Джеймс Ганн. Внемлющие небесам
страница №7
...твующими им компромиссами, ибо не хотел, чтобы к рукам Джонаприлипла вся эта грязь. Но, скорее всего, он не желал, чтобы его сыну
когда-либо стало известно то, на чем так жестоко обжегся его черный отец.
Черный отец, оставшийся без сына?..
Уайт сделал глубокий вздох. Привычка, бравшая начало еще с тех времен,
когда ему впервые пришлось принимать трудные решения. Будто вместе с
воздухом он вбирал в себя саму ситуацию, отправляя ее туда, поглубже - в
самое естество, где и рождались решения. Очень скоро ему придется
высказаться, сформулировать, наконец, окончательный вердикт, и тогда
высвободятся стихии, более ему не подвластные.
- Похоже, что-то начинается, - заметил он тихо. - Столкновения на
религиозной почве, а возможно, еще одна религиозная война... или же... или
же просто завершается нечто.
- Подобная реакция людей обусловлена дефицитом информации, - заявил
Макдональд. - Мы должны говорить с ними, ведь они дезориентированы, сбиты
с толку. Необходимо официальное сообщение - коммюнике - а также
широкомасштабная информационная кампания во всех средствах информации,
посвященная Программе, посланию и ответу на него...
- Это либо умерит опасения и страх, либо лишь усилит их, - закончил
Уайт.
- Страх иррационален. Рассеять его способны лишь факты. Капеллане
прилететь к нам не могут. Передатчики материи так же следует отнести к
области сказочного вымысла. В настоящее время невозможно даже представить
двигатель, позволяющий хотя бы приблизиться к световому барьеру...
- В последние столетия, - перебил его Уайт, - невообразимое, как
правило, воплощалось в реальность. А считавшееся невозможным для людей
одного поколения, их потомки воспринимали как обыденное. Прошу вас,
объясните мне, отчего вы так настаиваете на ответе?
Не следует ли нам всем ограничиться признанием достижений Программы и
факта существования разумной жизни во Вселенной?
- Могу предложить доступное объяснение, - ответил Макдональд. -
Существует немало веских доводов, важнейший из них я уже привел: познание
иного разума - процесс, взаимовыгодный для всех. Однако у вас возникли
обоснованные подозрения: не стоят ли за всеми этими аргументами мои очень
личного свойства побуждения? Действительно, вы правы, так оно и есть. До
того, как капеллане получат наш ответ, меня уже не будет в живых. Однако
хотелось бы, чтобы мои труды не оказались напрасными и исполнились мечты,
в которые я верую, и тогда бы прожитая жизнь имела смысл. Думаю, на моем
месте вы рассуждали бы также.
- Наконец-то мы добрались до главного. - Как обычно, под конец... Так
вот, я желал бы кое-что оставить миру и собственному сыну в наследство. Я
не поэт и не пророк, не художник и не артист, не строитель, не
государственный муж. Не занимаюсь и филантропией. Единственное, что я могу
оставить после себя, - широко распахнутые двери, путь во Вселенную, вместе
с надеждами на обновление, - послание, которое достигнет отсюда другой
планеты в лучах далеких, чужих светил...
- Все мы стремимся к чему-то подобному, - сказал Уайт. - Только вот вся
суть в том, как этого достичь.
- Не все, - возразил Макдональд. - Кое-кто жаждет оставить в наследство
будущим поколениям наши ненависть и войны, только это старье и больше
ничего. Однако жизнь стремительно меняется, время уходит, и мы обязаны
дарить нашим детям будущее, а не прошлое. Последнее достойно быть
наследуемым лишь настолько, насколько содержит в себе ростки грядущего. И
они в нем есть, их немало. Однако жить в нем одном - невозможно.
Единственное место, где наша жизнь продолжится в детях - будущее. Ибо
только оно зависит от нас и подвластно нашим усилиям. Уверяю вас, как
только мы ответим, во всем мире воцарится спокойствие.
- Но почему именно тогда?
- Хотя бы благодаря завершенности начатого. Свершившийся факт заставит
враждующих осознать себя единым человечеством. Они поймут, что являются
существами, наделенными разумом, как и те, другие, обитающие где-то там. И
тогда неизбежно последует вывод: если уж мы способны договориться даже с
ними, почему бы всем нам не поладить и между собой, даже тем, кто говорит
на разных языках и молится разным божествам.
- Мистер президент, звонит китайский посол, - сообщил Джон, и Уайт
отметил, увлекшись дискуссией, он даже не увидел, когда вошел сын.
- Со мной нет переводчика.
- Не страшно, - ответил Макдональд. - Наш компьютер все устроит.
Уайт и Макдональд поменялись местами. Сидя за столом Макдональда,
президент смотрел на экран, с которого броско одетый китаец, казалось,
обращался к нему по-английски - настолько идеально подавался синхронный
перевод.
- Господин президент, мои правительство и народ почтительно требуют от
вас пресечь волнения и беспорядки в пределах ваших границ, а также
прекратить публикацию провокационных известий, угрожающих другим
миролюбивым народам.
- Можете передать вашему премьеру следующее, - осторожно начал Уайт. -
Более других мы обеспокоены этими беспорядками и надеемся в ближайшее же
время овладеть ситуацией. Передайте также, в отличие от него, мы не
располагаем столь аффективными механизмами контроля за информацией.
Толстый китаец с почтением поклонился.
- Мой народ желал бы не отвечать на послание с Капеллы - ни сейчас, ни
в будущем.
- Благодарю вас, господин посол, - вежливо произнес Уайт. Не успел он и
головы повернуть к Макдональду, как китайское лицо на экране сменилось
славянским.
- Русский посол, - представил Джон.
- Россия весьма обеспокоена сокрытием послания, - без церемоний начал
русский. - Я уполномочен довести до вашего сведения следующее: послание
получено и нами готовится ответ. В скором времени последует официальное
сообщение.
Экран опустел.
- Наверное, все, - сказал Уайт.
Экран погас.
Уайт положил руку на крышку стола. Удобный и солидный, каким и подобает
быть настоящему рабочему столу, - не в пример всей этой громоздкой,
монументальной мебели Овального кабинета. Он вдруг подумал, наверное ему
приятно бы работалось здесь. Он сидел за столом Макдональда, и ему
казалось, будто они поменялись ролями и главный здесь отныне он.
- Ни один из человеческих языков, - продолжал, словно не прерывался,
Макдональд, - не чужд нам более, нежели капелланский, равно как и ни одна
человеческая религия не отстоит так далеко от верований капеллан.
- Вы наверняка знали про китайцев и русских, - проговорил Уайт.
- Что ж, наука роднит гораздо крепче, нежели узы землячества или
наличие общего языка...
- Каким образом им известно о послании?
Макдональд в недоумении развел руками.
- Слишком много людей знало о нем. Если б я мог еще тогда предвидеть
все те трудности, связанные с обнародованием послания и с ответом на него,
уверяю вас: в момент нашего триумфа здесь не собрался бы никто. Но,
поскольку все сразу же стало известно, полностью исключить утечку
информации не представлялось возможным. Ведь мы - не какая-то там
секретная программа, а обычная научная лаборатория, исследовательское
учреждение, которое в общем-то обязано информировать общественность и
коллег-ученых, делиться своими достижениями и открытиями со всем миром.
