Виктор Милан. Сердца хаоса
страница №10
...й...Вокруг было тихо. Под ногами у Касси разверзлась пропасть, до дна не менее
полукилометра. Как раз то, что надо для проведения полноценных занятий.
Припомнился старик гуру, его теплая сухая ладонь, которой он гладил Касси по
голове. Ее никогда не надо было заставлять тренироваться. Она загоралась сразу,
после первой же команды, превращала упражнения в увлекательную игру — старик
улыбался, глядя на нее. Может, вспоминал молодость? Или радовался, что у его
удивительного стиля пенжак-сипат оказалась достойная последовательница. Ни боль^
ни рана не могли отвлечь Касси от страстного желания стать сильной, неуязвимой,
непобедимой. Для нее это вопрос жизни или смерти — так она сказала себе после
гибели родителей, братишки и сестренок. Слово свое держала крепко, старец Иохан
мог быть доволен своей воспитанницей. Кали называла подобный фанатизм "способом
бегства от жизни".
Кали!..
Касси прищурилась. Это нужное, очень уместное воспоминание — оно закаляет
душу, крепит тело. Как раз в эту минуту она нуждалась в особенно сильной дозе
подобного снадобья. Надо чем-то заполнить пустоту в душе. Ненависть — не самое
скверное чувство. Впрочем, как и ярость, и презрение к врагу.
Она принялась концентрировать дыхание, регулировать биение сердца — все
биоритмы, составляющие ее психологический и физиологический образ, необходимо
свести в некую цельную, готовую к удару синусоиду. Все должно быть
сбалансировано — прежде всего дыхание, затем ток крови, подергивание мускулов,
сцепление мыслей. Гуру Иохан главное внимание уделял именно этой концентрации.
Когда высшая степень единения достигнута, боец может вообразить себя чем угодно:
пушечным ядром, веткой ивы, лапой тигра, лазерным лучом, сгустком протонов,
ядерным зарядом. Для нападения и обороны можно использовать любой предмет или
живность, учил гуру, наиболее подходящие для того или иного случая. Он заставлял
Касси сражаться на гладком мраморном полу, на политой растительным маслом
поверхности, на узкой столешнице. То, что ей предстояло сотворить здесь, на
узком балкончике, было детской игрой по сравнению с теми испытаниями, которым он
ее подвергал. Хотя следует учесть ограниченность пространства, острые края
гранитных выступов и, обязательно, ветер. Пронизывающий до костей ветер,
гуляющий по ущельям и склонам западных отрогов Гандерландских гор. Все-таки она
выбрала неплохое местечко для тренировки...
— Ты впрямь будешь заниматься здесь боевыми искусствами, да?
Касси замерла, сердце тут же выбилось из налаженного ритма, налетели путаные
мысли: кто это? Голос девичий... Следом пришло горькое раскаяние — сколько раз
гуру упрекал ее, что подобная реакция на неожиданное вмешательство может стоить
ей жизни. Сколько раз доказывал — пусть вокруг тебя рушится мир, но, если ты
сосредоточилась, ничто уже не должно тебя отвлекать. Ты растворилась в мире, ты
его частица, атом... Нельзя реагировать по-человечески! Ни в коем случае!.. Если
ты обломок скалы, значит, храни гордое молчание. Если ты зуб дракона, плесни
ядом. С большим трудом гуру приучил ее все слышать, видеть незримое, чувствовать
бестелесное. Даже во сне она каким-то особым чутьем воспринимала окружающее. И
на тебе! Какая-то девчонка смогла смутить ее, выбить из седла. Пора всерьез
заняться тренировками, неужели она совсем форму потеряла?
Вот, наслушалась советов Кали, теперь даже сосунки научились подбираться к
тебе незамеченными. Ты словно ослепла и оглохла...
Девчонке было лет четырнадцать. Она сидела на корточках повыше Касси на
каменном выступе, сжимая в ручонках охотничье ружье. На ней было голубого цвета
пальто с красными клиньями-вставками. Совсем еще школьница.
— Да, — наконец ответила Касси.
Обычно, когда она выходила из транса, голос ее звучал хрипло, с трудом, как
будто она несколько дней молчала.
- А вот Волк-в-Юбке всегда тренируется голая. Так и возится в снегу, --
заявила девчонка. — Я, правда, сама не видела. Мне рассказывали. Должно быть,
ужасно холодно, да? А ты почему одета?
- Я-то?.. — Касси невольно оглядела свое тончайшее, облегающее тело трико.
Она тоже не любила одежду и старалась тренироваться обнаженной. Так и гуру Иохан
учил. Однако в реальности ей приходилось постоянно прикрывать тело. Выходцы со
Святой Троицы крайне отрицательно относились к оголению, называли это грехом,
срамом. Удивительно — практически во всех вопросах человеческого общежития они
проявляли исключительную терпимость, а здесь стояли насмерть. Попробуй пройди
перед тетушкой Долорес Гальего обнаженной, какой шум тогда поднимется!
Касси попыталась было выяснить, откуда девчонка знает о Волке-в-Юбке, однако
та не давала ей и слова сказать.
- Ты каким боевым искусством занимаешься? Я о таком не слыхала, чтобы
вжиматься в скалу. Ты потом бросилась бы на меня? Совсем как делает Джонни Чанг?
Он тебе нравится? Я от него без ума!
Касси наконец решила, что глупо продолжать прижиматься к скале, ничего у нее
сегодня не получится, пора кончать занятия. Дождавшись, пока девчонка уймется,
она ответила:
— Этот вид боевого искусства называется пенжак-силат. Оно родилось давным-
давно, еще на Терре, в Индонезии. Я вообще-то не слежу за подобными тридифиль-
мами, но мне кажется, что Джонни Чанг обращает больше внимания на зрелищную
сторону дела. Его искусство чем-то напоминает кулачный бой. Правда, он очень
хорошенький, спорить не стану.
Следила Касси за тридифильмами или нет, она не могла не слышать имя самого
популярного во всей Внутренней Сфере человека. Это была звезда первой величины.
