался авторитетом у чехов, и лучшую кандидатуру трудно было найти.
Отправленный вместе с ним отряд "добровольцев" формально не имел никакого
отношения к Витовту.
Усиление позиций ВКЛ в Чехии не могло не беспокоить Ягайло. Есть
основания считать, что гуситские войны продолжались в Чехии так долго из-за
значительного влияния извне. Например, радикальное движение таборитов,
выдержавшее не один крестовый поход, после смерти Ягайлы развалилось в
течение нескольких месяцев и было уничтожено "чашниками" в 1434 году в битве
у Липан.
Вернемся к началу похода нашего героя - Жигимонта Корибутовича. После
пасхи 1422 года он выехал в Моравию. Чтобы отличать его от современника:
цесаревича Жигимонта, чешские историки называют его "князь К.". Историками
высказываются предположения, что его гербом была "Погоня" на голубом, либо
красном фоне. В Унчове он принял причастие "двух видов" (согласно обряду
церковной реформации). В чешском городе Чеславе им был созван сейм. При
большом скоплении народа и в присутствии представителей Праги он был принят
как наместник "желанного короля" Витовта. Жигимонт торжественно обещал
придерживаться и защищать четыре Пражских артикула. 17 мая он торжественно
въехал в Прагу, а 25-го ему присягала рада. 28-го мая Жигимонт объявил
амнистию всем участникам конфликтов. Радикальные табориты, уступившие ему
власть в Праге, пошли на конфронтацию, но, видя всеобщую народную поддержку
Жигимонта, примирились и 11 июня тоже признали его своим земским
администратором.
Не признававшие нового наместника партии засели в замке Карлштейн в
30-ти километрах от Праги. Среди туристических объектов Чехии, замок
Карлштейн знаменит осадой 1422 года, во время которой "пострадала
значительная часть его художественных ценностей". На предложение гуситов
сдаться, осажденные высокомерно ответили отказом. По приказу Жигимонта
Корибутовича замок "бомбардировали" из катапульт сосудами с фекалиями. Когда
все дерьмо из окрестностей оказалось в замке, была налажена доставка
"боеприпасов" из сточных ям Праги. После такой "артподготовки" гуситы и
литвины входить в замок не стали.
Пока шла осада Карлштейна войсками Жигимонта Корибутовича, радикальные
табориты подняли мятеж в Праге. Близкий сподвижник Жигимонта — Вилем Костка
сумел уладить конфликт путем переговоров. Жигимонт, вернувшись в Прагу
из-под стен Карлштейна, видимо, пожалев об объявленной им раньше амнистии,
3-го сентября приказал рубить головы мятежникам. Это вызвало резкий протест
Вилема Костки и его сподвижников. Огромная толпа людей, собравшихся на
рыночной площади, освободила нескольких заключенных. Только известие о
начале нового крестового похода против Чехии, организованного папством,
остудило горячие головы. Пражские события вызвали недовольство Витовта и он
потребовал, чтобы король Жигимонт покинул Прагу. 24 декабря Корибутович
выехал в Градец, расположенный в Восточной Чехии. В марте следующего 1423
года по требованию Витовта Жигимонт Корибутович вернулся в Литву.
Однако на этом участие Жигимонта Корибутовича в Чешских событиях не
закончилось. В 1424 году, когда по поручению Витовта он был с посольской
миссией в Польше, пражане вели с ним тайные переговоры о том, чтобы он
вернулся в Чехию. Без ведома Витовта и Ягайлы, Жигимонт со своим отрядом в
июне того же года прибыл в Чехию, где стал называться королем "желанным и
избранным". После смерти Яна Жижки, он смог консолидировать чешскую нацию,
примирив реформаторов и католиков. Благодаря этому, у Усти был разгромлен
очередной крестовый поход против Чехии. Эта катастрофа потрясла даже папу
римского. Табориты хотели перейти границу и начать опустошение Священной
Римской империи. Отличившийся храбростью в битве у Усти, Жигимонт
Корибутович, высказался против нападения на империю. Одновременно им было
направлено письмо к папе римскому, с требованием прекратить крестовые походы
и выслушать чешских реформаторов. Противник Жигимонта — Рокыцан сделал это
письмо достоянием гласности и гуситы арестовали Корибутовича за связь с
противником. Сторонники Жигимонта несколько раз неудачно пытались освободить
его. Наконец пражане освободили Жигимонта и дали возможность ему уехать из
Чехии в Моравию.