Вот почему у нас здесь даже практиковался обмен учеными с Китаем и
Россией. Они работали вместе с нами, в том числе и на заключительном
этапе...
- Кто же тогда мог рассчитывать на положительный результат? -
раздраженно перебил его Уайт.
Макдональд с изумлением взглянул на президента. Уайт, пожалуй, впервые
за все время их знакомства увидел, как Макдональд удивляется.
- Зачем же в таком случае нас финансировали? - осведомился он.
- Мне неизвестно, зачем была развернута Программа, - ответил Уайт. - В
ее истоки я не заглядывал, а если бы и сделал это, то вряд ли обнаружил бы
там исчерпывающий ответ. Но, я подозреваю, ответ здесь, и для многих
похожих предприятий последних лет он один и тот же: просто существовало
нечто, чего ученым хотелось добиться, и никто в этом не мог заподозрить
ничего скверного. В конце концов, живем-то мы во времена благоденствия.
- В обществе благоденствия, - уточнил Макдональд.
- Всеобщего благоденствия, - подчеркнул Уайт. - Наша страна, как и
другие, - кто раньше, кто позже - сознательно и целеустремленно реализует
политику ликвидации нищеты и несправедливости.
- "Целью правительства является достижение всеобщего благоденствия", -
процитировал Макдональд.
- В равной степени это и политическая цель. Нищету и несправедливость
можно вынести, если в мире параллельно с ними еще существуют большие
трудности. Однако в едином технократическом обществе, основой которого
является сотрудничество, - нищета и несправедливость абсолютно
неприемлемы. Беспорядки, разруха и хаос способны дезорганизовать не только
жизнь общества, но и саму цивилизацию.
- Несомненно.
- Вот мы и обратились к нашему народу и поставили перед ним задачу
уничтожить нищету и несправедливость. Задача эта выполнена. Установлена
стабильная социально-политическая система, гарантирующая каждому
устойчивый ежегодный доход и свободу делать то, что ему, в общем и целом,
нравится, за исключением неограниченного деторождения и других действий,
способных причинить вред остальным членам общества.
Макдональд согласно покивал.
- Да, движение к благосостоянию - величайшее достижение последних
десятилетий. Мы уже перестали называть это благосостоянием. Теперь это -
неотъемлемая составная демократии, присущая нашему обществу, элемент -
общепризнанный. И почему вы полагаете, будто наука не входит в эту
систему?
- Наука рождает перемены.
- Лишь в случае достижения положительных результатов, - сказал Уайт. -
Да и то - в определенных, заранее запланированных и предписанных
структурой управления областях, таких, например, как исследование
космического пространства. И, Бог свидетель, ваша Программа казалась всем
абсолютно безопасной. Она имеет прямое и непосредственное отношение к
уровню благосостояния, ведь к разбазариванию общественных фондов приложили
руку и ученые. Программу содержали в течение стольких лет, дабы ученые
занимались своими игрушками и не вмешивались ни во что более серьезное, в
чем они некомпетентны. Как видите, важнейшими задачами любого
правительства являются поддержание стабильности и самой власти, пресечение
беспорядков и центробежных тенденций. И наилучший способ сделать это -
предоставить каждому, я повторяю, возможность поступать так, как наиболее
нравится, но ничего не меняя при этом по существу. И прошу не уверять
меня, будто вам и в голову не приходило такое или сроду не доводилось все
это задействовать на вашей личной практике.
- Нет, - сказал Макдональд. - Все так. Или почти так. Известно: чем
больше надоедаешь, тем проще обстоят дела с финансированием. Хотя я
всячески старался не признаваться себе в этом. А вот теперь вы
намереваетесь всех нас разогнать.
- Не сразу, - запротестовал Уайт. - Я дам вам время свернуть паруса.
Сделайте вид, будто занимаетесь составлением ответного послания. Можете
даже поискать другие послания. Разверните где-нибудь новую программу, все
окажутся при деле. Пораскиньте умом - вам лучше знать, как это сделать.
Впрочем, Уайт хорошо знал: война с нищетой и несправедливостью далеко
не окончена. Это Джон думал, будто победа одержана и можно сложить оружие.
На самом же деле любой отход означал бы дезертирство. Уайт, собственно,
так и назвал Джона: "Дезертир".
Достижения одного благосостояния недостаточно. Слишком много черных
довольствовались гарантированными им доходами и потеряли всякую охоту, а
может, и просто побаивались требовать большего.
Их необходимо как следует встряхнуть и направить; они нуждаются в таких
примерах, как он. Таких, каким мог бы стать Джон, займись он политикой.
Примеры найдутся - есть ведь среди черных ученые, врачи и даже сотрудники
Программы. Однако их слишком мало. Процентное соотношение показывает:
неравенство по-прежнему остается фактом.
Он стоит у кормила государства всеобщего благоденствия, однако, похоже,
одним благополучием Джона не привлечь.
Макдональд погрузился в размышления. "Он-то, чем думает? - задался
вопросом Уайт. - Неужели тоже поясницей, как мы с Тэдди?"
- Моя жизнь посвящена постижению истины, - сказал Макдональд. - И
солгать я не смогу.
Уайт вздохнул.
- Ну что ж, придется поискать кого-нибудь, кто сможет.
- У нас ничего не выйдет. Реакция научного сообщества будет
аналогичной, как любого притесняемого меньшинства.
- Должен воцариться мир.
- В нашем технологизированном мире перемены - явление неизбежное.
Поэтому вам придется признать: мир и спокойствие - не что иное, как
умеренные, находящиеся под жестким контролем изменения.
- Однако изменения, которые несет в себе послание, невозможно ни
предвидеть, ни подготовиться к ним надлежащим образом. Одно ясно: их-то уж
обуздать не удается.
- И все это произойдет потому, что вы не позволили их обуздать нам...
Не могу принять и вашего решения... Не позволить объявить всей правды,
объяснить людям все, пусть они на это взглянули как на великолепное,
многообещающее приключение, восприняли это как дар разума, творческого
созидания и информационного прогресса, ощутили некое предчувствие будущего
своих потомков... А кроме того, откуда вам знать, в чем будут нуждаться
мир и страна через девяносто лет?
- Вы сказали, через девяносто лет? - Уайт натянуто рассмеялся. - Я не
забегаю далее следующих выборов. К чему мне эти девяносто лет?
- Именно столько времени пройдет, прежде чем наш ответ достигнет
Капеллы и поступит их ответное сообщение, - сказал Макдональд. - Это я и
имел в виду, говоря о своем желании кое-что оставить в наследство сыну...
и сыну моего сына. Ведь прежде, чем наш ответ достигнет Капеллы, нас с
вами, мистер президент, увы, уже не будет в живых. Не будет на свете и
большинства из ныне здравствующих. Ваш сын войдет уже в преклонные лета, а
мой - вступит в зрелый возраст. И, прежде чем придет ответ с Капеллы,
умрут все - все, ныне живущие на Земле. Таким образом, то, что мы делаем -
не для нас, но для грядущих поколений. Мы лишь вписываем в собственные
завещания... - голос Макдональда дрогнул. - ...звездное послание.
- Девяносто лет, - повторил Уайт. - Какой же это диалог?