Еще больше популярности ему принесло бегство из Конфедерации Капеллы, где он
родился и где началась его карьера, в Федерацию Солнц. Это случилось сразу после
битвы при Токайдо. Всадники Джонни просто боготворили, в полку нельзя было слова
против него сказать. Единственный разлад в семейку вносили споры, кто более
популярен во Внутренней Сфере — Чанг или исполнитель народных песен Тино
Эспозито, уроженец Святой Троицы.
Девчонка всполошилась.
— Ой, я совсем забыла представиться. Меня зовут Мэрли Джолс.
— Очень приятно. Я — Касси Сатхорн.
— Я знаю, кто ты. Мне сказали, что мне следует поговорить с тобой, прежде чем
меня возьмут.
- Прежде?.. — удивилась Касси. — Ты о чем?
— Ну, ты же собираешься отбирать в особый отряд наиболее подготовленных ребят.
Тебе поручили обучить их всему, что сама знаешь, разве не так? Я тоже хочу быть
разведчиком. Вот зачем я здесь, теперь понятно?
— Теперь понятно. — Касси не смогла сдержать улыбку. — Ты что-то говорила
насчет Волка-в-Юбке?
Мэрли кивнула. Золотистая полоска, которой были стянуты ее волосы, упала, и
кудри рассыпались по лицу. Мэрли легко убрала их.
— Да. Она занимается тхеквондо — так она сама мне сказала. Оказывается, во
Внутренней Сфере существует межзвездная федерация. У нее черный пояс.
— Кажется, ты хорошо знакома с ней? — спросила Касси, а про себя подумала:
"Где она теперь, эта волчица, в каких краях обитает ее душа? В райских кущах?
Или жарится в аду?"
— Конечно, знакома. Она имела какое-то отношение к народной милиции и
приезжала пару раз на нашу ферму, к моему отцу. Он разводит сломосов в долине,
где ревут медведи.
Касси погрозила Мэрли пальцем:
— Послушайте меня, мисс Джолс. Есть вещи, о которых не следует болтать. Если
вы действительно решили стать образцовым разведчиком, надо усвоить несколько
главных требований. Первое гласит — всегда оставаться невидимой. Вы постоянно
должны быть в состоянии повышенной бдительности. Замечать все, что случается
вокруг или может произойти в ближайшее время, при этом самой оставаться
незамеченной. Когда дело доходит до незапланированной вами драки, считайте, что
вы уже проиграли.
"Что это я? — с удивлением отметила Касси. — Куда это меня понесло? Не хватало
еще лекцию прочитать!.."
Слава, как тяжко твое бремя!.. Касси вздохнула, а Мэрли воодушевленно
подхватила:
- Ой, я это прекрасно понимаю! Как я это понимаю!.. Иной раз просто
становится страшно: вдруг из меня не выйдет толковый разведчик? Вот будет
ужас!..
Казалось, она сейчас расплачется. Касси, отличавшаяся необыкновенной
мягкостью в обращении с детьми — все они были похожи на ее сестричек и братишку,
— не выдержала.
— Я не сказала, что у вас не получится, мисс Джолс.
Девочка поправила ее:
- Мэрли.
- Хорошо, Мэрли. Сколько тебе лет?
— Двенадцать.
Касси опешила. На вид ей все четырнадцать, а то и пятнадцать дашь. Вот что
значит свежий воздух и хорошее питание.
- ...правда, выгляжу я на все четырнадцать. Так, покрайней мере, говорят. Я
умею стрелять, снимать шкуру, метать камни из пращи, а когда оденусь, выгляжу
совсем как взрослая. Я вполне способна постоять за себя, мисс Сатхорн.
- Не сомневаюсь. Однако профессия разведчицы включает множество других
требований, кроме простого умения постоять за себя. Она связана с большим
риском, множество людей зависят от того, как мы сработаем.
Девочка кивнула.
Касси оглядела свой крис, который назывался "Жаждущий крови". Усмехнулась,
вспомнив, как, должно быть, глупо она выглядела, когда читала лекцию с длинным
кинжалом в руке. Положила его в ножны, свисающие с бедра.
— Дай-ка мне руку.
Мэрли помогла ей взобраться на балкончик.
— Ты, наверное, ужасно храбрая, — затараторила девчонка, — если тренируешься
здесь, на самом краю пропасти. Здесь жуткая высота, даже голова кружится. -
Мэрли вздрогнула, словно от холода, и отодвинулась от края.
- Подобные условия — обязательная часть тренировки. Теперь скажи...
— Касси!
Разведчица привстала и заметила человека, который спешно, помогая себе
руками, карабкался вверх по склону. Капюшон его куртки был откинут назад, лицо
смуглое, золотистые локоны развеваются на ветру.
— Тим! — закричала Касси и помахала рукой. Потом соскочила с уступа и
бросилась к нему. Он подхватил ее, поцеловал.
— Я спешил изо всех сил. На базе Питон объявлена двадцатичетырехчасовая
готовность. По сообщениям разведчиков, драки пока не помышляют штурмовать горы,
их вполне устраивает добыча, которую они захватили в Порт-Говарде. — Он
помедлил, потом с горечью признался: — Сейчас меня куда больше беспокоит наша
Кали.
Касси порывисто притянула его голову и звучно поцеловала в губы.
Сзади раздался смущенный голосок:
— Я так понимаю, что мне пора уходить, мисс Сатхорн. Вы не забудете о моей
просьбе?
На экране тридивизора появился внутренний двор центрального административного
корпуса и аркада, окружающая его. Камера была установлена наверху и давала
панорамное изображение. Следом, крупным планом, возникло лицо Генерального
секретаря партии реформ Марселя Уэсмана, выражающее испуг и растерянность.
Неожиданно раздался трескучий залп, и лицо, даже не исказившись, исчезло. Тут
же на экране появился строй солдат — все они сжимали в руках "шиматцу". Рядом
стоял командовавший расстрелом офицер.
- Вот и все, Марсель, — прошептал новый глава планетарного правительства
Говард Блейлок. Его слова обозначились облачком белого пара. Галерея на восьмом
этаже, где он находился в компании с высшими чинами дра-ков, была открыта. День
выдался ясный, морозный. -Иногда приходится идти на жертвы, — так же тихо
добавил он.