В 1430 году вместе со своим отрядом он разорял польскую Силезию. В это
время неожиданно умер Витовт. Наследовавший великокняжескую корону
Свидригайло (Болеслав) сразу начал против Польши войну, которая продолжалась
даже после смерти Ягайлы (Владислава) и воцарения его сына, тоже Владислава
(Варенчика). Среди полков Свидригайлы, участвовавших в этой войне, часто
упоминаются "чешские отряды" Жигимонта Корибутовича.
Десятилетие 1430-1440 гг. представляет собой мрачную страницу истории
ВКЛ. Начавшееся смертью Витовта, оно продолжилось гражданской войной,
воцарением Жигимонта Кейстутовича и закончилось его убийством.
Став великим князем, Свидригайло продолжил политику своего
предшественника — Витовта, направленную на объединение церквей — унию. Еще
со времен московского мятежа, поднятого Свидригайлой в 1408 году, его
поддерживали многие православные княжества ВКЛ. Вместе с тем, Тевтонский
орден, папа римский и император Жигимонт (Зигмунт) Люксембургский одобряли
его религиозную политику. Европейским монархам рассылались приглашения на
торжество, посвященное объединению церквей. Поляки, чтобы помешать этому
помогли короноваться на великое княжение брату Витовта — Жигимонту
Кейстутовичу, человеку недальновидному и жестокому. Так в ВКЛ появилось два
великих князя, которые воевали друг против друга. Жигимонта поддерживала
Польша и православная шляхта Черной Руси — Гродненщины, а Свидригайло --
Белая Русь (Полоцк, Витебск, Смоленск). Неудачной оказалась и попытка
Свидригайлы объединить народ вокруг единой церкви. Православный митрополит
Литовской Руси — Герасим, бывший когда-то смоленским епископом, отказался
помогать ему, фактически встав на сторону Жигимонта Кейстутовича. Взбешенный
князь Свидригайло приказал сжечь митрополита. Варварская казнь состоялась в
Витебске. Это преступление стало фатальным для Свидригайло. Хотя для
средневековья казнь через сожжение не было большой редкостью, смерть
духовного лица произвела тяжелое впечатление на сторонников князя. В скором
времени после этого, 1-го сентября 1435г. состоялась битва у Великомира
(совр.Укмерге, ЛР) на реке Святой, между войском молодого польского короля
Владислава и Жигимонта Кейстутовича с одной стороны, и Свидригайло с другой.
Пришедшие на стороне последнего воины Полоцкой, Витебской, Смоленской,
Мстиславской, Киевской хоругвей, а также "чешские отряды" Жигимонта
Корибутовича хоть и были закаленными в боях, но после казни епископа
Герасима находились в подавленном состоянии и битву проиграли. Свидригайло
бежал на Волынь, где прожил до глубокой старости. Жигимонт Корибутович
храбро бился в бою, но был ранен и попал в плен, где как пишут летописцы:
"...погиб не рыцарской смертью". По приказу Жигимонта Кейстутовича, он был
утоплен в реке прямо на поле боя. Согласно другой версии, в раны ему был
пущен яд.
