Тэрри Гудкайнд. Второе правило волшебника, или Камень слез (Главы 31-71)
страница №3
...меня в расчет? Она широко улыбнулась:- Можешь не сомневаться, Джедидия. - Она принялась ласкать его сильное
тело. - Ты ведь хороший мастер, особенно - по металлу. Я попрошу тебя
изготовить для меня кое-что. Одну волшебную вещицу.
- Серебряный или золотой амулет?
- Нет, дорогой, стальное изделие. Ты должен собрать сотню острых мечей.
Старинных мечей, мечей, которыми люди сражались во время войн.
- И что же за вещица тебе нужна? - удивленно спросил Джедидия.
Ее рука скользнула по его бедру.
- Поговорим об этом позже. Ты ведь, должно быть, страдаешь от
одиночества, Джедидия, с тех пор, как убежала Маргарита. О, как тебе
одиноко! Знаешь, когда обретешь мужской Хань, так хорошо начинаешь понимать
мужчин! Понимаешь их опасения, их пристрастия... Думаю, мы станем с тобой
близкими друзьями. Как моему близкому другу тебе полагается награда. И ты
получишь ее.
Она направила на него свою волшебную силу так, чтобы ему стало особенно
хорошо. Джедидия запрокинул голову, прикрыл глаза и застонал. Дыхание его
участилось, он привлек ее к себе и поцеловал в губы.
Она отпихнула ногой тело мальчика и опустилась на устланный соломой
пол.
Глава 36
Росомаха подошла ближе, теперь она была на расстоянии полета стрелы.
Ричард прицелился. Позади него, в темноте, послышалось урчание.
- Тихо! - зашипел Ричард.
Гар замолчал. Росомаха подняла голову. Стрела просвистела в воздухе.
Маленький гар, поднявшись на задних лапах, как завороженный следил за
ее полетом.
- Подожди, - прошептал Ричард.
Стрела настигла цель, и гар радостно захрюкал, хлопая крыльями. Ричард
наклонился и погрозил ему пальцем. Зверь внимательно смотрел на него. Ричард
кивнул.
- Ладно, иди, но ты должен принести мне стрелу.
Кивнув, гар захлопал крыльями и поднялся в воздух. Он обрушился на
добычу, вцепившись в нее когтями, словно боялся, что убитый зверь может
убежать. Урча от удовольствия, гар принялся за еду. Ричард отвернулся.
Небо на востоке посветлело, озаренное лучами восходящего солнца. Скоро
проснется сестра Верна.
Ричард стоял на страже, хотя сестра не раз говорила, что это сейчас ни
к чему. В конце концов она смирилась, но его своеволие по-прежнему
раздражало ее.
Впрочем, последнее время ее вообще все раздражало.
Ричард оглянулся на маленького гара, но тот еще не закончил трапезу.
Интересно, как же этот малыш умудрился пройти вслед за ними Долину
Заблудших?
Возможно, это неправильно - продолжать кормить гара, но Ричард
чувствовал за него ответственность. Каждую ночь маленький гар приходил к ним
на стоянку, и Ричард охотился, добывая ему пищу.
В ночные часы гар ни на шаг не отходил от Ричарда. Он ел у него на
глазах, играл с ним, даже спал у его ног. Но стоило взойти солнцу, как он
немедленно исчезал. Видимо, чувствовал, что лучше держаться от сестры Верны
подальше.
Ричард не сомневался, что, попадись гар ей на глаза, она попытается
убить его.
Ричард не переставал удивляться сообразительности малыша. Он поддавался
обучению легче, чем любое другое животное. Кэлен как-то говорила, что
короткохвостые гары очень умные. Да, она оказалась права.
Достаточно было раз или два что-то объяснить зверенышу, и он тут же
понимал, что от него хотят. Он не. только научился понимать слова, но даже
пытался сам что-то говорить. Едва ли гар был способен к членораздельной
речи, но некоторые издаваемые им звуки до странности походили на слова.
Ричард никак не мог решить, что же ему делать с малюткой-гаром. Скоро
он вырастет. Он должен научиться охотиться и добывать себе пищу. Но... Гар
не желал расставаться с человеком. Может, он просто еще слишком мал, чтобы
охотиться. А может, слишком сильно привязался к Ричарду. Похоже" он заменил
зверенышу мать.
Если честно, Ричарду самому не хотелось расставаться с гаром, уж очень
они подружились. Гар искренне привязался к человеку, никогда на него не
обижался и ни в чем не противоречил ему.
Хлопанье крыльев прервало его размышления. Рядом с Ричардом приземлился
гар. С их первой встречи он окреп и, кажется, вырос на целых полфута. Грудь
и лапы стали мускулистыми. Ричард и думать боялся, каким большим станет гар,
когда повзрослеет. Оставалось только надеяться, что к тому времени он сам
научится добывать себе пищу. Иначе со временем охота станет главным, если не
единственным занятием Ричарда.
Гар оскалился, подражая человеческой улыбке, и протянул Ричарду
окровавленную стрелу. Ричард оглянулся через плечо:
- Мне она не нужна. Положи на место. Гар послушно убрал стрелу в
колчан, стоявший около пня, и посмотрел на хозяина, ожидая одобрения. Ричард
похлопал его по полному животу.
- Молодец.
Гар с довольным видом уселся у его ног, облизывая окровавленные когти.
Oокончив с этим занятием, он положил голову Ричарду на колени.
- Надо тебя как-нибудь назвать. - Маленький гар поднял голову. - Тебе
нужно имя. - Ричард ткнул кулаком себе в грудь. - Мое имя Ричард. Ричард.
Понимаешь?
Гар, подражая Ричарду, ткнул его лапой.
- Р-раач... - Проворчал он. Ричард кивнул и повторил по складам:
- Ри-чард.
- Раач-аарг, - прорычал гар. Ричард засмеялся:
- Уже лучше. Ну, так как же мы тебя назовем? Он задумался, подыскивая
подходящее имя. Гар сидел рядом, не сводя с него глаз. Он взял обеими лапами
руку Ричарда и, приложив ее к его груди, произнес:
Раач-аарг.
Потом гар приложил руку Ричарда к собственной груди и прорычал:
- Грратч.
- Гратч? - изумленно переспросил Ричард. Значит, тебя зовут Гратч?
Гар оскалился, похлопывая себя лапой по груди.
- Гратч, Гратч, - повторил он.
Надо же! Ричард никак не ожидал, что у гара вообще может быть имя.
- Ну ладно, пусть будет Гратч, - улыбнулся он. Гар горделиво расправил
перепончатые крылья и принялся колотить себя лапой по груди:
- Грраатч!
Ричард засмеялся. Гар бросился на него, и они затеяли борьбу. Это было
самое любимое занятие Гратча, если, конечно, не считать еды. Они колошматили
друг друга и катались по земле, стараясь тем не менее не причинять друг
другу боли. Впрочем, гар иногда хватал зубами руку человека, хотя, надо
отдать должное, никогда всерьез не кусался.