Маленький, похожий на черепаху господин Кимура, росточком всего с лампас на
фельдмаршальских брюках Кусуноки, невозмутимо потер руки. "Интересно, — подумал
Блейлок, — почему он всегда одевается, словно собрался на похороны. Хвалится
своей выдержкой, а когда раздался залп, зажмурился. Вот тебе и гордый дракон.
Трусит... Тоже трусит?.."
В этот момент другие заключенные под командой офицера унесли тело
расстрелянного. Неожиданно Кимура вздохнул.
Кусуноки звучно прочистил горло.
- Что вы там все вздыхаете, бормочете? — раздраженно, громко спросил маршал.
- Прошу прощения у господина таи-шо, — ответил с поклоном Кимура, — но я
ничего не говорил. Ах да, — старый якудза взмахнул рукой, в которой были зажаты
белые перчатки, — я только сейчас вспомнил, что-то там было насчет грабежей...
- Фразу он не закончил. Подобный способ общения между высшими чинами в
руководстве драков был для Блейлока не в новинку. Он давно приметил, что эти
двое не очень-то жалуют друг друга, и если господин Кимура все еще держался в
рамках вежливости, то Кусуноки порой забывался, называл его "стариком", а то и
"приятелем", что вообще было немыслимо с точки зрения норм, существующих в
Синдикате.
— Что такое? — повысил голос фельдмаршал. — Это, по-видимому, желторотые
птенцы вашего наставника позволяют себе нарушать воинскую дисциплину. Мои
солдаты ведут себя достойно!
— Позволю,себе заметить, что ваше превосходительство командует всеми частями,
участвующими в высадке. Прошу заранее простить, если мне приходится сообщать вам
неприятные известия. Говорят, что солдаты из вашего 227-го танкового полка
используют боевые машины и транспортеры технического обслуживания для того, что
бы вывезти награбленное из района Смита.
- Что из того? Они заработали право на небольшое вознаграждение.
— Доверие, которое оказывает ваше превосходительство этим людям, удивляет. До
сих пор считалось, что мародерство и грабежи несовместимы с дисциплиной...
— Ладно! Пусть крысы из военной полиции займутся этим вопросом.
Кимура выдавил на лице скупую улыбку и поклонился.
- Ваше превосходительство проявили большую мудрость.
Взвод по команде офицера взял на караул, солдаты повернулись направо и
промаршировали в дальний угол двора. Экран погас. В то же мгновение личная
охрана Кусуноки — молодые крепкие ребята, вооруженные автоматами, окружили шефа,
отделив его тем самым от остальной группы, и прежде всего от Говарда Блейлока.
Кусуноки постоянно поглядывал на Блейлока, как горный орел поглядывает на
каменного голубя. Всякий раз, когда фельдмаршал обращал на него внимание, новому
председателю правительства хотелось забиться в расщелину. С той же злобой
смотрели на Блейлока и две огромные овчарки, которых держали проводники из
личной охраны таи-шо.
Вот и сейчас, как только Кусуноки перевел на горожанина взгляд, в котором
читалось откровенное презрение и недоумение по поводу того, что здесь делает
этот гайджин, Говард постарался сдержать дрожь. Не удалось - руки сами по себе
заходили ходуном. Человек более впечатлительный, чем Блейлок, давно бы не
выдержал напряжения, однако он держался. Физическая закалка помогала.
К Кусуноки подошел адъютант и что-то сообщил ему вполголоса. Фельдмаршал
обратился к Блейлоку:
- Внизу собралась делегация. Они хотят поговорить с вами.
Тот пожал плечами.
— С разрешения вашего превосходительства...
Блейлок позволил себе улыбнуться. Получилось неплохо. Пусть эти вояки поймут,
что без его услуг им не обойтись. Таун может оказаться исключительно
негостеприимным местом, если не сумеешь наладить контакты с населением.
Помнится, эти идиоты — наемники Камачо — убедились в этом на собственной шкуре.
Один из пехотинцев направился к широким дверям, ведущим на галерею, и вернулся
в сопровождении высокой носатой женщины, рослого, средних лет бородача и
коротышки с заметным брюшком. У женщины был высокий светлый лоб, широкие скулы и
массивный подбородок.
— Рад приветствовать вас, Мернис, Квин и доктор Шульман, — сказал Блейлок с
легкой усмешкой. — Чем обязан?
— Мы желаем... — Женщина и высокий мужчина начали одновременно. Они смешались,
посмотрели друг на Друга, и женщина продолжила: — Мы желаем получить подробную
информацию о роли нашей юнионистской партии при новом режиме. Нам
представляется, что случившиеся за последние дни события являются кульминацией
борьбы, которую мы вели долгие годы.
- Наши мечты осуществились, — поддержал ее бородатый мужчина. Женщина строго
глянула на него.
— Вполне с вами согласен, — согласился Блейлок, а про себя подумал, что эти
трое палец о палец не ударили, чтобы их мечты осуществились. Теперь они явились
засвоей долей пирога. Любопытно...
Он искоса поглядел в сторону драков. На галерее собралось много народу, но
только двое проявили интерес к прибывшей делегации — Кусуноки и господин Кимура.
Первый стоял поблизости, сложив руки на груди, и вроде бы не обращал внимания на
толкующих о чем-то горожан. Старик Кимура, напротив, подался вперед.
— Рад сообщить вам, — продолжил Блейлок и широко улыбнулся, — что вы
обратились по адресу.
Он подошел к членам делегации и дружески обнял бородатого. Коротышку потрепал
по плечу. Женщина ревниво наблюдала за этой сценой, потом выдавила елейную
улыбку.
Кусуноки уже с интересом следил за происходящим. Блейлок позволил себе
поймать его взгляд и даже легонько кивнуть. Тот сразу посуровел и что-то
отрывисто сказал по-японски. Когда нужно, он соображал очень быстро.
— Вот что я хотел бы сделать для вас... — начал Блейлок, вновь обращаясь к
представителям юнионистской партии.
В этот момент в зал вошел взвод стрелков. Окружив делегатов, они, держа
оружие у груди, принялись выталкивать их.