- Как только люди все поймут, - с уверенностью подчеркнул Макдональд, -
любые волнения и беспорядки прекратятся. Страх, гнев, ненависть и
недоверие не могут длиться вечно. Продолжительным может оставаться лишь
спокойствие, и оно постепенно вернется - вместе в неуловимым предчувствием
чего-то светлого, ожидающего наших потомков впереди. Это - как земля
обетованная - достичь ее берегов суждено не сегодня и не завтра, но
когда-нибудь туда обязательно попадут. Поэтому те, кто ныне угрожает миру
и спокойствию - будь то целые народы или отдельные группы людей, -
представляют, собой объективную угрозу безоблачному и счастливому
грядущему. И они должны отступить.
Уайт еще раз пробежался взглядом по кабинету. Небольшая, скромно,
по-спартански обставленная Комнатка, где в течение двадцати лет работал
один человек. Правда, следы столь долгого его пребывания здесь не
бросались в глаза. "Возможно, - подумал он, - настоящий след Макдональдом
оставлен где-то там, в людях, идеях, - в самой Программе и среди звезд..."
Уайт все время ощущал мучительное беспокойство, внутренний голос в
очередной раз подсказывал: ты не прав, не прав; его терзала жалость ко
всем и каждому, и он хотел надеяться, ему не по себе ото всех этих идей
вовсе не потому, что он не интеллектуал и не способен мыслить категориями
будущего...
- Я не могу рисковать, - произнес он. - Ответа быть не должно.
Приступайте к расформированию Программы. Справитесь?
Он поднялся, давая тем самым понять, - дискуссия закончилась.
Макдональд встал.
- Неужели ничто не в состоянии изменить вашего решения? - задумчиво
спросил он.
Уайт отрицательно покачал головой.
- Все уже обговорено. Поверьте, вы сделали все возможное.
- Я знаю, что пожелал бы оставить в наследство своему сыну, - сказал
Макдональд. - А вот какое наследство оставите вы своему?
Уайт с грустью взглянул на него.
- Это бестактно. Ведь я исполняю свой долг. Итак вы сделаете, о чем я
вас прошу?
Макдональд вздохнул, и Уайту показалось, будто жизнь покинула стоящего
напротив человека. Ему стало еще тоскливее.
- Прошу предоставить мне свободу действий, - попросил Макдональд. - Мы
продолжим изучение послания, будем расшифровывать его содержание.
Постепенно изменим и направления прослушивания.
- Уж не собираетесь ли вы пережить меня? - спросил Уайт. - Надеетесь, с
моим преемником вам повезет больше?
- У нас с вами разные понятия о времени. Программа может и подождать.
- Во мне вы еще можете видеть человека, который верит в перемены, -
сказал Уайт... - Мой преемник, несомненно, отнесется с недоверием к любому
изменению, а уж следующий президент наверняка захочет вернуть прежнее. -
Он с сожалением пожал плечами и осторожно протянул руку для пожатия,
машинально оберегая ее, как делал это во время предвыборной кампании. -
Хотя, как знать, - на время вашего руководства, возможно, это и есть
наилучший выход. Оставляю вам надежду. Согласен на продолжение Программы,
и пусть все ваши люди останутся. Но послания не отправляйте. Все эти
распоряжения я подтвержу письменно, в дополнение к записям вашего
компьютера. И еще: имейте в виду, в Программе у меня есть свои люди. И они
уже получили соответствующие инструкции.
Чуть помедлив, Макдональд пожал президенту руку.
- Ну что ж, прошу прощения, - пробормотал он.
Уайт не знал, как понимать эту фразу Макдональда. Возможно, он
извинялся перед самим собой, ибо не смог отстоять дело всей жизни, а
может, просил прощения у президента, ведь соглашаясь с ним, по сути,
изменял себе ради идеалов собственной страны? Или эти его слова имели
отношение ко всему роду людскому, ведь он понимал: человечество никогда
уже не получит посланий со звезд?.. Или извинялся перед капелланами,
которые, конечно же, надеются, но так и не получат ответа на свое
исполненное предчувствий послание... А скорее всего, он просил прощения за
все это, вместе взятое.
- Забыл вас спросить о самом важном, - сказал Уайт. - Какой бы вы
составили ответ, имея на то разрешение?
Протянув руку, Макдональд взял со стола листок и подал его Уайту.
- Постарались бы ответить просто и понятно, - сказал он и, немного
помолчав, добавил: - Такая вот... антитайнопись. Это даже не назовешь
оригинальным. Нечто подобное предложено еще Бернардом Оливером более
пятидесяти лет назад. Попытка сообщить капелланам то же, что сообщили нам
они: кто мы, где живем, как называемся, говорим, мыслим...
Уайт принялся разглядывать листок.
- Держите его боком, - посоветовал Макдональд. - Нам пришлось
развернуть изображение, ради сохранения тех же параметров сетки.
Уайт повернул листок и несколько секунд рассматривал его. Потом
неожиданно расхохотался. Так же внезапно смех оборвался. Президент вытер
платком глаза и нос.
- Прошу прощения, - сказал он. - Меня рассмешил не ответ - тем более я
не понял и половины. Но вот здесь как раз есть отец, мать и сын, то бишь
ребенок, и мне пришло в голову: капеллане так никогда и не узнают: черные
они или белые.
"Что скажет он Джону по прибытии в Вашингтон? Что велел этому человеку
упрятать все свои великие надежды в долгий ящик и разрушить возведенное
его же руками? Впрочем, он звал, как воспримет это Джон и как скажется все
это на их отношениях. С одной стороны, он исповедует веру в талант вождя
революции, с другой - отвергает и подавляет чужие способности к
руководству.
"Ты способен принять лишь собственную точку зрения, - заявит ему Джон.
- В остальном же ты - слепец".
И что в таких случаях говорят в ответ? А если сын прав? Если время
революционных вождей истекло и все теперь зависит от личностей, а бремя
ответственности ложится на каждого гражданина? Если сейчас разворачивается
борьба за приход к власти сильной личности, свободной от общественных уз?
Как это там говорил Джон, и что он так старался позабыть? Старался, но не
смог. Он помнил все слишком хорошо.
"Политика мертва, отец, - сказал Джон. - Неужели ты еще не понял? Ты
думаешь, почему тебе позволили стать президентом? Да потому как
президентская должность в наше время уже не имеет никакого значения!"
- Мак! Мак! - раздалось из динамиков, установленных по обе стороны
кабинета.
- Да, Олли, - ответил Макдональд. - Джон Уайт обнаружил нечто,
относящееся к посланию. Знаю, как ты занят, но это очень срочно.
- Понятно, - сказал Макдональд, бросив взгляд на Уайта. - Мы уже
закончили.
Не успел он договорить, как в кабинете очутился коренастый рыжеватый
блондин средних лет. Следом тотчас вошел Джон.
- Олсен, - сказал Макдональд, - это...
- Знаю, - ответил блондин. - Мистер президент... - Он коротко
поклонился, будучи не в силах даже на минуту укротить собственный
энтузиазм. - В нашей головоломке не доставало именно вот этого последнего
звена.
Уайт посмотрел на сына. Взволнованный и явно довольный, Джон тем не
менее начинать говорить не спешил.
- Это твоя идея? - недоверчиво спросил Уайт. - На самом деле она
принадлежит тебе?
Джон кивнул.
- Да.
- Расскажи им, - обратился Олсен к Джону.
- Лучше ты, - ответил Джон.
Олсен развернулся к Макдональду.