Наконец Ричард высвободился и сел на пенек. Гратч подошел к нему и
уселся ему на колени, обхватив лапами, словно обнимая. Он знал, что, когда
взойдет солнце, им предстоит расстаться.
Заметив в зарослях зайца, Ричард вспомнил, что еще не раздобыл еду для
сестры Верны. Неплохо бы угостить ее жареным мясом.
- Гратч, мне нужен этот заяц, - сказал он.
Гар нехотя слез на землю, и Ричард натянул тетиву. Просвистела стрела.
Ричард попросил гара принести добычу. Гар послушно приволок убитого
зверька. Он знал, что в награду ему достанется требуха.
Когда совсем рассвело, Ричард, попрощавшись с Гратчем, отправился к
месту стоянки. Он вновь и вновь возвращался мыслями к тому видению в белой
башне.
Перед глазами его все стояла Кэлен: в белом платье, со связанными
руками, с коротко остриженными волосами.
"Не поможет никто, кроме единственного, рожденного с даром нести
Истину, того, кто останется в живых, когда нависнет угроза теней. А потом
придет тьма великая, тьма смерти. И ради надежды спасти Жизнь та, что в
белом, должна быть предана народу своему, дабы возвеселился и возрадовался
народ".
Он знал, что означают слова "та, что в белом", и знал, чем она обрадует
свой народ.
Он вспомнил еще одно пророчество, то, о котором говорила сестра Верна:
"Он - Несущий смерть, и сам даст себе это имя". А еще она говорила, что этот
Несущий смерть обладает способностью призвать мертвых и соединить прошедшее
с настоящим. Странное пророчество. Непонятное и тревожное. Поглощенный
своими мыслями, он не заметил, как подошел к поляне, где они расположились
на ночлег.
Сестра Верна уже встала. Сидя на корточках у костра, она пекла на
завтрак лепешку. Вместе с солнцем проснулись птицы, воздух был полон
щебетанием и чириканьем. Жужжали насекомые. Белки скакали с ветки на ветку.
Ричард насадил мясо на вертел и повесил над огнем. Сестра Верна не
удостоила его вниманием.
- Я подумал, тебе захочется мяса на завтрак, - сказал он. Сестра что-то
проворчала в ответ. - Ты все еще сердишься за то, что я вчера спас тебя?
Она подбросила хвороста в огонь и оглянулась на Ричарда:
- Я не сержусь на тебя за то, что ты спас меня.
- Разве не ты говорила, Что Создатель ненавидит ложь? Ты думаешь, он
тебе сейчас верит? Я - нет. Верна покраснела.
- Не смей так говорить! Это кощунство.
- А ложь что, не кощунство? - не унимался Ричард.
- Ричард, ты не понимаешь, почему я сержусь.
- Может, и понимаю. - Ричард сел на землю. - Ты назначена моей
наставницей. Видимо, тебе кажется, что вчера ты повела себя неправильно. Но
я так не считаю.
По-моему, мы просто оба сделали то, что следовало сделать, чтобы
остаться в живых.
Сестра Верна пристально посмотрела на Ричарда.
- Сделали то, что следовало? Насколько я помню ту книгу, когда лошади
перевезли через отравленную реку людей, некоторые из них умерли.
- Значит, ты все-таки ее читала? - улыбнулся Ричард.
- Я же говорила, что читала! Ты поступил необдуманно и чуть не погубил
нас обоих.
- У нас не было выбора, сестра.
- Выбор есть всегда, Ричард. Именно этому я и пытаюсь тебя научить.
Волшебники, заколдовавшие долину, тоже считали, что у них нет выбора,
но только ухудшили ситуацию. Ты прибег к помощи своего Хань, но при этом не
подумал о последствиях.
- Что же нам еще оставалось делать, сестра?
- Выбор есть всегда, - повторила сестра Верна. - На этот раз, Ричард,
тебе повезло. Но та магия, которую ты Применил, могла уничтожить тебя.
- О чем ты?
Сестра Верна взяла свою дорожную сумку и стала что-то искать. Наконец
она извлекла оттуда зеленую кожаную сумочку поменьше.
- Тебе ведь на руку попала кровь того чудовища? И кажется, тебя кусали
пауки?
- Кусали. В ноги.
- Покажи.
Ричард закатал штанины и показал распухшие укушенные места. Сестра
покачала головой, прошептала что-то и вытащила из сумки два флакончика.
Подобрав с земли палочку, она извлекла из одного флакончика немного
белой пасты и намазала ее на лезвие ножа. Палочку она тут же бросила в
огонь. Потом, взяв другую палочку, она извлекла из другого флакончика черную
пасту и тоже намазала на нож. Вторая палочка полетела в огонь вслед за
первой. Пламя ярко вспыхнуло, и из костра поднялся к небу светящийся белый
шар, обратившийся вскоре в черный дым.
Сестра Верна показала ему нож, на котором теперь была серая паста.
- Свет и Тьма, небо и земля. Это - волшебное снадобье, которое исцелит
тебя, иначе ты умрешь сегодня вечером. Иди сюда.
Ричард придвинулся к ней поближе.
- Ты что, размышляла, стоит ли меня спасать?
- Нет. Но это очень сильное магическое средство. Это противоядие от яда
колдовских тварей, попавшего тебе в кровь. Если применить его слишком рано,
оно убьет тебя, а если слишком поздно, ты умрешь от укусов. Я просто ждала,
когда придет время.
Ричарду очень хотелось еще поспорить, но он просто сказал:
- Спасибо за помощь, сестра. - Она нахмурилась. - А чем я мог ухудшить
положение? - Своим безрассудством. Пускать в ход магию опасно не только для
других, но и для самого волшебника. Ричард вздрогнул, когда она быстрым
движением крест-накрест разрезала .опухоль. От боли на глазах у него
выступили слезы.
- А почему это могло быть опасно для меня? - спросил он.
Сестра не ответила, бормоча какое-то заклинание и проводя лезвием
плашмя, по надрезу. Все так же, не отвечая, она принялась за следующий
нарыв. Разрезы были поверхностными, но очень болезненными.
- Творить магию, - сказала она наконец, - все равно что разжигать
костер среди сухих деревьев. Ты рискуешь оказаться со всех сторон окруженным
огнем, который сам же и призвал к жизни. Ты сделал глупость.
- Сестра Верна, я только пытался избежать смерти. Она нажала пальцем на
очередной нарыв.
- И вот что из этого получилось. Ты бы все равно умер, не помоги я
тебе. Сестра закончила обрабатывать ноги и занялась ожогом на руке. - Когда
на нас напали те твари, ты хотел спасти нас, но все, что ты делал, лишь
увеличивало опасность. - Закончив лечение, она подержала нож над огнем.