— Это самый большой подарок, которым я могу порадовать вас, — улыбнулся
Блейлок и, словно сожалея о происходящем, продолжил: — Сейчас вас проводят в
надежное место, где вы сможете спокойно обсудить свое положение. К сожалению,
никакого серьезного вклада в возрождение нашего родного Тауна вам уже не внести.
Коротышка ничего не понял.
— Военный эскорт. — Он одобрительно покивал. - Это хороший знак. Драконы
знают, как вести себя с ответственными лицами. Мне никогда не доводилось иметь
дело с почетным караулом.
Уже у порога он повернулся и отвесил поклон в сторону Кусуноки и Кимуры.
— Декашита, Кусуноки-сама. Хорошо сработано!
Главнокомандующий и якудза вежливо поклонились в ответ.
Когда арестованных в сопровождении "почетного караула" вывели из галереи,
Блейлок в сердцах бросил: "Идиоты!" — потом взглянул на часы и обратился к
руководству:
- Прошу прощения, господа, сейчас мне придется предстать перед
тридикамерами. Через пять минут у меня пресс-конференция. Я должен сделать
важное заявление.
Он повернулся и направился к выходу.
- Как насчет милиции? — спросил его Кусуноки.
Блейлок обернулся.
— А что милиция? Они сдались. Вы сами решили оставить генерал-майора Мароу
во главе национальной гвардии. Она и впредь будет обеспечивать лояльность этих
отрядов. Если вы насчет сумасбродов, которые присоединились к сбежавшим в горы
наемникам, то я не вижу здесь каких-либо особых проблем.
- Он не видит! — вспылил Кусуноки. — Целая организация под названием
"народная милиция" перешла на сторону врага. Мы имеем сведения, что они
организуют базы в горах, строят там опорные пункты, готовят людей, а он не видит
особых проблем! Сейчас самое время сокрушить их.
Блейлок показал фельдмаршалу и Кимуре наручные часы.
- Сожалею, господа, но я должен идти.
Глаза Кусуноки потемнели. Он поднял руку, словно собираясь ударить Блейлока.
Тот вздрогнул — этот верзила способен пришибить его одним ударом, а ведь Блейлок
немалого роста. Смог бы он отразить этот удар? — эта мысль пришла к нему
внезапно. Он всегда считал себя мастером силовых единоборств. Вот и сейчас
напрягся, примерился, где ему поудобнее взяться, чтобы швырнуть Кусуноки через
бедро.
Господин Кимура бросился между ними.
- Господа! Господа! Подождите!.. Вас покинул разум. Задумайтесь, чем это
грозит вам обоим, если вы здесь, на
виду у всего совета, затеете драку.
Он говорил тихо, почти шипел, но они услышали его. Господин Кимура так
повернул голову, что Блейлок мог видеть его правый глаз, а Кусуноки он был
недоступен. Якудза отчаянно поморгал Блейлоку — мол, остынь, отступи, твой час
еще не пробил. Тот понял его.
Блейлок сложил руки у груди и поклонился.
— Простите, фельдмаршал. Пожалуйста, примите мои извинения. Возможно, мы еще
не совсем привыкли к вашим манерам. Ваш покорный слуга просто попытался
остановить вас, чтобы вы не наделали глупостей. В противном случае нам не
удалось бы избежать многих несчастий.
— О чем это вы?
Блейлок еще несколько раз истово поклонился.
- Сейчас у меня нет времени. Меня ждут на пресс-конференции... Еще раз прошу
вас доверять мне. Вы назначили меня председателем нового правительства, так что
вам следует оказывать мне доверие.
Он неожиданно выпрямился и строго посмотрел прямо в глаза Кусуноки.
— Если вы мне не доверяете, то можете прямо здесь, сейчас лишить меня
головы!
У старика Кимуры сделался такой вид, словно его вот-вот хватит удар. Кусуноки
не смог скрыть некоторого замешательства. Он громко хмыкнул, потом кивнул.
Кимура перевел дух.
- Ладно, приятель, - - сказал фельдмаршал, - все нормально. По крайней мере,
на этот раз. Ступайте.
Блейлок радостно улыбнулся.
- Не извольте беспокоиться, таи-шо Кусуноки. Сейчас самое время поднять
доверие к нашим славным защитникам. К нашим верным друзьям, протянувшим руку
помощи. Как раз этому вопросу и будет посвящено мое заявление.
- Я сказал: ступайте! — с угрозой повторил Кусуноки.
Он еще что-то буркнул, но Блейлок уже не слышал. Довольный тем, что одержал
тактическую победу над этим хамом, он направился к лифту.
- ...Пусть Всадники вернутся на прежнее место дислокации. Вы сделали все,
что могли, к чему напрасные жертвы! Ради гуманности, ради человеколюбия, ради
здравого смысла, наконец, я призываю вас принять мое предложение. Это в наших
общих интересах. Сдавайтесь — и вы будете переброшены на Аутрич, сохранив все
знаки, воинской чести и достоинства.
Джанис Мароу при предварительном обсуждении этого предложения настаивала,
чтобы Всадникам позволили взять с собой боевую технику и материальное
обеспечение. Об этом, сказал Блейлок, говорить пока рано.
— ...Откажетесь? — Говард Блейлок вскинул голову. — Тогда все население
Тауна окончательно убедится, где причина их страданий и зачем на планету явились
наши друзья из Синдиката Дракона. Картина станет ясна — кто нам друзья, а кто
враги. Если вы не примете мое искреннее предложение, я должен предупредить, что
мне будет трудно долгое время защищать ваших соратников, попавших в плен, от
справедливого возмездия. Теперь, полковник Камачо и военнослужащие, приписанные
к Семнадцатому легкому полку, выбор за вами. Ваша судьба в ваших руках.
Говард Девор Блейлок еще несколько секунд честно смотрел в голографическую
камеру. Затем сигнальная лампочка погасла.
Новый глава правительства улыбнулся, одобрительно покивал и поднялся со
своего места.
— Отлично.
Блейлок всегда питал особую страсть к пресс-конференциям, публичным заявлениям и
ультиматумам. В такие минуты он испытывал легкое головокружение, его песло, на
ум приходили такие роскошные обороты, что даже политические союзники, знавшие
его подноготную, начинали верить, что он говорит от всего сердца, и истины, им
изрекаемые, неопровержимы и служат делу процветания планеты. Это он умел --
облечь самый разнузданный произвол в форму любезности, оказываемой противнику.