В главах этой книги, посвященных Куликовской битве, автором
высказывалась гипотеза о сходстве судьбы Дмитрия (Корибута) Ольгердовича и
Дмитрия Ивановича (Донского). Может быть, профессиональные историки смогут
установить истину еще в одном вопросе: существует ли взаимосвязь между
судьбами сына первого — Жигимонта Корибутовича и сына второго — Юрия
Дмитриевича Звенигородского, умершего от яда в 1434 году? Напомню, что битва
у Великомира, во время которой был умерщвлен Жигимонт Корибутович,
происходила 1-го сентября 1435г. — как раз на Новый год по календарю того
времени и речь может идти о 1434г. по календарю современному.
Во времена средневековья, несмотря на жестокость войн, все же
существовали определенные "конвенции", сдерживающие насилие. Так, например,
было не принято убивать пленных рыцарей, а тем более князей. Казнь князя
Жигимонта Корибутовича проявляет опасения короля Владислава и Жигимонта
Кейстутовича в его лице серьезного конкурента в борьбе за власть.
Корибутович принадлежал к великокняжескому роду, а кроме того, был популярен
в народе, умел находить выходы из сложных ситуаций. Сумевший сплотить чехов,
он, наверное, смог бы установить мир в Литве, если бы стал великим князем.
Тогда дальнейшая история княжества, возможно, пошла бы совсем по-другому. Но
история не терпит сослагательного наклонения.
Пришедший к власти в Великом княжестве ставленник польского короля
Владислава — Жигимонт Кейстутович, до этого почти сорок лет завидовал
могуществу и славе своего родного брата — Витовта. Чтобы вернуть подданным
привычку беспрекословного подчинения монарху, утраченную во время
гражданской войны, он развернул настоящий террор против неугодных ему слоев
общества. Уничтожались целые династии. Короля Владислава полностью
устраивала политика Жигимонта, ослаблявшая ВКЛ. Наконец, настало время,
когда шляхта была готова признать великим князем кого угодно, лишь бы
избавиться от Кейстутовича. Зная это, великий князь Жигимонт Кейстутович
засел в Тракайском замке, окружив себя многочисленной охраной. В 1440 году,
в возах сена, ввезенных в замок спрятались заговорщики. Охрана была
перебита. Князь Александр Чарторийский и киевский шляхтич Скобейко нашли
Жигимонта в молельне и убили его. Шляхта избрала новым князем младшего сына
Ягайлы от Софьи Гольшанской — тринадцатилетнего Казимира.
Оставшийся один на один против Польши, угасал Тевтонский орден. Военное
и финансовое могущество ордена, подорванное в Грюнвальдской битве, не
удалось восстановить. Рыцари и солдаты часто оставались без денежного
довольствия. В 1457 году, когда в очередной раз гарнизону Мальборка не
выплатили зарплату, польские спецслужбы организовали бунт. У короля Польши
— Казимира Ягайловича вовремя нашлось золото для рыцарей и спиртное для
солдат. Неприступный замок не устоял перед силой денег. Рыцари вывели
великого магистра Людвига фон Эрлихсхаузена за ворота и отпустили на все
четыре стороны. Магистру ничего не оставалось, как удалиться в Кенигсберг и
объявить о переносе туда столицы ордена.
Если события, происходившие во время расцвета ВКЛ, часто находят
отражение в трудах историков и писателей, то анализу причин его кризиса
уделяется очень мало внимания, а зря. История, как известно, движется по
спирали. Рано или поздно белорусы оказываются в ситуациях, пережитых
когда-то нашими предками. К "не выученным урокам" прошлого добавляются новые
и вероятность принятия правильных решений еще больше снижается.
Почему ВКЛ исчезло?
Великое княжество Литовское, Русское и Жамойтское в конце правления
Витовта было полно противоречий. С одной стороны — это было одно из самых
могущественных и милитаризованных государств Европы. С другой, для населения
княжества цена военного могущества была неимоверно высока. Многочисленные
войны требовали все новых и новых солдат. Любая экономика не может
длительное время находится в экстремальном состоянии. Витовту в определенный
момент нужно было остановиться, прекратить расширение княжества и перейти к
укреплению экономики своих территорий. Многочисленные исторические примеры
показывают, что переход с "военных рельс" на мирные проходит так же
болезненно и сложно, как и мобилизация. Например, Советский Союз, даже став
победителем в мировой войне, так и не смог перейти к мирному строительству.