Остатки пасты вспыхнули ослепительно белым пламенем.
- Сестра, но если б я бездействовал, мы бы погибли!
- Я не сказала, что ты должен был бездействовать! Я сказала, что
действовать следует правильно.
- Я пустил в ход меч - единственное, что у меня было!
Паста догорела и погасла, сестра Верна бросила нож на землю.
- Творить магию, не зная последствий, очень опасно.
- Но ведь все, что делала ты, не принесло никаких результатов.
Сестра Верна повернулась к нему, молча посмотрела ему в глаза и снова
отвернулась, занявшись флакончиками в зеленой сумочке.
- Прости меня, сестра, - сказал Ричард. - Я не то имел в виду. Я только
хотел сказать, что ты не чувствовала дорогу, а я знал: если мы там
останемся, то погибнем.
Флакончики звякали в сумочке. Видимо, сестре никак не удавалось
правильно уложить их.
- Ричард, - мягко сказала она, - ты думаешь, что мы должны научить тебя
управлять своим даром. Но это - самая легкая часть работы. Самое трудное
знать, какую именно магию применить, в какое время, как рассчитать свои силы
и научиться предвидеть последствия. Это и есть самое важное: знать, как,
сколько, когда и что будет потом. Так я сегодня поступила, когда лечила
тебя. - Она испытующе посмотрела на него. - Без такого знания ты подобен
слепому, который в толпе детишек размахивает топором. Мы же пытаемся сделать
так, чтобы ты сначала прозрел, а уж потом брался за топор. Ричард задумчиво
сорвал травинку.
- Мне это как-то в голову не приходило.
- Возможно, - тихо сказала сестра Верна, - больше всего я злюсь на себя
за свою глупость. Я не думала, что найдется сила, способная заманить меня в
ловушку. Я была не права. Спасибо, Ричард, за то, что ты вызволил меня.
- Я был так рад, когда тебя нашел... - Ричард вертел в руке травинку. -
Я думал, что ты погибла. Я счастлив, что это оказалось не так.
Она достала из сумочки все флакончики и поставила их на землю.
- Я бы и погибла, зачарованная темными силами, - проговорила она. - Я
не могла не погибнуть.
- Почему?
Ричарду показалось, что флакончиков явно больше, чем может поместиться
в сумке, но ведь сестра вынимала их у него на глазах.
- Мы уже пытались спасти сестер Света, - ответила она. - Бывало, что
сестры вместе с учениками поддавались наваждениям и не могли выйти из Долины
Заблудших. Я сама однажды видела одну, когда шла через долину в первый раз.
Так вот, никому еще не удавалось их вызволить. Были случаи, когда сестры
погибали, пытаясь помочь другим. Ты же призвал магию.
Но ты ведь знаешь, что мой меч - волшебный. Нет, это была не магия
меча.
Ты неосознанно призвал на помощь свой Хань. Но призывать Хань, не
обладая достаточными познаниями, опасно. Слишком опасно.
- А по-моему, сестра, я всего-навсего обратился к магии меча, -
возразил Ричард.
- Когда ты меня позвал, - сказала Она, - я тебя услышала. Мы звали
сестер, блуждавших в долине под действием чар, но ни одна из них не слышала
нас.
- Наверное, вы просто не знали, что надо делать. Ты ведь тоже не сразу
меня услышала, а потом я прошел сквозь какую-то невидимую стену, которая
разделяла нас, и тогда-то ты откликнулась.
Сестра Верна снова принялась укладывать флакончики в сумку.
- Я знаю, Ричард. Мы перепробовали все виды магии, все известные нам
заклинания, чтобы пройти сквозь эту стену или хотя бы привлечь внимание
околдованных путников. Но все было бесполезно. - Уложив в сумку последний
флакончик, она подняла глаза на Ричарда. - Спасибо.
Он пожал плечами:
- Я сделал все, что мог, чтобы исправить то, что я натворил.
- Ты о чем? - удивилась сестра.
- Ну, видишь ли, перед тем как тебя освободить, я, как бы это
сказать... убил тебя.
- Что?! - изумленно переспросила она.
- Ну, ты причинила мне с помощью этого ошейника сильную боль...
- Извини, Ричард, - перебила сестра Верна. - Я тогда была околдована и
не понимала, что делаю. Он покачал головой.
- Нет, не тогда, раньше. В белой башне.
- Как?! Ты заходил в башню? Ты что, с ума сошел? Я же тебя
предупреждала!
- Сестра, у меня не было выбора, - ответил Ричард.
- О выборе мы уже говорили. Я тебя предупреждала, что от башен надо
держаться подальше!
- Но ты помнишь, была гроза, повсюду сверкали эти молнии, а потом еще
огненные шары появились, и я... я просто не знал, где укрыться. Вот я и
вошел под арку.
- Ты что, простых вещей не понимаешь? Почему ты все время ведешь себя,
как дитя? - возмутилась сестра Верна.
Ричард удивленно поглядел на нее.
- Вот-вот, именно это ты мне тогда и сказала. Ты вошла в башню... То
есть я был уверен, что это ты. Ты разозлилась на меня, совсем как сейчас, и
сказала то же самое. - Он коснулся пальцем ошейника. - С помощью этой штуки
ты отбросила меня к стене, и я словно прилип к ней. Скажи, сестра, это
действительно можно проделать?
Она ответила уже более спокойно:
- Да. У нас нет мужского Хань, но ошейник увеличивает нашу силу, дает
нам власть над теми, кто его носит. Так мы получаем возможность обучать их.
Ричарда охватил гнев.
- Потом, сестра, ты причинила мне сильную боль, совсем такую, как
после, когда ты была околдована, но только гораздо сильнее. Можно ли с
помощью ошейника вызвать мучительную боль?
Сестра Верна, не глядя на Ричарда, тщательно вытирала руки о траву.
- Да. Но в действительности я не причиняла тебе такой боли. В башне это
было наваждение.
- Я потребовал, чтобы ты прекратила меня мучить, иначе я положу этому
конец, - продолжал он. - Ты отказалась, тогда я призвал магию меча и
освободился от той силы, что приковала меня к стене. Ты пришла в ярость и
сказала, что это была моя последняя ошибка. Ты сказала, что убьешь меня, и
действительно хотела меня убить.
- Мне очень жаль, Ричард, что тебе пришлось все это пережить. Но... что
же ты сделал со мной... То есть с тем видением?
- Я отрубил тебе голову. - Сестра побледнела и застыла на месте. - Я не
хотел, но у меня не было выбора. Я был уверен, что ты меня убьешь.
К ней вернулось самообладание.
- Конечно, ты был уверен, Ричард. Но все это - только наваждение. В
действительности ты никогда не смог бы меня убить.
- Кого ты хочешь убедить в этом? Меня или себя?