- Символы двух светил отличаются, не так ли? - торопливо начал он, не
ожидая разрешения Макдональда. - Из светила в верхнем правом углу нечто
выпячивается и заходит на один знак. Внизу слева у солнца - по два знака
на каждой вершине квадрата - подобно лучам. Слова слева вверху и справа
внизу, предположительно, означают "солнце" - "светило".
- Да, это так. - Макдональд быстро взглянул на Уайта, а затем перевел
взгляд на Олсена.
- Символ, расположенный внизу, рядом с этим словом, интерпретирован,
как "второе солнце", "большое солнце", или "более горячее солнце". Я
показывал все это Джону, и он вдруг заметил: "А если данное обозначение не
носит описательный характер?" Возможно, здесь содержится ответ на еще один
жизненно важный для них вопрос: они пытались донести до нас происходящее у
них. Возможно, отдаленное солнце усиливает мощность своего излучения и
выделяет все большее количество тепловой энергии, которому, не исключено,
суждено стать "новой".
- Итак, что это может означать? - спросил Уайт.
Вопрос президента адресовался всем, но смотрел он на Джона. Ощущая в
голосе непонятное беспокойство, он подумал, преображение небесного
светила, означавшее по существу полную смену миропорядка, вызвало бы
невероятной силы потрясения. Он попытался представить ситуацию здесь, на
Земле, начни Солнце светить все ярче и пригревать все горячее. Что бы
тогда стали делать люди? Как повели бы себя? Сообщили бы обо всем другим
разумным существам Вселенной? Или, как страусы, спрятали бы головы в
песок?
Макдональд между тем продолжал:
- ...что объясняет шлемы, если это, конечно, на самом деле они.
Возможно, капеллане вынуждены надевать их, а также защитную одежду,
спасаясь от жары, когда выходят наружу.
- Извините, - прервал его Уайт, - как вы сказали?
- Повышение температуры их удаленного светила не должно создавать для
них чрезмерных сложностей, - объяснил Макдональд. Однако теперь их
собственное солнце, вокруг которого обращается планета сверхгигант, также
обнаружило признаки превращения в "новую".
- Они все погибнут, - произнес Уайт.
- Да, - подтвердил Макдональд.
Уайт вдруг понял: все они - и Макдональд, и человек по имени Олсен, и
его Джон - не сомневаются в таком исходе и уже заранее оплакивают
капеллан, будто те - самые близкие их друзья. Были самыми близкими...
Возможно... Макдональд двадцать лет жил ожиданием, и, когда капеллане,
наконец, обнаружили себя и взаимопонимание, казалось, обретено, открылась
простая и жуткая истина: они обречены на гибель.
- В послании нет ни одного намека, на попытку бегства с планеты. Шлем,
- повторяю, если это он, - говорит об их адаптированности к существующим
условиям, - сказал Макдональд. - Космические корабли, возможно, и дали бы
шанс какой-нибудь горсточке беглецов, - ведь наверняка они овладели
искусством космических полетов в мире спутников суперпланеты. Однако в
послании ничего не сказано о кораблях. Возможно, их философия повелевает
смириться с судьбой...
- Они все погибнут, - снова произнес Уайт.
- Это меняет ситуацию, - заметил Джон. - Ты чувствуешь, отец?
- Нам никогда не достичь их планеты, да и они не смогут прилететь к
нам, - сказал Макдональд. - Мы бессильны помочь им. Однако можем сообщить,
что жили они не напрасно и последний их величайший труд, предпринятый во
благо взаимопонимания, не пойдет прахом; пусть они узнают, как мы
волнуемся за них и желаем им добра.
Он взял со стола листок, тот самый, который недавно рассматривал Уайт,
толстый фломастер и над головой ребенка нарисовал голову и руки
капелланина. Капелланин пожимал руки людям.
Глядя на рисунок, Уайт мысленно задавал себе вопрос, ощущая, как ответ
приходит сам собой. Общественное мнение, несомненно, одобрительно
отнесется к посланию; людей обрадует сама возможность ответить собратьям
по разуму. Контакт раздвинет горизонты человеческого воображения и надежд,
теснее сблизит людей, прибавит смелости и веры в себя.
- Да, - согласился он. - Отправляйте ответ.
Позже, когда они с Джоном стояли у выхода, ему показалось, сын медлит.
- В чем дело? - спросил он.
- Мне бы хотелось на какое-то время остаться здесь. Я хочу узнать, нет
ли для меня какого-либо постоянного занятия в Программе, возможно я хоть
как-то пригожусь и помогу им. - Он немного поколебался и добавил: - Если,
ты, конечно, не против, папа.
В груди Уайта похолодело, однако затем холод этот понемногу
растворился, растаял лед.
- Понятно, - произнес он. - Я не против, если ты сам того хочешь.
Спустя мгновение Джон исчез, а Уайт взглянул туда, где над
фосфоресцирующей поверхностью паркинга на фоне ночного неба медленно
разворачивался на высоких опорах силуэт радиотелескопа - будто исполинский
прожектор, готовый вспыхнуть, распороть светом тьму и достать лучом до
звезд.
Вскоре ответ на послание с этих звезд, волна за волной, устремится в
небо и отправится в долгий путь к далекой-далекой планете. Пускай и не с
этой антенны, с какой-нибудь другой. Он представил, словно присутствует
при отправлении первой волны ответного послания, и попробовал, как всегда,
прочувствовать собственным нутром, поступил ли правильно. Уверенности он,
однако, не ощущал. Но все же, надеялся он, этот поступок принес добро
Джону и его черным соотечественникам, его стране и человечеству -
сегодняшнему и грядущему - добро всей разумной жизни вовеки веков...
Взор Уайта устремлялся все дальше и дальше, все выше - в самую
бесконечность, где находились иные существа, так не похожие на людей, и
ему почудилось, будто они говорят: "Браво, Эндрю Уайт!"
ДИНАМИКА КОМПЬЮТЕРА
Возжелают ли существа с другой планеты нашего злата или других
драгоценностей? Будем ли мы нужны им лишь как убойный скот или рабы? Вряд
ли, если учесть астрономические затраты на транспортировку грузов из одной
Солнечной системы - в другую. Ни одной цивилизации, способной преодолевать
межзвездные расстояния, не потребуются наши продукты питания или природные
ресурсы, поскольку все это им неизмеримо проще получать путем синтеза
прямо на месте. Наиболее прибыльным товаром, транспортируемым с одной
планеты на другую, является информация - ее можно передавать и по радио...
Рональд Н.Брэйсуэлл, 1962...
Одним из важнейших стимулов завоевания Нового Света явилось
миссионерское обращение туземцев в христианство, обычно совершавшееся
мирными средствами. Впрочем, если мирным путем это не удавалось, применяли
силу. Следует ли исключить возможность, некой космической евангелизации? И
хотя индейцы были совершенно ни к чему при королевских дворах Испании и
Франции, их все же доставляли туда из чисто престижных соображений... А
может, человеческие существа обладают неким редчайшим талантом, о чем сами
не подозревают?.. Даже если внеземной цивилизации и удалось бы воссоздать,
скопировать какой-нибудь земной организм или вещь, сделанную на Земле, все
же оригинал и копия никогда не будут идентичными... Можем ли мы, наконец,
полностью исключить и другие, гораздо более мрачные и жуткие побуждения?
Не возжелает ли какое-нибудь внеземное сообщество навсегда остаться на
галактическим троне и не станет ли оно прилагать всяческие усилия, дабы
смести и раздавить возможных конкурентов? И не поступит ли оно в
соответствии с "реакцией на таракана", когда другое существо
растаптывается просто потому, что оно иное".