Принципы функционирования военной и мирной экономики противоположные: если в
первой - любой ценой все для фронта, все для победы, то в мирное время
главным фактором становится цена. Естественно, генералитет не стремится к
переходу чрезвычайных полномочий от военных к гражданским чиновникам. Для
замедления процесса демилитаризации изобретаются новые враги и страхи. Люди
хотят видеть плоды своих усилий еще при жизни, а им говорят: надо подождать
еще немного, еще чуть-чуть. В итоге, народ устает содержать своих
"защитников".
Великий князь Витовт был сыном своего сурового времени. Он жестоко
уничтожал каждого, в ком видел угрозу своей власти. Рядом с Тракайской
резиденцией, на Банном острове казнили заговорщиков. Солдатская баня смывала
кровь в озеро. Постепенно, вокруг власти оставались лишь серые незаметные
люди, ничего не представлявшие собой ни как личности, ни как политики. Зато
они жаждали неограниченной власти и ждали своего часа. Жизнь многогранна.
Длительное правление яркой, сильной личности приводит к однобокому развитию
государства и накоплению множества проблем за счет решения одной, кажущейся
правителю наиболее важной. Гражданская война после такого правления для
истории является почти стандартом. Он распространяется не только на
восточную, но и на западную Европу. Эту чашу испила римская империя после
Нерона и библейская Иудея — после царя Соломона. Во Франции, после Людовика
XV, говорившего "государство — это Я" и "после нас — хоть потоп",
вспыхнула Великая Французская революция. Начавшаяся взятием Бастилии и
казнью Людовика XVI, она постепенно перешла к гильотинному конвейеру и
хаосу. Только сильная личность — Наполеон, смог выплеснуть негатив на чужие
страны.
Витовт так и не смог создать механизм легитимной передачи власти. После
гражданской войны часть элиты ВКЛ нашло себе пристанище при дворе Софьи
Витовтовны в Москве. Они, а позже византийцы, станут ядром оппозиции Вильне
и Кракову. Глобальные политические достижения, как правило, требуют
длительного времени, иногда большего, чем жизнь поколения людей. Поэтому,
весьма важна преемственность власти. Еще важнее, чтобы преемственность была
обеспечена в политике, направленной на построение благополучного общества,
чтобы потомкам не пришлось начинать "Перестройку" нищей милитаризованной
страны.
В этой связи интересно сравнение жизни двоюродных братьев: Витовта и
Ягайло. Оба родились в 1350 году. Отцы - соправители Великого княжества
Литовского: князья Кейстут и Ольгерд. Друзья детства и юности, Витовт и
Ягайло, когда пришло время делить власть, стали непримиримыми соперниками. С
того момента, когда вместо старшего Ольгердовича — Андрея Полоцкого, Ягайло
стал великим князем, вся его жизнь состояла из сложных политических
комбинаций и тяжелых компромиссов. Хотя Польское королевства было
государством более слабым, чем ВКЛ, Ягайло-Владислав смог консолидировать
поляков. Политика Ягайлы отвечала интересам и элиты, и многочисленной шляхты
(среднего класса).
В 1399 году во время родов умерла его жена — королева Ядвига.
Наследника у Ягайлы не было. Его права на польскую корону основывались на
браке с Ядвигой. Ягайле ничего не оставалось, как вернуться в Великое
княжество.
В Литве, потрясенной катастрофой на Ворскле, власть Витовта висела на
волоске. Возвращавшемуся в ВКЛ Ягайле, не составляло труда занять
великокняжеский престол. Однако на полпути в Литву князя застало известие о
том, что поляки и дальше хотят видеть его своим королем.