- Все, что ты видел в башне, было наваждением, - настойчиво повторила
она.
- В действительности все совсем не так.
Ричард не стал возражать. Он повернул вертел и снял с огня чугунную
сковородку, на которой пеклась большая лепешка.
- Как бы там ни было, - сказал он, - но когда я снова увидел тебя, я не
знал, что это - наваждение или явь, но очень надеялся, что не наваждение. Я
ведь вовсе не хотел тебя убивать. - Он улыбнулся. - И потом, я же обещал,
что ты выйдешь из Долины Заблудших.
- Да, - кивнула сестра. - Твои эмоции и желания сильнее твоего разума.
- Сестра, я просто хотел спастись сам и спасти тебя. Она вздохнула:
- Ричард, я не сомневаюсь, ты хотел, как лучше, но ты должен понять: ты
не всегда знаешь, как лучше. Ты прибегаешь к своему Хань бессознательно, не
понимая, что делаешь. Ты можешь навлечь на себя беду.
- А как я прибегаю к своему Хань?
- Иногда волшебники дают клятвы, которые их Хань стремится выполнить.
Пообещав, что выведешь меня из долины, ты призвал дар провидения.
- Какого еще провидения? - нахмурился Ричард.
- Ты интуитивно прибег к помощи волшебной силы, которой ты наделен, а
эта сила включает в себя и дар провидения. Сам того не зная, ты совершил в
прошлом поступок, который помог тебе в будущем. О чем это ты?
Ты уничтожил конские удила. Я же объяснял, почему. Применять такие
удила - жестоко. Сестра Верна покачала головой:
- Вот об этом я и говорю. Ты был уверен, что избавился от удил именно
поэтому. Но на самом-то деле все было совсем иначе. В твоем сознании
действие твоего Хань отражается искаженно. Помнишь, во время скачки я не
верила, что ты прав, и пыталась направить лошадь в другую сторону, но не
смогла, потому что удил не было?
- Ну и что? - спросил Ричард.
- То, что ты в прошлом избавился от удил, помогло тебе сдержать слово.
Тут и проявился дар провидения, Но ты махал топором вслепую.
Ричард недоверчиво посмотрел на нее.
- Ну, это, пожалуй, чересчур, сестра Верна.
- Я знаю, как действует дар, Ричард. Ричард еще немного подумал над ее
словами. Все же он не верил в ее правоту, но решил не спорить. Сейчас его
больше интересовало другое.
- У тебя уже кончилась твоя тетрадка? - спросил он. - Я не видел, чтобы
ты в последнее время делала записи.
- Вчера я отправила сообщение о том, что мы вышли из долины. Пока мне
больше не о чем писать. Тетрадь волшебная, и я всегда могу стереть старые
записи. Там оставалось две страницы, а вчера появилась третья. Ричард
отломил кусок лепешки.
- А кто такая аббатиса? - внезапно спросил он.
- Она поставлена над сестрами Света. Она... Постой, но ведь я ни разу
не говорила тебе про аббатису! Откуда ты о ней узнал?
- А я в твоей тетрадке прочел.
Сестра Верна машинально потянулась к поясу, за которым носила тетрадь.
- Как ты посмел читать мои записи?! Я этого не...
- Но ты тогда была мертвой, - пояснил Ричард. - То есть не ты, а та,
кого я видел в башне. Тетрадка упала на землю, и я ее прочел.
Сестра Верна облегченно вздохнула.
- Ну, это тебе все привиделось. Я же говорила, что на самом деле все
совсем не так.
Ричард отломил еще кусок лепешки.
- Там были исписаны всего две страницы, как и в настоящей тетрадке. А
третью ты действительно исписала, когда мы выехали из долины.
- Это было видение, Ричард.
- На одной странице, - упрямо продолжал он, - было написано: "Я сестра,
которая несет ответственность за этого мальчика. Полученные мною указания
неразумны, если не сказать - абсурдны. Мне необходимо знать, в чем смысл
этих указаний. Мне необходимо знать, от кого они исходят. Ваша в служении
Свету сестра Верна Совентрин". А на следующей странице я прочел: "Ты должна
выполнять указания, или же тебе придется отвечать за последствия. И более не
сомневайся в указаниях из Дворца. Аббатиса, собственноручно".
Сестра Верна побледнела. - Тебе не следует читать чужие записи!
- Но ты же тогда была мертвой, - возразил Ричард. - А какие указания
тебя так рассердили? Теперь она покраснела.
- Это касается методики обучения. Ты все равно не поймешь, да это и не
твое дело.
- Не мое дело? - возмутился Ричард. - Ты говоришь, что хочешь одного
помочь мне, а по существу, я стал пленником - и это не мое дело? На мне
ошейник, с помощью которого ты можешь мучить меня и даже убить, и это - не
мое дело? Ты говоришь, что я должен повиноваться тебе, принимая все на веру,
а этой веры у меня почему-то с каждым новым открытием становится все меньше,
и это не мое дело? Ты говоришь, что видения не имеют ничего общего с
действительностью, и хотя я узнал, что это не совсем так, ты продолжаешь
твердить, что это не мое дело? - Сестра Верна молчала, бесстрастно наблюдая
за ним. - Сестра Верна, ты не ответишь мне на один вопрос?
- Если смогу, - холодно сказала она.
Он постарался говорить как можно спокойнее.
- Когда ты впервые увидела меня, ты удивилась, что я уже взрослый. Ты
думала, что я окажусь младше, да?
- Да. Это правда. Мы доставляем во Дворец детей, рожденных с даром,
сразу же, как только узнаем об их существовании с помощью нашего Хань. Но ты
был скрыт от нас, и поэтому мы искали тебя слишком долго.
- Но ты говорила, что искала меня полжизни. Если ты лет двадцать
потратила на поиски, как же ты могла ожидать, что я буду моложе? Так не
могло быть. Или же ты не знала, когда я родился, и начала искать меня
прежде,. чем во Дворце обнаружили, что я появился на свет.
- Да, так оно и было, - тихо ответила сестра Верна. - Но раньше так
никогда не случалось.
- Значит, ты отправилась на поиски прежде, чем у вас во Дворце стало
известно о рождении того, кого вы искали?
Она ответила, тщательно подбирая слова:
- Мы не знали точно, когда ты должен родиться, но знали, что ты
появишься на свет, потому и начали поиски.
- Но откуда вам стало известно, что я должен появиться на свет?
- О тебе говорится в пророчестве.
Ричард кивнул. Ему давно хотелось узнать, что означает это пророчество
и почему сестры придают ему такое значение, но сейчас ему не хотелось
отвлекаться.
- Значит, вы знали, что пройдет еще много лет, прежде чем вы меня
найдете?
- Да. Время твоего рождения мы могли установить лишь с точностью до
десятилетия.