Карл Саган, 1966...
МЛЕЧНЫЙ ПУТЬ,
СОМБРЕРО, ВОДОВОРОТ,
НАША ПРОВИНЦИАЛЬНАЯ ГАЛАКТИКА
И ВЕЛИКАЯ
СПИРАЛЬ
АНДРОМЕДЫ
ЯВЛЯЕТСЯ ЕДИНСТВЕННОЙ
(НЕ ГОВОРЯ ОБ NGC 819)
ИЗ МИЛЛИАРДОВ.
ЧЕРНЫЙ ГЛАЗ, ТЕТА ОРИОНА,
НЕ ТОЛЬКО ЗВЕЗД
И ШАРОВАЯ ТУМАННОСТЬ М3
БЕССЧЕТНО МНОГО,
(НЕ ГОВОРЯ ОБ NGC 253)
НО ГАЛАКТИК -
ПЛЕЯДЫ, ГИАДЫ,
ЭЛЛИПТИЧЕСКИХ, СПИРАЛЬНЫХ,
ЖОЛОБ, КВИНТЕТ СТЕФАНА,
СПИРАЛЬНЫХ С ПЕРЕМЫЧКОЙ, ШАРОВЫХ,
(НЕ ГОВОРЯ О СКОПЛЕНИИ ЗС 295)
ВЕЛИКИХ СКОПЛЕНИИ,
ГЕРКУЛЕС, ДАМСКИЙ ШЛЕЙФ,
ЗВЕЗД
МАГЕЛЛАНОВЫ ОБЛАКА -
БОЛЬШИЕ И МАЛЫЕ.
БЕС
(НЕ ГОВОРЯ ОБ NGC 3190),
БЕССЧЕТНО МНОГО:
7331, 1300, 5128, 2362, 4038, 4039, 3193, 3187...
ПРОИЗВОДИТЕЛИ-ПОСТАВЩИКИ ОБОРУДОВАНИЯ ДЛЯ ТЕАТРОВ ОДНОГО ЗРИТЕЛЯ
ПРЕДСТАВИЛИ СЕГОДНЯ НА РЫНОК ДОМАШНЮЮ МОДЕЛЬ АППАРАТУРЫ, ОБЛАДАЮЩЕЙ
БОЛЬШИНСТВОМ ЭФФЕКТОВ, ПРОИЗВОДИМЫХ КОММЕРЧЕСКИМИ УСТАНОВКАМИ. ОНА
ЗАНИМАЕТ ПЛОЩАДЬ, НЕ ПРЕВЫШАЮЩУЮ СРЕДНИХ РАЗМЕРОВ ВАННОЙ КОМНАТЫ, И
ПРОДАЕТСЯ ВСЕГО ЗА 50000 ДОЛЛАРОВ.
Отис глаз не мог оторвать от этого лица. Беззубый рот, приспособленный
скорее для сосания, нежели жевания. А глаза! Они торчали, как половинки
гантелей, по обе стороны черепа - как раз там, где должны бы находиться
уши, и с поразительной подвижностью нацеливались на него. Приглядевшись,
Отис заметил под глазами крошечные ушки, почти целиком спрятанные в
складках шеи...
Г.Ф.Файф, 1951...
По сути своей разум может явиться благотворной причиной формирования
разных духовных сообществ - этаких аристократов духа, из отдаленнейших
уголков небес, обменивающихся накопленной ими мудростью. Однако, с другой
стороны - разум может оказаться и неким злокачественным образованием, в
бессмысленном техническом освоении и эксплуатации ресурсов ширящемся по
Галактике, подобно тому, как ныне распространяется и по нашей планете.
Приняв скорости будущих межзвездных перелетов даже весьма умеренными,
метастазы этого технологического рака распространились бы по всей
Галактике за пару миллионов лет - срок, гораздо более краткий, нежели
время существования одной планеты.
Наши детекторы несомненно способны обнаружить техническую цивилизацию,
однако она не обязательно должна оказаться разумной в прямом смысле этого
слова. По сути, общество, которое мы рано или поздно откроем, скорее
всего, будет обладать варварской и безумной техникой, подтачивающей его,
подобно раку. Причем такая вероятность гораздо больше, чем предположение о
технике, полностью контролируемой и обслуживающей разумные потребности
высшего интеллекта. Более того, по-настоящему разумное общество, возможно,
не испытывает потребности и не проявляет интереса к технике. Нашей задачей
как ученых является исследование Вселенной и стремление установить
сокрытое в ней и увиденное там, в равной степени может как соответствовать
нашим пониманиям нравственности, так и нет... Приписывать внеземному
разуму высочайший интеллект и миролюбие - столь же ненаучно, как и
предполагать, будто ими владеют иррациональные и преступные инстинкты. Мы
должны быть готовы ко всему, к любым неожиданностям и соответственно
строить наши исследования...
Фримен Д.Дайсон, 1964...
В случае непосредственного столкновения с высшими существами с иных
планет у нас опустились бы руки и мы лишились бы, - как сказал мне
когда-то один грустный шаман, - всех наших грез, то есть всех наших
интеллектуальных и духовных запросов, стремлений и надежд, неожиданно
обратившихся в ненужный хлам. Мы оказались бы полностью парализованными...
Карл Густав Юнг, начало двадцатого столетия...
Что б вышло, займись все цивилизации нашей Галактики исключительно
приемом, - вместо передачи межзвездных радиосигналов?..
И.С.Шкловский, 1966...
ПО ПРОШЕСТВИИ ПЯТИДЕСЯТИ НЕДЕЛЬ "МАЛЬЧИК С ПТИЦЕЙ" ПО-ПРЕЖНЕМУ
ВОЗГЛАВЛЯЕТ СПИСОК БЕСТСЕЛЛЕРОВ. ПРАВДА, СУЖДЕНИЯ КРИТИКОВ ОКАЗАЛИСЬ
ПРОТИВОРЕЧИВЫМИ, В ТО ВРЕМЯ КАК ОДНИМИ РЕЦЕНЗЕНТАМИ РОМАН НАЗВАН "ХУДШЕЙ
КНИГОЙ ПРОШЛОГО ГОДА И ВСЕХ ВРЕМЕН", ДРУГИЕ ОКРЕСТИЛИ ЕГО
"РОМАНОМ-СИМВОЛОМ НАШЕГО ВРЕМЕНИ" И ОХАРАКТЕРИЗОВАЛИ, КАК "ПРАВДИВЕЙШЕЕ
ОПИСАНИЕ СТРАСТНЫХ ЧУВСТВ И ЛЮБВИ ВНЕЗЕМНЫХ СУЩЕСТВ". ВПРОЧЕМ,
ЧИТАТЕЛЬСКАЯ РЕАКЦИЯ ОКАЗАЛАСЬ ОДНОЗНАЧНОЙ: ОТ КНИГИ ОНИ БЕЗ УМА, И ЕЕ
БЕШЕНЫЙ УСПЕХ ЗАКОНОМЕРЕН.
КАК ИНФОРМИРОВАЛ СЕГОДНЯ ДЕПАРТАМЕНТ ЭКОНОМИКИ США, НАЦИОНАЛЬНЫЙ
ВАЛОВОЙ ПРОДУКТ СОСТАВИЛ В СТОИМОСТНОМ ВЫРАЖЕНИИ 4,5 ТРИЛЛИОНА ДОЛЛАРОВ.