Заявление было записано. Блейлок не поленился просмотреть его еще раз и еще.
В конце концов решил ничего не выбрасывать и не добавлять. Куда важнее сама
атмосфера искренности, попытка воззвать к разуму оппонента, чем многословное
повторение всяких несущественных мелочей — вопросов передачи вооружения,
способов переброски на Аутрич... Как раз эти детали — точнее умолчание о них --
позволяли ему сохранить свободу рук. Согласятся наемники или не согласятся, в
любом случае он загнал их в угол. Конечно — он прекрасно понимал это, — его
призыв шит белыми нитками, и, если Камачо окажется опытным политиком, он найдет
достойный ответ на это предложение. Но вряд ли.
Во-первых, полковник проявил себя при личной встрече как крайне наивный в
политике человек; во-вторых, его возможности устроить публичное обсуждение
предложения и дать ответ ограниченны. Жителям Тауна надо немедленно, сегодня же
кинуть кость и указать, кто виноват в их бедах. Ответ должен последовать сразу.
Если он запоздает хотя бы на неделю, с него, Блейлока, и с высадившихся на
планете драков будет снята моральная ответственность за все, что случилось на
Тауне. Тем самым сопротивление окажется на время разоруженным. Его люди в рядах
милиции попытаются устроить дискуссию о степени вины наемников и драков. В этом
случае можно считать, что дело в шляпе.
Редкие одобрительные хлопки отвлекли внимание Блейлока. Он мгновенно
повернулся.
Гостья, приглашенная на тридипередачу, саркастически улыбалась. Женщина
выглядела ошеломляюще в вечернем белом платье, состоящем из длинной свободной
юбки с двумя полосками материи, перекрещивающимися на груди и завязанными сзади
на шее. На щеке еще виднелись ссадины, но они не портили общего впечатления.
Блейлок задержал дыхание и напомнил себе, что следует строго предупредить Тараса
и Бастера, его телохранителей, стоявших подле женщины и позволивших ей такую
свободу действий. Почему они допустили аплодисменты?..
- Очень впечатляюще, Хови, — сказала капитан Кали Макдугал. — Проблема только
в том, что Всадники никогда не пойдут на переговоры, если им начинают угрожать
жизнями заложников. Они уже отслужили молебен по нашим душам, можешь не
сомневаться.
Блейлок засмеялся. Потом ударил ее по щеке и, схватив за плечи, с силой
толкнул в сторону своих телохранителей.
-Заткнись, сука! - заорал он, брызгая слюной. - Пасть закрой. Ты посмела мне
угрожать? Издеваешься здесь?..
Его слова эхом отозвались в огромном, практически пустом помещении. К
удовлетворению Блейлока, драки согласились оставить в его распоряжении дворец
маркиза. Таи-шо Кусуноки предпочел расположиться в правительственном комплексе,
который был спроектирован во времена принца Джона Дэвиона и представлял собой по
меньшей мере крепость, если не целый укрепленный лагерь. Господин Кимура во
исполнение приказа вышестоящего руководства не решился оставить Кусуноки одного
в этом огромном, казарменного типа здании. Чем дальше, тем больше он убеждался,
что с непредсказуемого, не знающего границ ублюдка маршала нельзя спускать глаз.
Его мысли господин Кимура читал с легкостью необыкновенной — вот почему ему
становилось страшно. В голове у Кусуноки сидела одна, но страстная и все
определяющая идея. Он мечтал править самовластно, объявить себя независимым
государем. Фантастическая, неосуществимая на практике мечта. Никто в руководстве
"Черного дракона" даже не помышлял об отделении от Синдиката и измене Дому
Куриты. Деликатно направлять Координатора, время от времени напоминать ему о
необходимости прислушиваться к заветам предков — это одно, а раздел государства
— совсем другое. Даже не безумие, а идиотизм. В преддверии нашествия Кланов
дробить Синдикат никто наверху не собирался.
Сложнейший вопрос: как общаться с взбесившимся от победы Кусуноки? Убрать его
нельзя — он пользовался непререкаемым авторитетом в армии. Не будет Кусуноки,
кто поверит, что Курита негласно отдал приказ о захвате Тауна? В этом случае
операция превращалась в банальный мятеж. Результатом мог быть только разгром
экспедиционного корпуса и неизбежное в подобных случаях решение о добровольном
уходе из жизни. Кимуру такая перспектива не страшила, но ради чего вспарывать
живот? Ради этого буйвола Кусуноки? Извините!..
Спустя несколько минут Блейлок поднялся в свои апартаменты. Когда-то тут
размещалась дворцовая церковь, где проходили религиозные службы. Теперь здесь
ничто не напоминало о Боге, разве что сохранились пилястры из белого мрамора да
на сводчатом потолке виднелись мозаичные картины, напоминающие об истории жизни
Спасителя. В одном из углов был устроен альков -там помещалась кровать; в другом
— письменный стол и рядом еще один, на котором стояли компьютеры и множество
всяких устройств для связи и наблюдения за дворцовыми помещениями. Были здесь и
предметы искусства (Блейлок так и называл их — мои предметы). Огромные
голографические гобелены на стенах, возле стола светящаяся изнутри колонна
двухметровой ширины, в которой нашли место слои разнообразно окрашенных
жидкостей — они то смешивались, то разделялись, то укладывались в столбик, то
свивались клубком, то растекались змейками. Вдоль той стены, где стоял стол, в
промежутках между пилястрами высились огромные зеркала, последнее заросло
паутиной. Там же располагалась какая-то непонятная скульптура, представлявшая
собой сплетение причудливо изогнутых труб. Ближе к столу, почти посередине
помещения, стоял пьедестал из черного мрамора, на котором располагался экран
тридивизора.
Комната и обстановка, как бы странно это ни звучало, напоминали Блейлоку о
нем самом. Было в подборе предметов, их расположении, в общей тональности, даже
в некоторой вызывающей аллюзивности места что-то схожее с его мировосприятием.