- А как выбирали сестер для этих поисков?
- Их назначила аббатиса.
- Значит, у тебя не было выбора?
Сестра Верна напряглась, словно опасаясь ловушки, но ее вера помогла ей
найти слова:
- Мы служим одному Создателю, поэтому у меня не было причин возражать.
Цель всех, кто живет во Дворце, - помогать людям, наделенным даром. Для
любой из нас величайшая честь - быть избранной для такого дела.
- Значит, никому, кроме тебя, из тех, кого отправляли на поиски детей,
не приходилось посвятить этому столько лет своей жизни? - спросил Ричард.
- Нет, - ответила сестра. - Я не слышала, чтобы подобная миссия
занимала больше года, хотя и знала, что поиск может продолжаться
десятилетиями.
Ричард просиял от радости.
- Теперь я понял!
- Что ты понял? - с подозрением спросила сестра Верна.
- Я понял, сестра Верна, почему у нас сложились такие отношения, почему
мы постоянно спорим, ссоримся, угрожаем друг другу. Я понял, почему ты
ненавидишь меня.
Она посмотрела на него в недоумении и испуге.
- Я вовсе не ненавижу тебя, Ричард.
- Нет, ненавидишь. И я не осуждаю тебя за это. Я понял тебя. Из-за меня
тебе пришлось оставить Джедидию.
Сестра Верна вздрогнула и побледнела.
- Ричард! Я не допущу, чтобы ты разговаривал со мной в таком...
Да, ты не любишь меня из-за этого, - перебил он. - Не из-за того, что
тем двум сестрам пришлось умереть, а из-за Джедидии. Если бы не я, вы были
бы вместе. Тебе пришлось расстаться с любимым и отправиться выполнять это
проклятое задание - искать меня. И у тебя не было выбора: ты получила
приказ. И лишилась возлюбленного, лишилась детей, которые могли бы у вас
родиться. Вот почему ты ненавидишь меня.
Некоторое время сестра Верна сидела неподвижно, не говоря ни слова.
Наконец она сказала:
- Ты прав, Искатель!
- Прости, сестра Верна.
- Не надо просить прощения, Ричард. Ты сам не знаешь, о чем говоришь.
Она осторожно сняла с огня вертел и положила мясо рядом с лепешкой. - Надо
заканчивать с завтраком. Пора в дорогу.
- Ладно, - кивнул он. - Но прошу тебя учесть, сестра, что на все это не
было моей воли. Не я с тобой это сделал. Это сделала аббатиса. Ты должна
злиться на нее, или, если ты так предана своему делу и вашему Создателю, как
ты говоришь, ты должна радоваться, что выполняешь Его волю. В том и в другом
случае тебе не за что злиться на меня.
Верна хотела было возразить, но ничего не сказала, а потянулась за
кожаным мешком с водой и долго пила.
Потом она стала глубоко дышать, чтобы успокоиться. Наконец она
посмотрела на Ричарда.
- Скоро мы будем во Дворце, но прежде нам предстоит пройти земли, где
живут очень опасные люди. У сестер Света с ними соглашение, и они нас
пропустят. Тебе придется выполнить один их приказ, и если ты откажешься, у
нас будут большие неприятности.
- Что за приказ?
- Убить человека.
- Сестра, я не собираюсь... Она погрозила ему пальцем.
- Не смей больше махать топором, Ричард. Ты не представляешь себе
последствия. - Она встала. - Приготовь лошадей, мы уезжаем.
Ричард тоже встал.
- А ты что, не собираешься завтракать? Оставив вопрос без ответа, она
посмотрела ему в глаза. - Для ссоры нужно не меньше двух человек, Ричард. Ты
ведь тоже все время споришь со мной и злишься на меня. Ты меня ненавидишь,
потому что считаешь, будто тебе из-за меня пришлось надеть этот ошейник. Но
дело не во мне, и ты это знаешь. Это Кален заставила тебя надеть его. Из-за
нее ты носишь Рада-Хань. Без нее ты никогда не надел бы его. Вот почему ты
ненавидишь меня! Но прошу тебя учесть, Ричард, что на это была не моя воля.
Это сделала Кэлен. Ты должен злиться на нее, или, если ты так ей предан, как
говоришь, ты должен радоваться, что выполняешь ее волю. Может быть, поступая
так, она думала о твоем же благе. В любом случае ты не должен злиться на
меня.
Ричард сглотнул комок, подступивший к горлу.
Глава 37
Красный, словно кровь, закат в горах. Ей удалось обнаружить укрытия
сторожевых постов. Видимо, часовых расставили слишком далеко друг от друга,
иначе бы ее засекли. В долине расположился палаточный военный лагерь. По ее
оценкам, численность войска была не более пяти тысяч.
Слева - повозки с припасами и множество лошадей. Вдали, за лагерем,
отхожие места. Походные кухни, находившиеся между палатками и повозками,
прекратили работу до утра. Над командирскими палатками развевались яркие
флаги.
Такого порядка в военном лагере Кэлен, пожалуй, никогда не видывала. У
галеанцев всегда была склонность к порядку.
- Слишком уж все это красиво для тех, кто идет на смерть, - тихо сказал
Чандален. Два брата невесело рассмеялись. Видимо, они думали так же.
Кэлен рассеянно кивнула. Утром они видели войско, которое преследовали
эти люди в долине. Те не выглядели ни красиво, ни аккуратно. А сторожевые
посты так расставлены, что не подойдешь незаметно! И все же благодаря помощи
Чандалена и двух братьев ей удалось подойти достаточно близко, осмотреть
лагерь и попробовать оценить численность. Там было как минимум пятьдесят
тысяч.
Кэлен тяжело вздохнула.
- Это надо остановить, сказала она. - Пойдемте вниз. Кэлен в
сопровождении Чандалена, Приндина и Тоссидина начала спуск по заснеженному
склону. Добраться до лагеря оказалось не так-то просто. Из-за метели на
перевале Джара им пришлось на два дня задержаться в приют-сосне. Приют-сосны
всегда напоминали Кэлен о Ричарде. И, пережидая непогоду, она мысленно была
вместе с ним.
Кэлен была просто в ярости, что приходится терять драгоценное время на
пути в Эйдиндрил, но ведь необходимо остановить этих людей в долине. Это же
равносильно самоубийству - вступать в бой с войсками, разрушившими
Эбиниссию.
Долг Матери-Исповедницы - не допустить бессмысленной гибели пяти тысяч
человек.
Нужно действовать срочно - ведь сражение могло начаться уже завтра.
Появление четырех незнакомцев в белых меховых накидках встревожило
воинов.
Раздались резкие выкрики, из палаток высыпали люди. Воины обнажали
мечи, копьеносцы бежали по снегу на зов командиров. Лучники заняли свои
позиции.
Между пришельцами и командирскими палатками выросла живая стена.