МИРОВОЙ ВАЛОВОЙ ПРОДУКТ ДОСТИГ ПРИМЕРНО 28 ТРИЛЛИОНОВ ДОЛЛАРОВ И ЗА
ПЯТЬДЕСЯТ ЛЕГ ВОЗРОС ДЕСЯТИКРАТНО. РЕШЕНИЕ МНОГИХ ПРОБЛЕМ, ОТЯГОЩАВШИХ МИР
ЕЩЕ ПОЛВЕКА НАЗАД, КАК СЧИТАЮТ В ДЕПАРТАМЕНТЕ, ДОСТИГНУТО БЛАГОДАРЯ
БУРНОМУ РОСТУ МИРОВОГО ВАЛОВОГО ПРОДУКТА В РЕЗУЛЬТАТЕ АВТОМАТИЗАЦИИ,
ПРИМЕНЕНИЯ ТЕРМОЯДЕРНОЙ ЭНЕРГЕТИКИ, КОМПЬЮТЕРОВ И КИБЕРНЕТИКИ, А ТАКЖЕ
НОВЫМ МЕТОДАМ ОБУЧЕНИЯ.
Быть может, все эти ужасающие возможности и реальны. Однако бесспорен
простой факт: воображаемое нами - лишь отражение тех долгих поисков,
которые нам предстоит преодолеть на пути к полноправному участию в
галактическом сообществе. Но, в любом случае, обратной дороги нет.
Бессмысленно поддерживать межзвездное радиомолчание, ибо сигнал уже
отправлен. В сорока световых годах от Земли уже мчится средь звезд
известие о новой технической цивилизации. Если там некие существа озирают
свои небеса в поисках знамений новых технических цивилизаций, они - к
добру это или ко злу - узнают о нас. Если межзвездные космические полеты
для высокоразвитой технической цивилизации - явление обычное, уже в
ближайшие несколько сот лет следует ожидать посланцев. В надежде, что
земная цивилизация останется жива, будет процветать и сможет
приветствовать гостей с далеких звезд...
Карл Саган, 1966...
СТЕРЕОВИДЕНИЕ, ДО НЕДАВНИХ ВРЕМЕН ДОСТУПНОЕ ЛИШЬ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫМ И
ПРОМЫШЛЕННЫМ КРУГАМ И НЕМНОГИМ БОГАЧАМ, НЫНЕ ЗАПУЩЕНО В МАССОВОЕ
ПРОИЗВОДСТВО. НОВАЯ МОДИФИКАЦИЯ ПОЗВОЛЯЕТ УСТАНАВЛИВАТЬ ЕГО В ЖИЛЫХ ДОМАХ
И КВАРТИРАХ. ЦЕНА ЕГО ТАКЖЕ ДОСТУПНА СРЕДНЕМУ ПОТРЕБИТЕЛЮ. КАК И ЕГО
БОЛЬШИЕ И ДОРОГИЕ ПРЕДШЕСТВЕННИКИ, НОВОЕ УСТРОЙСТВО, НАЗВАННОЕ "ДЖЕНЕРАЛ
ЭЛЕКТРИК" СТЕРЕОВИЗОРОМ, ФУНКЦИОНИРУЕТ БЕЗ КИНЕСКОПА. ВИДИМОЕ ИЗОБРАЖЕНИЕ
ВОСПРОИЗВОДИТСЯ НЕПОСРЕДСТВЕННО В ВОЗДУХЕ ПЕРЕД СКРЫТЫМ ПРОЕКТОРОМ. ЭФФЕКТ
СОЗДАЕТСЯ ТАКОЙ ЖЕ, КАК ЕСЛИ БЫ ЛЮДИ И СОБЫТИЯ ВОШЛИ НЕПОСРЕДСТВЕННО В
ВАШУ КОМНАТУ. ПО ОЦЕНКАМ СПЕЦИАЛИСТОВ, СТЕРЕОВИДЕНИЕ ОХВАТИТ ВСЕ
ПРОГРАММЫ, КАК ТОЛЬКО СО СБОРОЧНЫХ КОНВЕЙЕРОВ СОЙДЕТ НЕОБХОДИМОЕ
КОЛИЧЕСТВО АППАРАТОВ. ТО ЖЕ САМОЕ ПРОРОЧИЛИ И ТЕЛЕВИДЕНИЮ ПО ОТНОШЕНИЮ К
РАДИО, ОДНАКО НЫНЕ ВСЕ МЫ ЯВЛЯЕМСЯ СВИДЕТЕЛЯМИ ПОУЧИТЕЛЬНОГО ВОСКРЕШЕНИЯ
ПОСЛЕДНЕГО...
Если допустить, что энергию термоядерного синтеза удастся использовать
со стопроцентной эффективностью, потребуется каких-нибудь шестнадцать
миллиардов тонн водородного топлива на разгон десятитонной капсулы до
скорости, составляющей девяносто девять процентов скорости света, и еще
столько же - на ее торможение. Даже с идеальным аннигиляционным двигателем
наше гипотетическое путешествие потребовало бы ни много, ни мало -
четырехсот тысяч тонн топлива - материи и антиматерии... Полный абсурд.
Именно таково мое утверждение. Это абсурд. И не забывайте, пожалуйста: к
таким выводам приводят элементарные законы механики...
Эдвард М.Парселл, 1960...
Не менее элегантный по замыслу выход из этих затруднений подсказал
американский физик Роберт В.Буссард... Межзвездный прямоточный двигатель,
использующий атомы, рассеянные в межзвездном пространстве, как рабочее
веществе, создающее реактивную тягу, и как источник энергии термоядерного
синтеза...
Карл Саган, 1966...
Космическому кораблю массой около тысячи тонн для достижения
необходимой скорости потребовалось бы входное сопло диаметром восемьдесят
миль. По обычным меркам - это очень много, как бы мы на то ни смотрели,
межзвездное путешествие, по самой своей сути, - предприятие гигантское...
Р.В.Буссард, 1960...
В обычном межзвездном пространстве, содержащем один атом водорода на
кубический сантиметр, устройство трала имело бы размер в две с половиной
тысячи миль. Возможно, космический корабль передвигался бы скачками - от
одного облака пыли к другому... Межзвездные корабли могут стать
реальностью уже в ближайшие пару сотен лет. Следует также ожидать, что в
случае технической осуществимости межзвездных космических перелетов, -
сопряженной даже по нашим представлениям, с чрезвычайной дороговизной и
сложностями - они так или иначе будут осуществлены...
Фримен Д.Дайсон, 1964...
Золотое зарево разгоралось, вытесняя зеленоватый сумрак от пола и
из-под сводов и высекая огонь в стеклах многочисленных окон и окошечек.
Оно горело уже, подобно золотому небу, и продолжало светлеть, становясь
вездесущим и невыносимым. Не оставалось ни одного закоулка, ни одного
темного укрытия, ни одного спасительного убежища для крошечных существ.
Зарево пылало, подобно восходящему солнцу, подобно осколку его недр, и от
сияния его в головах съежившихся наблюдателей вертелась бешеная
карусель...
Эрик Фрэнк Рассел, 1947...
О, КАПЕЛЛА, О, КАПЕЛЛА,
ЗВЕЗДНЫХ ГОЛОСОВ КАПЕЛЬЮ
ПОСЛАН НАМ НАДЕЖД ВЕНЕЦ.