Здесь он чувствовал себя спокойно.
Тарас и Бастер ввели в комнату Кали Макдугал. Она с интересом осмотрела стены,
бросила взгляд в сторону аквариума, заполненного разноцветными жидкостями.
- Знаете, мне становится жаль, что не придется увидеть, как вы попадете в
руки к апачам. Знаете, кто такие апачи? В древние времена на Терре существовало
такое племя. Страшные люди — они служат в нашем полку. Видали бы вы, что они
выделывают с врагами, попавшими к ним в лапы. С виду вроде бы нормальные ребята,
такие дружелюбные, отзывчивые, но, стоит им почувствовать запах крови или
решить, что кто-то осмелился их обидеть, — беда!
Блейлок на мгновение замер, затем медленно повернулся к Кали.
- Ты права. — Он кивнул. — Тебе вряд ли доведется увидеть эту сцену.
Кали потрогала пальцем разбитую губу — на пальце остался кровавый след.
— Ничего не скажешь, — добавила капитан, — вы умеете разговаривать с
женщинами.
Блейлок рассмеялся.
- Что да, то да. Как я уже сказал, тебе, к сожалению, не видать, как я
попаду в руки апачей, но кое-что из их приемчиков мы можем порепетировать и
здесь.
Он махнул рукой. Тарас и Бастер с обеих сторон вцепились в Кали. Схватили,
словно боевой робот "Циклоп".
XIX
Гандерландские горы
Провинция Немедия
Таун, Федерация Солнц
7 февраля 3058 года
Сначала в коридоре раздалось буханье тяжелых солдатских ботинок, затем в
распахнутом дверном проеме появился высокого роста, широкоплечий, с выступающим
брюшком мужчина.
— Мне нужен лейтенант Сатхорн, — басом сказал он.
В большом зале охотничьего домика стояли густые сумерки. Было раннее утро, и
большой стол, сколоченный из деревянных плах, походил на неведомого, прилегшего
отдохнуть зверя, возле которого пристроились скамейки и табуретки-детеныши.
Возле двери разинул угольно-черный зев огромный камин, там задорно потрескивали
огромные поленья. От огня исходило такое живительное тепло, что Касси старалась
держаться как можно ближе к камину. Возле него она поставила письменный стол,
средства связи. Здесь же, за ширмой, была устроена ее личная каморка — узкая
походная кровать, небольшая тумбочка и вешалка.
Она вышла из-за ширмы:
— Это я.
Мужчина глянул влево, вправо, словно искал кого-то, — крупный нос крючком,
квадратный подбородок, взгляд колючий, недоверчивый. Волосы седые, а вот усы еще
пышут чернотой, разве что отдельные серебряные искорки заметны. Глаза голубые,
на лице сдобренная презрением улыбка.
— М-да, — наконец заявил он. — Не ожидал.
— А чего вы ожидали? — Касси оглядела его с ног до головы, оценила разворот
плеч. Буйвол хоть куда!
Все они вели себя подобным образом — представители народной милиции и члены
различных групп сопротивления. Все начинали с разочарования. Потом, правда, по
большей части приходилось разочаровываться Касси. Материал был сырой, набитый
предрассудками, в подавляющем большинстве фермеры, лесорубы, шахтеры. Ловкости,
умения, хитрости им явно не хватало, зато гонору!.. Все разговоры вертелись
вокруг того, что происходило в столице, как себя там чувствуют Джеффри Кусуноки
и драки.
- Вот, прибыл на совещание... — заявил бугай.
Касси догадалась, что он едва не добавил "девочка". Раз не добавил, значит, не
глуп. Другие ни капельки не стеснялись.
- Я могу нацепить накладную бороду, — сказала Касси, — если тебя это
устроит. Или набью под одежду ваты, чтобы казаться покруглее. Лады?
Мужчина засмеялся.
- Ладно, малышка, давай кончай выпускать коготки. Я просто удивился, что в
этом обидного. Давай знакомиться. Ганц Хартер из Гандерландской ассоциации
защиты прав ранчерьеро.
Они пожали друг другу руки.
- Значит, ты и есть начальник разведки Семнадцатого полка? Ты отвечаешь за
организацию безопасности этого места?
Касси кивнула.
- Вот и ладушки. Не ерепенься, а послушай, что я скажу. Я знаю, кто такие
скауты, и абы кого на эту должность не поставят, тем более в Семнадцатом полку
Камачо. Я о вас слышал, еще будучи водителем робота в Третьем гвардейском
Лиранском легионе на Веге, двадцать восемь лет назад, когда эта змея Тедди
Курита заставил Пэта Финана навострить лыжи с планеты. Значит, это ты отвечаешь
за безопасность, а затем займешься подготовкой нашей орды к боям в столице.
- Я всего лишь офицер связи.
— Рассказывай это тому, у кого уши вот такие. — Ганц показал, какие должны
быть уши у того простака, который поверит Касси. Теперь Касси не выдержала и
прыснула. Хартер снял с плеч огромный рюкзак.
Охотничий дом состоял из ряда построек, подсобных помещений, собранных под
одной крышей, сколоченной из толстой дранки. Сверху на деревянную основу были
положены огромные плиты из темно-серого сланца — тонкие, но прочные. Если
бросить взгляд с возвышающейся рядом скалы, дом представлялся огромным камнем-
остан-цом или осыпью среди векового леса. Огромная изба, сложенная из бревен,
укрывалась в тени гранитного монолита, обнимавшего ее с двух сторон. Полковник
Камачо сразу даже не поверил, что бревна самые настоящие, а не сделанные из
железобетона и затем окрашенные. Это было надежное и просторное укрытие от
непогоды, здесь даже имелась маленькая библиотека. Последнее обстоятельство
привело полковника в совершенный восторг. Судьба постоянно подбрасывала ему
радужные приметы. Как глубоко религиозный человек, он искренне верил во
всевозможные предзнаменования и символические намеки.
Здесь и назначили встречу полковника Камачо с руководителями народной милиций
и других организаций, не признавших новый режим.
Позавчерашним вечером, после выступления Говарда Блейлока, у полковника
состоялся серьезный разговор со своим начальником штаба.