Кэлен и ее спутники остановились - она впереди, за ней Чандален,
Приндин и Тоссидин с копьями.
Из самой большой палатки выбежал человек в коричневой шубе, видимо,
главный. Его сопровождали еще двое. Все трое прошли сквозь ряды воинов и
направились к Кэлен и ее спутникам. Когда командир приблизился к ней
вплотную и остановился, тяжело дыша после быстрой ходьбы, Кэлен откинула
капюшон.
- Что еще за... - начал командир, но замолчал, изумленно глядя на нее.
Он и оба его помощника опустились на колени.
И остальные воины опустились на колени и склонили головы. Трое ее
спутников обменялись удивленными взглядами. Прежде они не видели, чтобы
кто-то, кроме людей Племени Тины, приветствовал Мать-Исповедницу. Наступила
тишина, только ветер шумел.
- Встаньте, дети мои, - сказала Кэлен. Командир, поднявшись с колен,
поклонился ей в пояс. Он был польщен этим визитом.
- Мать-Исповедница, какая честь!
У него были ясные голубые глаза, каштановые вьющиеся волосы, лицо
приятное, даже, пожалуй, красивое, но его возраст озадачил Кэлен.
- Но ты еще мальчик... - прошептала она. Сотни таких же юношей с ясными
глазами стояли в строю перед нею, не сводя с нее глаз. Кэлен вспыхнула и
сжала кулаки. - Но вы же все еще дети! - повторила она. Юные воины молчали.
Большинству из них на вид было лет пятнадцать-шестнадцать. Командир
несколько растерянно оглядел свое воинство.
- Мать-Исповедница, мы - новобранцы, но все мы - галеанские воины!
ответил он.
- Вы слишком молоды! Слишком молоды для войны.
Вновь наступило неловкое молчание. Командир и оба его помощника
переминались с ноги на ногу. Некоторые воины с любопытством поглядывали на
Чандалена, Приндина и Тоссидина. Они прежде никогда не видели таких людей.
Кэлен схватила командира за рукав, оттащила его в сторонку, приказав
всем разойтись по местам.
Воины стали вкладывать мечи в ножны, лучники - стрелы в колчаны, а
Кэлен между тем увела их командира и его помощников на такое расстояние,
чтобы их разговор не дошел до ушей подчиненных. Войдя в рощицу, она жестом
велела командиру сесть на бревно, и он молча повиновался. Вновь наступило
молчание.
Первой его нарушила Кэлен:
- Как твое имя, командир? Он поднял голову.
- Капитан Бредли Райан, Мать-Исповедница. А это мои помощники - Нолан
Слоан и Флин Гобсон.
- Сколько же мальчишек в вашем войске, капитан Райан?
Он слегка изменился в лице.
- Мать-Исповедница, мы, может быть, моложе тебя, хотя и ненамного, и ты
вольна считать нас мальчишками, но все мы - воины. Хорошие воины.
Кэлен с трудом сдерживала негодование.
- Хорошие воины, говоришь? Если вы действительно так хороши, то почему
мне удалось незаметно пройти мимо ваших сторожевых постов? - Он покраснел,
но ничего не ответил на это обвинение. - И есть ли у вас, - продолжала она,
- хоть один воин, включая вас троих, который был бы старше восемнадцати?
Командир молча покачал головой.
- Вот я и спрашиваю, сколько всего мальчишек в вашем войске? -
повторила Кэлен.
- Под моим командованием - четыре с половиной тысячи человек.
- А известно тебе, капитан Райан, что войско, которое сейчас стоит на
вашем пути, в десять раз превосходит твое собственное?
На его лице появилась озорная улыбка.
- Мы не хотим, чтобы они "стояли на нашем пути", Мать-Исповедница! Мы
их преследуем и, думаю, завтра настигнем.
- Завтра настигнете? - зло переспросила Кэлен. - Завтра, юноша, ты и
твои "воины" погибли бы, если бы я сама вас не "настигла". Ты не
представляешь себе, какая это страшная сила - те, на кого ты собираешься
напасть.
- Представляю, - сказал он. - У нас, между прочим, есть разведчики, и
мы получаем донесения. Кэлен вскочила, указывая рукой направо:
- Вон за той горой - войско в пятьдесят тысяч человек!
- В пятьдесят две тысячи, и еще - несколько сотен, - невозмутимо
уточнил командир. - Мы не дураки, мы знаем, что делаем.
Она бросила на него гневный взгляд.
- О, конечно, вы знаете! А что вы собираетесь делать, когда их
"настигнете"?
Райан самоуверенно улыбнулся, как человек, готовый доказать кому
угодно, что он знает, что делает.
- Ну, они должны дойти до развилки. Мы пошлем туда наших людей, чтобы
их окружили с двух сторон. Тогда враги подумают, что на них напало большое
войско.
Мы заставим их отступать вон по той дороге. Они вернутся сюда, а мы
устроим им в ущелье засаду. Мы разделимся на две части и подпустим их
поближе, так, чтобы для них не осталось выбора. В самом узком месте ущелья
будут ждать наши копьеносцы. По флангам я выставлю лучников, так, чтобы не
дать врагам отклониться в ту или другую сторону. Эту часть нашего войска мы
называем "наковальней". Наши отряды, которые будут гнать врагов оттуда, мы
называем "молотом". Тут мы и разобьем их! Это - древний тактический прием, -
добавил он с гордостью.
Кэлен уставилась на него, как на человека, который не понимает, что
говорит.
- Я знаю, как это называется, юноша. Это действительно очень хороший
прием... при определенных условиях. Но если противник численно превосходит
вас в десять раз, то применять его - безумие. Мышь вознамерилась сцапать
кошку! Где это видано!
- Ничего подобного, - парировал он. - Нас ведь учили побеждать не
числом, а мужеством и умением. Небольшое войско, состоящее из хороших
воинов, в такой местности, как эта...
- Из хороших воинов? Вы что же, возомнили себя всемогущими? - перебила
Кэлен. - Нельзя палкой сдвинуть валун. Чтобы заставить врагов отступить,
надо по-настоящему испугать их. А ведь это - опытные воины, закаленные в
битвах! Они полжизни только и делают, что воюют. Как, по-вашему, они ничего
не знают про "молот и наковальню"? Или если они враги, то, значит, болваны?
- Нет вообще-то, но я думал...
- А хочешь, - снова перебила Кэлен, - я сама тебе расскажу, как все
произойдет, командир? Слушай. Когда ты пошлешь своих людей, чтобы окружить
врагов, они сделают вид, что уступили, и немного отойдут назад, когда же
ваши люди продвинутся вперед, они сами окружат вас с флангов. Этот прием
называется "орехоколка", а кто будет играть роль ореха, ты, думаю, уже
угадал. А после этого они начнут наступать на вашу "наковальню", они будут
рваться вперед, как охотничьи псы, почуявшие запах крови. И после
уничтожения вашего "молота" их уже ничто не удержит. У них достаточно опыта,
и они хорошо знают свое дело. Их "клин" отрежет копьеносцев от меченосцев,
которые должны их поддерживать.