БОЛЬШЕ МЫ НЕ ОДИНОКИ...
ВЗОРЫ ОБРАЩАЕМ ГОРЕ.
СПЕТЬ БЫ ВМЕСТЕ В ОБЩЕМ ХОРЕ:
ОДИНОЧЕСТВУ КОНЕЦ.
ПРИМЕМ РАДОСТИ НАСЛЕДЬЕ,
ХОТЬ НЕ БЛИЖНИЕ СОСЕДИ,
ПРИХОДИТЕ К НАМ СКОРЕЙ.
А КАПЕЛЛА, А КАПЕЛЛА...
[игра слов: "а капелла" - вид хорового пения]
КРУПНЕЙШИЕ ЗА ВСЮ ИСТОРИЮ СТРОИТЕЛЬНЫЕ МОЩНОСТИ МОБИЛИЗОВАНЫ ДЛЯ
РЕАЛИЗАЦИИ ЗАПЛАНИРОВАННОГО НА ДЕСЯТИЛЕТИЕ СООРУЖЕНИЯ ПЛОТИНЫ, КОТОРОЙ
СУЖДЕНО ПЕРЕРОДИТЬ ГИБРАЛТАРСКУЮ ТЕСНИНУ. ПО ЗАВЕРШЕНИИ СТРОИТЕЛЬСТВА
УРОВЕНЬ СРЕДИЗЕМНОГО МОРЯ ПОДЫМЕТСЯ, И СПУСТЯ НЕСКОЛЬКО ДЕСЯТКОВ ЛЕТ ВОДА
В НЕМ СТАНЕТ ПРЕСНОЙ. ВРАЩАЯ ТУРБИНЫ ГИДРОЭЛЕКТРИЧЕСКИХ ГЕНЕРАТОРОВ, ВОДЫ
СРЕДИЗЕМНОМОРЬЯ, НИСПАДАЮЩИЕ В АТЛАНТИКУ, ОБЕСПЕЧАТ ЭНЕРГИЕЙ
РАЗНООБРАЗНЕЙШИЕ НУЖДЫ, ВКЛЮЧАЯ ПЕРЕКАЧКУ ВОДЫ ДЛЯ ИРРИГАЦИИ САХАРЫ И
ПРОМЫШЛЕННЫХ ЦЕЛЕЙ. В ПРОЦЕССЕ РЕАЛИЗАЦИИ СТОЛЬ ШИРОКОМАСШТАБНОГО
СТРОИТЕЛЬНОГО ПРЕДПРИЯТИЯ, КАКОВЫМ ЯВЛЯЕТСЯ СООРУЖЕНИЕ ПЛОТИНЫ, НАИБОЛЕЕ
СЛОЖНЫМИ ОКАЗАЛИСЬ ПРОБЛЕМЫ СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОГО И
ОРГАНИЗАЦИОННО-ХОЗЯЙСТВЕННОГО ХАРАКТЕРА. ПО МНЕНИЮ РАЗЛИЧНЫХ СПЕЦИАЛИСТОВ,
ЭФФЕКТИВНОЕ, КОМПЛЕКСНОЕ РЕШЕНИЕ ЭТИХ ВОПРОСОВ ДОСТИЖИМО ЛИШЬ В УСЛОВИЯХ
ВСЕОБЩЕГО МИРА И ВЗАИМОПОНИМАНИЯ...
Конец синусоидальных циклов развития, состоящих из взлетов и падений,
возможен в результате установления контакта с достигшей устойчивого уровня
стабильности высокоразвитой цивилизацией...
Фред Хойл, 1963...
К двухтысячному году может создаться ситуация, когда разнообразные
иллюзии, религиозные чаяния и самые иррациональные поступки умножатся в
невиданных и беспрецедентных масштабах. Подобное иррациональное поведение,
направленное на самоуспокоение, наиболее вероятно в ситуации, где
индивидуум находится под чрезмерной опекой и не получает устойчивого
контакта с объективной реальностью. Возьмем, к примеру, людей, которых, к
слову, немало, чей труд, в той или иной степени, в силу своей специфики,
гарантирует постоянное столкновение с действительностью. Лишив такую
категорию лиц работы или неких важнейших составляющих их деятельности, мы
тем самым ослабим степень их контакта с реальностью. В результате
создастся эффект - единичный личностно-индивидуальный или массовый -
сопровождающийся таким явлением, как политическое размежевание, распад
семьи и личная трагедия, - или же поиском неких "гуманистических"
ценностей, обычно-рассматриваемых как бессмысленные и даже
иррациональные...
Герман Кан и Энтони Д.Винер, 1967...
Вообразите: ответ на некое ваше послание должен прийти лишь через сорок
лет. Чудесное наследие вашим внукам, не правда ли?..
Эдвард М.Парселл, 1961...
5. РОБЕРТ МАКДОНАЛЬД - 2058
Бесчисленным эхом метался по дому
Путники, жалобный крик...
Но призраки были недвижны и немы...
Уолтер де ла Мар. "The Listeners"
Роберт Макдональд терпеливо ожидал корабль, который доставил бы его из
Майами в Пуэрто-Рико. Времени было предостаточно: в Аресибо его ожидали
теперь одни воспоминания. Куда спешить? Nous n'irons plus aux bois, les
lauriers sont coupes [стоит ли заходить в лес, где вырублены все лавры
(фр.) - поговорка]. Он снова забросил удочку в чистейшей голубизны воду,
глубоко вдохнул аромат соленого морского бриза и принялся созерцать, как
белоснежные паруса фрахтовых судов ползут по линии горизонта, скрываясь за
краем земли.
На следующий день, когда под помостом шевелилась в воде целая связка
рыбы, а в уме составилась новая программа компьютерного перевода с
мандаринского диалекта на синголезский, к мосткам причалил тримаран с
нейлоновым парусом, сброшенным, будто снежный сугроб, на золотистую
палубу. Прямо у края мостков на палубе тримарана стоял викинг в голубых
джинсовых шортах. Он бросил нейлоновый линь прямо в руки Макдональду.
- Эй, приятель, намотай-ка это вон на тот столбик, - попросил яхтсмен.
Макдональд лишь с удивлением вытаращился на него.
- Вон там торчит, видишь, приятель, - такой столбик, - невозмутимо
продолжал яхтсмен.
Макдональд захлестнул двойную петлю вокруг истертого линями швартового.
Медленно натягивая линь, яхта постепенно замедлила свой дрейф, замерла и
сдала назад, на канатное ограждение, предохраняющее хрупкие борта от удара
о помост.
- Спасибо, приятель, - проговорил яхтсмен. - Пусть ни одна твоя
весточка не останется без ответа.
- Взаимно, - сказал Макдональд. - Неужто, ты сам со всем этим
управляешься?
Он мотнул головой в сторону ухоженного кораблика с единственной рубкой
на тройном корпусе. Борта, паруса, надстройки - все сияло белизной,
сверкали полированной нержавеющей сталью мачты, и матово поблескивала
тиковая палуба.
- Сам, да еще случайные пассажиры, - ответил яхтсмен.
Волосы на его голове, лице, груди и ногах выгорели почти до белизны
парусов; там же, где волосы не защищали кожу, она приобрела цвет палубы.