Король Ягелло (польск.), словно Моисей евреев, провел поляков мимо
катастроф и разорения в переломные годы истории. Он пережил Витовта на три
года и передал корону своему сыну от четвертой жены - Владиславу. Поляки
помнят и чтят своего короля и теперь. В каждом польском городе, кроме улицы
Пилсудского, обязательно есть улица Ягеллонская. На его ошибки, неизбежные,
как и у любого человека, поляки смотрят "сквозь пальцы".
Наследники Ягайлы и его наследие.
Жены и наследники Ягайлы — это отдельная история. Современные медики
утверждают, что в 50% случаев бесплодия виноваты мужчины. Есть основания
сомневаться в том, что дети, приписываемые Ягайле, появились на свет от
него. С первой женой — Ядвигой у него не было детей в течение четырнадцати
лет брака. Вопрос о наследнике стал политическим. Естественно, нет никаких
сведений о том, кто из придворных мог быть настоящим отцом ребенка. Во время
родов Ядвигу и младенца спасти не удалось. Два следующих брака Ягайлы были
бездетными. В 1422 году, на 72-м году жизни, король женится в четвертый раз.
Невеста — семнадцатилетняя княжна из Друцка, Софья Гольшанская. Венчание
проходило в Новогрудском кафедральном костеле, построенном когда-то по
приказу Витовта.
В этом браке тоже долго не было детей. Потом что-то резко изменилось.
Современная наука располагает всем необходимым, для установления степени
генетического родства людей. Например, можно провести такой анализ останков
Ягайлы, находящихся в Кракове и "его" потомков. Поляки напрочь отвергают
даже теоретические сомнения в том, что "наследники" Ягайлы родились
действительно от него. Ничего удивительного в такой категоричности нет. Ведь
если подтвердится версия о бесплодии Ягайлы, придется пересматривать, а то и
переписывать половину европейской истории.
Наследник Ягайлы — молодой король Владислав пропал без вести в битве с
турками под Варной в 1444 году. Его брат, Казимир Ягайлович, правивший в это
время в Литве, впервые соединил ВКЛ и Польшу под властью одного монарха. К
этому стремились Витовт и Ягайло, но каждый видел объединение по-своему.
Каземир Ягайлович сделал это по сценарию своего отца. Своей столицей он
выбрал Краков. Возможно, тогда и была сфальсифицирована Кревская уния.
Подписание Кревской унии, подчинявшей Литву Польше, приписывают Ягайле.
Согласно традиционной истории, Кревская уния - это фундаментальный документ,
определяющий устройство государства. Но Ягайло нигде и никогда не ссылался
на такой документ. Может быть потому, что при Ягайле такого документа не
было? Даже если уния и была подписана в 1385 году, до начала правления
Каземира Ягайловича она оставалась пустой бумажкой. Польша и Литва до
Казимира Ягайловича управлялись разными монархами, имели свои армии и
независимую друг от друга политику.
Для объединения двух государств было необходимо историческое
обоснование, которым и явилась Кревская уния. ВКЛ и Польша имели "разные
весовые категории". Присоединение Великого княжества Литовского, Русского и
Жамойтского к Польскому королевству — примерно то же, что и присоединение
современной Российской Федерации к Республике Беларусь. Титульная нация --
поляки составляли в объединенном государстве национальное меньшинство. В
этом кроются причины кризиса ВКЛ, а в дальнейшем и Речи Посполитой. При
таком соотношении национальностей невозможно создать сильное
централизованное государство. Вступавшие на престол монархи вынуждены были
задабривать своих подданных все новыми и новыми привилегиями. К XVII веку
льготы и привилегии превзошли все разумные пределы: каждый пан имел право
содержать свое войско, с помощью которого мог добиваться от короля отмены не
устраивавшего его закона, а принятие сеймом любого акта мог заблокировать
даже голос одного шляхтича. Демократия стала скатываться к анархии.