Вражеская тяжелая кавалерия обрушится на ваших лучников и сметет их. Вы
будете храбро сражаться, но у них окажется численное превосходство раз в
двадцать, ведь вы намерены пожертвовать частью ваших сил ради "молота", а
все, кому достанется роль "молота", обречены на гибель. Чтобы сражаться с
превосходящими силами, надо уничтожать их по частям, постепенно. Вы же
собираетесь поступить совсем наоборот. Вы сами хотите разделиться на два
отряда, чтобы им было легче вас уничтожить.
- Ты еще нас не знаешь, - не хотел уступать командир. - Мы еще себя
покажем! Мы - не какие-то там молокососы.
- Все мальчишки, которыми ты сейчас командуешь, погибнут, - спокойно
сказала Кэлен. - А ты видел, как это бывает? Это совсем не так, как умирает
старик в своей постели. Вас будут протыкать пиками, рубить на куски мечами,
вспарывать животы. Ты увидишь лица своих друзей, искаженные ужасом, увидишь,
как они захлебываются кровью. Раненые будут тщетно взывать о помощи, а враги
будут топтать их, колоть и рубить, но не добьют, чтобы они дольше мучились.
Тех же, кто сдастся в плен, потом казнят, а ваши враги при этом будут петь и
плясать, торжествуя победу.
Райан наконец поднял голову. Два его помощника стояли, не поднимая
глаз.
- Ты говоришь совсем, как принц Гарольд, Мать-Исповедница. Он не раз
говорил нам подобные вещи.
- Принц Гарольд - искусный полководец.
- И все же я не изменю решение, - сказал Райан. - В нашем положении
ничего лучше, чем "молот и наковальня", не придумаешь. Мы должны добиться
успеха, у нас просто нет другого выхода.
Чандален наклонился к Кэлен и сказал на своем языке:
- Мать-Исповедница, эти люди ищут смерти. Надо держаться от них
подальше, чтобы их глупость нас не погубила. Они умрут все до единого.
- Он сказал, что завтра вы все умрете, - сообщила Кэлен командиру,
стараясь говорить потише.
Райан смерил Чандалена пренебрежительным взглядом.
- Что он понимает в военном деле, этот дикарь?
- Дикарь?! - переспросила Кэлен. - Он очень умный человек и говорит на
двух языках - на своем и на нашем. - Командир Райан поперхнулся. - И он
участвовал во многих битвах, - продолжала Кэлен. - Он не раз убивал врагов.
А скольких убил ты, Бредли?
- Э-э... ни одного. - Он посмотрел на своих помощников. - Я сожалею. Я
вовсе не хотел никого обидеть. Но все же и мы кое-что смыслим в военном
деле.
- А что вы знаете о войне, ребята? - тихо спросила Кэлен.
- Мы все добровольцы. Я служу уже три года, и тут у нас почти все
служат хотя бы по году. Нас учил сражаться сам принц Гарольд, а он сражаться
умеет. Мы несколько раз побеждали в учебных боях. В этот поход нас послали,
чтобы мы прошли последнее испытание. До этого мы провели в полевых условиях
около месяца. Мы молоды, но это не значит, будто мы не умеем воевать. Мы -
сильные, закаленные воины. Чандален засмеялся:
- Вы - закаленные? Но вы путешествуете, как женщины. То есть как
некоторые женщины, - поправился он, перехватив недовольный взгляд Кэлен. -
Вы ездите в повозках. А это делает вас изнеженными. Завтра вы погибнете.
Кэлен повернулась к Райану и его помощникам и сказала:
- Мой друг ошибается. Вы не погибнете завтра. Лицо командира
прояснилось.
- Значит, ты веришь в нас? Она покачала головой:
- Вы не погибнете завтра потому, что я вам этого не позволю. Я отправлю
вас назад, к вашим главным силам. Это приказ, командир. Я сама отправляюсь в
Эйдиндрил, чтобы решить все эти дела. Я остановлю это войско убийц.
Капитан Райан помрачнел:
- Нам не давали приказа возвращаться. Мы проводили учения, когда в
Эбиниссии случилось все это. Теперь мы преследуем тех, кто это учинил, и не
намерены отступать.
- Защитников Эбиниссии было в несколько раз больше, чем вас, -
возразила Кэлен. - Но они были разгромлены теми, за кем вы гонитесь.
- Это мы знаем. Погибшие были нашими учителями, нашими товарищами.
Среди них были друзья, братья и отцы наших ребят. - Капитан Райан старался
говорить спокойно, но ему это давалось с трудом. - Мы должны были быть там,
вместе с ними, сражаться плечом к плечу.
Кэлен повернулась к ним спиной. Закрыв глаза, она стала растирать
виски, чтобы избавиться от головной боли. С тоской думала она о том, что эти
ребята завтра отправятся на верную смерть, погибнут, как их товарищи, родные
и близкие, защищавшие родной город. И вновь Мать-Исповедница вспомнила лица
тех.
Повернувшись к молодому командиру, Кэлен посмотрела ему в глаза.
Кажется, она уже видела его прежде.
- Это ведь ты, - прошептала она. - Ты закрывал двери во дворце. Двери,
которые вели в покои придворных дам королевы.
Капитан кивнул, на глазах заблестели слезы, губы задрожали.
- Почему они так поступили с нашим народом?
- Цель вражеских военачальников - заставить противника делать глупости,
тихо ответила Кэлен. - Надо, чтобы противник был или слишком запуган, или
слишком разозлен и не мог трезво мыслить. Они сделали это, чтобы вас
запугать, но это не главное, а главное - разозлить и заставить делать
глупости, которые вас и приведут к гибели.
- Мы преследуем именно тех, кто сделал все это с нашим городом, -
сказал командир. - У нас не было приказа возвращаться. Теперь наше задание
преследовать их.
- Это и есть та глупость, которой от вас добиваются враги, - возразила
Кэлен. - Вы выполните другой приказ. Вы не должны вступать в бой с этим
войском.
- Мать-Исповедница, я воин, и я поклялся служить моей родине и
Срединным Землям. Я не так долго живу на свете, но до сих пор у меня не было
и мысли о том, чтобы не подчиниться моим командирам, моей королеве или
МатериИсповеднице. Но в этом случае я не могу подчиниться твоему приказу.
Если пожелаешь, можешь применить ко мне свою власть, но иначе тебе не
добиться выполнения приказа.
Тут в разговор вступил его помощник Слоан:
- А потом тебе придется применять свою власть и ко мне, потому что я
займу его место и поведу наших в бой.