- А если очень нужно, то и сам. У меня на борту компьютер. За несколько
секунд он ставит парус, прогнозирует направление ветра, измеряет глубину,
читает карты и даже, если попросишь, разыскивает для меня косяки рыбы.
- Скоро отправляешься обратно в Пуэрто-Рико? - как бы между прочим
осведомился Макдональд.
- После полудня... сегодня или завтра... а может, послезавтра... Это
зависит... - яхтсмен взглянул на Макдональда. - Долго пришлось ждать? - он
легко соскочил на берег.
Макдональд пожал плечами.
- Пару дней.
- Прошу прощения, - извинился яхтсмен. - Тут такое дело: в рейс из
Аресибо я прихватил пассажира, который и сказал мне, будто у Бермудов
клюет меч-рыба. Вот мы и задержались в тех водах.
- Ну и как, клюет?
Макдональд принялся разглядывать палубу в поисках следов пассажира.
- Я подсек одну с кормы, и мы с ней чертовски намучились, а потом эта
негодяйка сорвалась с удочки. И мой пассажир решил остаться попытать
счастья с небольшой лодки. Он президент какой-то компьютерной фирмы,
название он говорил, да я не упомнил... Ай-Би-Эм, Джин, Контрол Дайта -
что-то в этом роде.
- Такой низенький энергичный тип со стриженой черной бородкой и
залысинами? - осведомился Макдональд.
- Похож, - ответил яхтсмен. - Выходит, ты его знаешь?
- Фридман, - сказал Макдональд. - Ай-Би-Эм. Я с ним знаком.
Он и не знал, что Фридман наведывается в Пуэрто-Рико. Впрочем, времени
на размышления, почему тот умолчал об этом, не оставалось.
- Направляешься в Пуэрто-Рико? - спросил яхтсмен.
Макдональд снова пожал плечами.
- Всего двадцать дней, как я из Нью-Йорка. - "И спустя двадцать лет
после странствия в обратную сторону" - добавил мысленно. - Добираюсь
велосипедом и автобусами. - "А тогда был прямой рейс: Аресибо - Нью-Йорк".
- Если б нашлось, куда торопиться, я воспользовался бы самолетом или, в
крайнем случае, морским паромом.
Он увидел, как в залив Бискейн входит паром, следующий рейсом из
Пуэрто-Рико, - весь окруженный фонтанами воды воздушной подушки. "Он
напоминает огромного водяного жука", - подумал Макдональд.
- Пару дней туда-сюда - разницы нет, - сказал он.
- И так в ожидании приходится проводить все шестьдесят лет, -
проговорил яхтсмен и протянул загорелую руку. - Джонсон, капитан "Пекода".
- Он улыбнулся и поднял выгоревшие брови. - Смешное название для какого-то
там тримарана из Майами, не правда ли? Когда-то я преподавал английский в
одном учебном заведении, - отсюда и моя слабость к ассоциативным
сравнениям. Как видишь, я вовсе не Ахав и не ищу белого кита, да и вообще
ничего...
- Макдональд, - представился Макдональд и пожал протянутую руку с таким
ощущением, будто его приветствует само море. Открыто и белозубо улыбнулся:
- Но ты можешь звать меня Исмаил.
- Где-то я уже слышал эту фамилию, - проговорил Джонсон. - Дай-ка
вспомнить... Макдональд. Уж не тот ли это самый, который...
- Да, - перебил Макдональд и ощутил, как его захлестнула волна грусти.
Он часто заморгал, пытаясь сдерживать слезы. Он вовсе не стеснялся
расплакаться в присутствии этого любезного морского волка. Просто для
этого не существовало никакой причины. С какой стати печалиться?..
- Сейчас справлюсь во фрахтовой конторе, - есть ли какой-нибудь груз до
Пуэрто-Рико, - сказал Джонсон. И, уходя, добавил: - Если да, то сразу же
берем воду, загружаем провиант и отчаливаем.
- Не беги, как на пожар! - прокричал ему вслед Макдональд.
Впрочем, пожар уже начался. Но пламя его разгоралось в нем самом:
сжигало все, так старательно до сих пор им самим подавляемое, его
неистовое желание, покончить, наконец, со всем этим ожиданием... А на
месте пожара возникло неудержимое стремление добраться немедленно до
Аресибо.
Его постоянно преследовал сон - впрочем, скорее, воспоминание, нежели
сон... будто он просыпается один на большой кровати. На кровати его
матери, позволившей ему взгромоздиться туда и, прижавшись к ней, мягкой и
теплой, уснуть. Но просыпается он один, кровать пустая и холодная, и ему
становится страшно. В потемках он подымается с постели и более всего
боится, как бы не столкнуться с чем-то страшным или не провалиться в
бездонную дыру. В страхе и одиночестве он бежит в темноте через весь холл
в гостиную с криком: "Мама!.. Мама?.. Мама..." Перед ним маячит огонек -
крошечный огонек, рассеивающий мрак, и в этом свете сидит его мать в
ожидании возвращения отца. И он вновь ощущает себя таким одиноким...
В этом странствии на юг он повстречал девушку. Они познакомились в бюро
велопроката в Саванне. Обоим захотелось взять один и тот же велосипед -
кроме него на складе оставался лишь тандем - и они затеяли несерьезный
спор, выясняя, кому из них велосипед необходим больше.
Собственно, путешествовали они одинаково - средством передвижения и
ему, и ей служил велосипед или автобус. Крутили педали, пока не надоедало,
а потом возвращали велосипед и до следующего городка добирались автобусом.
Для обоих не составляло труда сменить транспорт, однако путешествие (по
крайней мере у Макдональда) проходило без единого приключения - в чудесных
долинах среди безмолвных холмов; здешних людей отличали какая-то небрежная
грация и неосознанный аристократизм, - словом, скоро он заскучал. А теперь
получал удовольствие от общения с красивейшей девушкой, - во всем их споре
содержался еще и некий сексуальный подтекст. Ее звали Мэри, и она
понравилась Макдональду с первого же взгляда, чему он немало удивился,
поскольку почти всегда в каждой девушке он сразу же замечал некий изъян, и
они переставали для него существовать. У Мэри были черные волосы и
огромные черные глаза, оливковая кожа о мягким здоровым румянцем и гибкая,
как у гимнастки, прекрасная фигура.
- Послушайте, - сказал он, наконец. - А может, возьмем тандем и
отправимся вместе?
Однако выяснилось, путь его пролегает по трассе Нью-Йорк - Майами на
юг, ей же, наоборот - нужно на север.
- Нас свела судьба, - проговорил Макдональд.
Мэри улыбнулась ему, черные глаза ее смеялись, однако она ответила:
- И она же нас разлучит.
Наконец, престарелый служащий бюро велопроката сказал:
- Вечер на носу, не ехать же вам ночью. Утром наверняка вернут
велосипеды, и вы сможете отправиться вместе. А пока, пусть кто-нибудь из
вас возьмет этот велосипед.
Макдональд воздел руки в притворном отчаянии.
- Но кто будет первым, а кто - вторым, как рассудить?
- Послушай, - обратилась к нему Мэри с тем же оттенком соломоновой
мудрости в голосе, с которым разговаривал он минуту назад. - Поскольку
оставшемуся в любом случае без велосипеда пришлось бы отправиться на
ночлег пешком, возьмем тандем и поедем к ближайшей гостинице, где и
переночуем...
- Вместе, - с надеждой повторил Макдональд. - Переночуем, а утром
вернемся, ...