— Карлитос, — заявил Бейрд, — пожалуйста, выслушай меня. Мне кажется, тебе
следует серьезно обдумать
предложение нового главы правительства.
Полковник не оторвал взгляда от черно-белого экрана, только чуть нахмурился.
Между тем начальник штаба продолжил:
— Я знаю, что он считает нас последними ослами, но на этом мы и должны его
поймать. Выторговать такие условия, которые он не смог бы нарушить... Нельзя
поддаваться чувствам в такую трудную минуту.
- Чувствам? — Камачо с некоторым удивлением глянул на друга, затем заметно
погрустнел. Лицо его стало угрюмым. - Ты полагаешь, что меня удерживает
гордость?
- Нет, нет, я не то хотел сказать. Прости, но факт стается фактом...
- Каким фактом? И что остается?.. Меня другое удручает: за время этой
операции мы ни разу не сошлись с тобой во мнении. Вот это факт.
Дон Карлос вскинул руку, чтобы предупредить поток пустого многословия, которым
готов был осыпать его подполковник Бейрд.
- Прежде всего, — Камачо попытался еще раз объяснить ему свою позицию, — мы
никогда до этого не вели переговоры по поводу судьбы заложников. Здесь нет
никаких "чувств", как ты изволил выразиться, а только трезвый расчет.
- Но, Карлос, послушай. Трезвый расчет, традиции - это хорошая вещь, если
только в угоду им не приносятся сотни жизней. Мы обязаны спасти заложников и,
если угодно, самих себя, потому что от нашей бесславной смерти никому не будет
выгоды. Даже дядюшке Чанди!
- Как ты не можешь понять, что дело здесь вовсе не в традициях! Если мы
сейчас уступим негодяям — не важно, при каких обстоятельствах, — я уверен, то же
самое произойдет и в следующий раз, и еще раз. Если мы начнем искать оправдания
и станем договариваться с подобными людьми, во всей Внутренней Сфере станет
известно, каким образом нас можно склонить к сотрудничеству. Это будет не очень
честный путь, если мы ради сохранения жизней детей и членов наших семей
откажемся выполнять наш долг. Мы перестанем быть полком. Такие дела, дружок.
Бейрд сузил глаза:
- Молю Господа, чтобы он не наказал тебя за эти слова самым жестоким
испытанием.
— Да, — кивнул полковник, — все в руках Пресвятой Девы. Теперь насчет наших
обязательств перед Чандрасекаром Куритой. Я дал ему слово, что мы выполним
задание.
- Наши обязательства закончились в тот самый миг, когда нас заставили
покинуть территорию ТТК, — возразил Бейрд. — И никто не смеет упрекнуть нас за
это! Никто!.. В таких условиях, при наличии подобного численного превосходства,
нельзя требовать нашей гибели. Дело было проиграно в штаб-квартире Куриты, когда
он решил, что силы одного полка в состоянии выдержать удар не менее трех полков
боевых роботов со всеми приданными им частями.
Дон Карлос долго смотрел на своего заместителя.
- Когда я давал согласие, мы не оговаривали ни условия выполнения задания,
ни обстоятельства, при которых мы могли бы нарушить контракт, Гордон.
— А следовало!
— Нет, не следовало. В противном случае в следующий раз нам никто не
предоставит работу. Нельзя охранять объект наполовину: от сих до сих мы
стережем, а дальше — хоть трава не расти. Жаль, что приходится объяснять тебе
такие очевидные вещи. Не надо... — Он вновь унял жестом попытавшегося возразить
Бейрда. — Я знаю, что ты хочешь сказать. Что не следует понимать так примитивно,
и мы могли обставить дело таким образом, чтобы драки дали обязательства не
посягать на собственность Чанди. Это все мне известно... Потом можно будет
валить на них все грехи. И это тоже известно... Однако существа дела твое
предложение не меняет. — Полковник неожиданно улыбнулся, взгляд смягчился. --
Кроме того, — добавил он, — я бы не сказал, что наше дело проиграно. Кусуноки
еще далеко до завоевания всей планеты, даже материка Хибория. Сил у нас,
конечно, маловато, но кое-что есть. Два-три полка мы наскребем, плюс фузилеры и
части национальной гвардии. Мы сами до сих пор представляем вполне приличный
ударный кулак. Правда, наши силы разбросаны, но мы в состоянии их собрать.
Другое меня беспокоит: мы не сможем получить поддержку ни от Виктора Дэвиона, ни
от Теодора Куриты. Они палец о палец не ударят, чтобы помочь нам. Их союз --
слишком рискованное дело, чтобы ставить его на карту на какой-то мелкой
планетке. Давай прикинем, кто может быть нашими союзниками. Прежде всего,
фузилеры сэра Озрика, затем местный флот принца Дэвиона...
Через два дня после бегства с территории ТТК, уже в горах, командант Уэйтс, в
прекрасном расположении духа, вышел к костру, разведенному между ног "Феникса-
ястреба" Лейбы Беглеца. Его сопровождали дюжие ребята из разведки. Они обсудили
с полковником Камачо ситуацию, пришли к единодушному выводу, что лучшей наградой
для Кусуноки будет его изгнание с Тауна, и наметили план совместных действий.
Трудность заключалась в том, что флот Пресвятой Девы базировался в основном на
островах в южном полушарии. Его передислокация была связана со многими
сложностями в материальном и техническом обеспечении.
На следующий после разговора с командантом Уэйтсом день полковник получил
предложение встретиться с руководителями народной милиции на материке Хибория.
Бейрд предложил обратиться к ним с помощью видеозаписи, что могло быть оправдано
соображениями безопасности, однако дон Карлос сразу отмел подобный вариант. Так
доверие не завоюешь!.. Другое дело, что встречу нужно записать на пленку, чтобы
все население планеты услышало о тех решениях, которые будут приняты.
Предложенное место — большой охотничий дом у подножия скалы — ему
понравилось. Полковник решил, что лучшее место для организации совещания
подобрать трудно. Вот только Касси оно не очень-то пришлось по душе. Она сама не
могла объяснить почему. За долгие годы службы полковник Камачо научился всерьез
относиться к ее интуиции, однако выбора не было. Значит, приказал он, следует
заранее предусмотреть все меры безопасности.