- А после Слоана командиром стану я, и тебе придется подчинить себе
меня, - добавил помощник Гобсон.
- А потом, - сказал Райан, - тебе придется по очереди подходить к
каждому из наших воинов, старших и младших, и применять к ним свою власть.
Ведь если останется хоть один, он все же пойдет завтра в бой и умрет.
- Я отправлюсь в Высший Совет и сама позабочусь о прекращении убийств,
ответила Кэлен. - А то, что вы собираетесь делать, - самоубийство, и ничего
больше.
- Мать-Исповедница! Мы должны на них напасть!
- Зачем? Ради славы? Вы хотите умереть, как герои, отомстить за убитых?
- Нет, Мать-Исповедница. Мы видели, что они сделали с нашей Эбиниссией.
Мы видели, что они делают с пленными. Мы знаем, как они поступили с
женщинами и детьми, с матерями и сестрами наших ребят. Мы никогда не забудем
зло, причиненное нашему народу. - Он выпрямился и посмотрел ей в глаза. Это
был взгляд человека, который не отступит от своего решения. - Мы хотим
воевать не ради славы, Мать-Исповедница. Мы знаем, что мы - самоубийцы. Но
мы одиноки, и у нас нет семей. Мы хотим воевать, потому что знаем: наши
враги придут в другой город и сделают там то же самое, что у нас в
Эбиниссии. Мы должны попытаться остановить их. Мы поклялись защищать свой
народ и не можем изменить клятве. Нужно постараться остановить их, чтобы они
не начали снова убивать ни в чем не повинных людей. Я молю добрых духов,
чтобы они помогли твоему делу в Эйдиндриле, но все это займет слишком много
времени. Сколько еще городов они уничтожат, пока ты поднимешь против них
страны Срединных Земель? По мне, и одного города много., Кроме нас, с ними
сейчас некому сразиться. Только мы, отдав свои жизни, можем предотвратить
новые жертвы. Когда я принимал присягу, то поклялся, что прежде всего,
какими бы ни были приказы, буду защищать свой народ при любых условиях. Не
ради славы, но чтобы защитить тех, кому больше не от кого ждать помощи. Я не
имею права подчиниться твоему приказу, МатьИсповедница. Я был бы рад
получить твое благословение, но я должен остановить их, благословишь ли ты
меня, или нет.
Она снова опустилась на бревно, глядя в пространство. Шесть человек
молча ожидали ее слов. Эти "дети", по сути, были старше, чем казались, и в
главном они были правы.
Действительно, нужно время, чтобы добраться до Эйдиндрила, а тем более
чтобы собрать войска и остановить этих убийц. Сколько людей погибнет, пока
Высший Совет примет нужное решение? Она должна была сейчас забыть о своих
чувствах и действовать, как Мать-Исповедница, тщательно взвесив, сколько
человек может погибнуть и сколько жизней можно сберечь при том или ином
решении.
Она повернулась к Чандалену и сказала на его языке:
- Мы должны помочь им.
- Мать-Исповедница, это - глупые дети, - ответил Чандален. - Они
погибнут сами и погубят нас, если мы с ними свяжемся. Они все равно умрут,
но ты не попадешь в Эйдиндрил, если ты останешься с ними.
- Чандален, эти мальчики похожи на людей Тины, - возразила Кэлен. - Они
преследуют своих джакопо. И если мы им не поможем, то много людей погибнет,
как погибли те, кого мы видели в городе. Тут вмешался Приндин:
- Мать-Исповедница, мы поступим, как ты желаешь, но помочь этим детям
нельзя. Нас всего четверо. Тоссидин кивнул:
- А самое главное - тогда ты не сможешь добиться своей цели, ты не
попадешь в Эйдиндрил. Разве это не важно?
- Важно, конечно, - согласилась она. - Но что, если бы те, кто убил
всех жителей города, собирались напасть после этого на Племя Тины? Разве вы
не захотели бы. чтобы я помогла, если бы речь шла о вашем народе?
Все трое: Чандален, Приндин и Тоссидин, умолкли. Они думали над ее
словами, иногда поглядывая на трех командиров, которые тоже стояли молча.
- Что бы вы сделали, если бы вам нужно было разгромить врага? -
спросила Кэлен, обращаясь ко всем троим своим спутникам.
Снова заговорил Тоссидин:
- Их слишком много. Это невозможно. Чандален сердито ударил его по
плечу.
- Мы - воины народа Тины! Мы - лучшие воины. чем те, за горой, которые
ездят в повозках и убивают женщин. Или ты считаешь, что мы им уступаем?
- Но все же, - заметил Приндин,. - мы знаем. что действовать так, как
хотят эти мальчики, - значит погибнуть зря. Должно быть другое решение.
Чандален улыбнулся:
- Это правда. Духи учили таким вещам моего деда. Он же научил этому
отца, а отец, - меня. Дело тут не в числе воинов. Мы лучше этих ребят знаем,
что надо делать. И ты сама, - он посмотрел в глаза Кэлен, - лучше их знаешь
дело.
Ты знаешь, что нельзя драться так, как этого хочет враг. А эти так и
хотят поступить.
Кэлен улыбнулась и кивнула:
- Может быть, мы и поможем этим ребятам защитить невинных людей.
Она повернулась к капитану Райану, который молча наблюдал за беседой на
непонятном ему языке.
- Хорошо, командир, мы будем с ними сражаться. Он схватил ее за плечи.
- Благодарю тебя, Мать-Исповедница! -И тут же отдернул руки, поняв,
кого он коснулся. - Вот увидишь, все получится хорошо. Мы обрушимся на них,
застанем их врасплох и разобьем!
- Застигнете их врасплох, вот как?! - Кэлен схватила его за воротник. -
А ты знаешь, что у них есть волшебник, болван ты этакий? - Она отпустила
его, или, скорее, оттолкнула. - Ты ведь был в Эбиниссии. Разве ты не заметил
отверстия, которое неизвестно откуда возникло в стене?
- Я... наверное, не обратил внимания. Я видел... только мертвых. - В
глазах его появился страх, точно он и сейчас видел мертвые тела. - Они
лежали везде. Она немного остыла, видя его боль и горе. - Я понимаю: это
были твои друзья и близкие, - продолжала Кэлен. - Я понимаю, почему ты не
заметил того, о чем я говорю. Но это не оправдание для воина. Воин должен
замечать все. Иначе он погибнет. Я показала тебе, как твоя невнимательность
могла погубить тебя. Он смущенно кивнул:
- Да, Мать-Исповедница.
- Хотите ли вы уничтожить тех, кто разрушил Эбиниссию? - спросила она.
Все трое ответили, что хотят именно этого. - Тогда я принимаю командование
над вами! Если вы хотите остановить врага, вы должны повиноваться мне, а
также Чандалену, Приндину и Тоссидину. Ты, командир, говоришь о военном
искусстве,...