Начавшийся бунт Богдана Хмельницкого король попытался прекратить с помощью
другой крайности — жестокости. Результат известен: Богдан Хмельницкий
попросил помощи у России для борьбы за отделение Украины от Речи Посполитой.
Ситуацию, когда титульная нация составляет меньшинство, в более мягком
и миниатюрном виде можно увидеть, например, в современной Латвии. Во втором
по величине городе страны — Даугавпилсе, все вывески и объявления сделаны
только на латышском и английском языках. Однако чтобы найти говорящих в
повседневной жизни по-латышски, придется немало потрудится. Еще сложнее
обнаружить англичан. Система дискриминации русскоязычного населения, плюс
общий невысокий уровень доходов создают условия для национальной
напряженности.
В 1438-1439 годах проходил церковный собор в Ферраре и во Флоренции,
который провозгласил объединение католической и православной церкви под
властью папы. Последовавшие события привели к исчезновению Византийской
империи. Выскажу свое предположение, что турки — это не пришлый из ниоткуда
народ, а византийцы, не признавшие решения Феррарско-Флорентийского собора и
принявшие мусульманство. В 1453 году Константинополь был взят турками.
Прекратил существование Второй Рим. Племянница погибшего византийского
императора — Софья Палеолог, жившая при дворе папы римского Павла II в 1472
году была сосватана за московского князя Ивана III. Вместе с греческой
принцессой в Москву приехали и бывшие императорские сановники. Возможно, это
были византийцы, не принявшие ни католичество, ни мусульманство, а выбравшие
третий путь — остаться православными. За короткий исторический промежуток
Москва стала приютом второй волны политэмигрантов. Им уже было тесно во
второстепенном городе Владимиро-Суздальского княжества. Мало того, им была
нужна империя. Началось массовое заимствование чужих символов: от
византийского двуглавого орла, когда-то взиравшего на Средиземное и Черное
море, до поговорки "Краков не сразу строился", переделанной на русский лад.
При Иване III заканчивается Владимирский период российской истории и
начинается Московский. Для Москвы в то время главную опасность представляло
равное ему по площади и могуществу Новгородское княжество. Российские
историки, не моргнув глазом, пишут о борьбе с "новгородским сепаратизмом".
Сепаратизм — это борьба части единого государства за отделение. Какое
отношение имеет сепаратизм к борьбе двух равных и независимых государств?
При таком подходе к терминологии, войны России со Швецией надо называть
"борьбой со шведским сепаратизмом", а с Турцией — соответственно "...с
турецким..." Победа над Новгородом положила начало захвату соседних земель.
В современной российской истории, для придания этому положительного
отношения, экспансия называется "собиранием земель русских". Захваченные
позже земли назовут "исконными". Процесс этот, как и любая агрессивная
захватническая война, сопровождался жестокостью и разорением. С умилением
подчеркивается то, что новгородцы шли на битву на реке Шелонь с неохотой.
Мнением москвичей, отправляемых на очередную бойню, никто не интересовался.
Российские историки пишут о том, что новгородское боярство во главе с Марфой
Посадницей было за союз с Литвой, а народ Новгорода - за Москву. Почему же
тогда новгородцев сразу же лишили вечевого колокола, а, следовательно, и
возможности на вече высказать симпатии к москвичам? Если народ хотел быть
под властью Москвы, то надо было бы не только оставить в Новгороде вечевой
колокол, но и привезти туда пару новых, запасных.
Казимир Ягайлович не реагировал на конфликты в восточной части своей
страны, провоцируя разделение православных княжеств. Эти войны отвлекали
силы ВКЛ и Кракову можно было не беспокоится о литовском сепаратизме. Чаще
всего, государственные деятели стремятся к увеличению размеров своего
государства. Казимир Ягайлович поступал наоборот. Его странная на первый
взгляд политика объясняется тем, что полонизация всей огромной территории
Великого княжества Литовского была невозможна. Нечто похожее происходило и в
X...