Подполковник Бейрд поддержал старшего лейтенанта Сатхорн. Он решительно
настаивал, что в таком глухом углу, при скоплении большого количества враждебно
настроенных к Всадникам людей, никакие меры не помогут. Однако и ему пришлось
подчиниться необходимости. Если слухи о том, что народная милиция поголовно
встала на путь борьбы с захватчиками, окажутся верными, это значит, что у
движения сопротивления появился новый, очень мощный и, главное, организованный
союзник.
Касси также было поручено заняться организацией тридисъемки. Для этого в зале
устроили специальные сооружения, где разместились осветительная аппаратура и
тридикамеры. В момент разговора двух руководителей полка она как раз налаживала
один из светильников.
- ...К тому же у нас есть эта девчонка. — Дон Карлос указал на разведчицу. --
Маленькая сеньорита стоит целой роты. Это очень ценное военное имущество, --
улыбнулся он.
Бейрд выкатил глаза.
Полковник не выдержал и рассмеялся. Касси в дальнем углу вскинула голову,
глянула в их сторону. Полковник помахал ей рукой — ничего, мол, все в порядке.
— Теперь давай сведем все к общему знаменателю. Сколько, по твоему мнению,
необходимо полков, чтобы надежно прикрыть узловые точки планеты и подавить
всякое сопротивление?
Бейрд задумался.
— Пять-шесть, — наконец ответил он, — с поддержкой. И конечно, полицейские
части.
— А двенадцать не хочешь? Я заранее сделал специальные выкладки, просчитал на
машине. Компьютер выдал точный ответ — не менее двенадцати полков, из них
покрайней мере восемь соединений боевых роботов. Ты прав, сюда еще надо
приплюсовать части поддержки, полицейские части и внутреннюю охрану. Таун --
планета большая, население многочисленное, строптивое. Мы уже испытали это на
собственной шкуре. Драки явились сюда не для того, чтобы посадить Блейлока в
кресло председателя правительства, а для создания опорной базы. Сам понимаешь, с
чем это сопряжено — с изменением всего уклада жизни. Вот тебе и источник
сопротивления! Пусть эти кулебрас поглубже завязнут...
— У Синдиката большой опыт в организации особого режима на оккупированных
планетах, — упрямо возразил Бейрд.
— Ага, у так называемой Лиги так называемых Свободных Миров тоже. Уже сколько
лет они сидят на Святой Троице, а все чувствуют себя как на вулкане, амиго.
Оба замолчали. Гордон порывисто вздохнул. Воспоминания об оставленной родине
были горьки.
- Вспомни, когда тебя выперли с родной планеты, - сказал Камачо, — тебе
казалось, что все твои мучения закончились. К сожалению, они только начались.
Так и здесь.
Зал постепенно заполнялся, уже собралось более трех десятков местных
руководителей. Кое-кто сидел за столом, другие толкались возле аппаратуры. Двое
разводили огонь в камине. С каждой минутой Касси ощущала давя-- шую тревогу.
Слишком много людей знало об этой встрече, и собралось не менее сотни — многие
участники приехали со своими охранниками. Те сразу стали заниматься проблемами
безопасности, начали перелопачивать все по-своему. Одним словом, прежний порядок
рухнул, все пришлось начинать сначала.
Наибольшую тревогу вызывали у Касси окна. С них, собственно, и начались
трения с милиционерами, скоро переросшие в скандал. Представители народной
милиции настаивали, чтобы их люди охраняли внутренний периметр места встречи,
возле каждого окна должен был встать милиционер. Если насчет окон Касси пришлось
согласиться — с более склочными людьми ей еще не приходилось иметь дело, то
насчет внешнего периметра она была непреклонна. Только военнослужащие из полка
Всадников! В конце концов руководство пришло к компромиссу: милиция выставляет
часовых у каждого окна, ближайшие подступы охраняются совместно.
Несговорчивость, постоянное изменение позиции и какая-то патологическая
вздорность, выказываемая новыми партнерами, всерьез беспокоили Касси. Все шло не
так, внутреннее чувство подсказывало ей, что здесь собрались люди, которых мало
интересует координация совместных планов по изгнанию захватчиков. Прежде всего
их заботит выяснение отношений с руководством Семнадцатого полка, в кругу
милиционеров постоянно муссируется один и тот же вопрос — о правомерности
пребывания Всадников на планете. Взять Ганца Хартера — неглупый человек,
повоевал, понюхал пороху, а ведет себя как мальчишка. Все требует каких-то
гарантий, обязательств... Такое поведение может означать только одно:
руководство милиции держит камень за пазухой.
А окна? На первый взгляд с ними все в порядке. Рамы двойные, поворачиваются
вокруг вертикальной оси, завалены снегом, стекла пуленепробиваемые - - все вроде
нормально, но тревога не проходила. Касси, заранее поставив себя на место
наемных убийц, пришла к выводу, что только через оконные проемы они могли
осуществить свой замысел. Пуленепробиваемые? Как сказать... Если выстрелить из
переносной ракетной установки, стекла вылетят вместе с рамой. Конечно, это мог
сделать кто-то из своих, вот почему так важно было держать под постоянным
наблюдением охранников из народной милиции.
Тут еще неожиданная встреча! У Касси даже дыхание перехватило, когда в одном
из стражей она узнала провокатора, который руководил митингом возле ворот ТТК.
Это к нему она подкралась сзади, ткнула дулом револьвера в почки. Интересно,
заметил он ее или нет? В таком состоянии Касси обычно полностью отдавалась на
волю своего безотчетного ощущения опасности. Сомнений нет, угроза росла. Встреча
с провокатором — второе предостережение.
В этот момент ее привлек шум, возникший у входа. Отец Мэрли Джолс, Русти,
протискиваясь через толпу, направился к распахнутой двери. На ходу он пожимал
руки своих товарищей.
Касси тоже двинулась в ту сторону. В этот момент ее словно ледяным ветром
обдало. Она машинально сунула руку под пальто, покрепче взялась за рукоять
девятимиллиметрового пистолета...
— Волк-в-Юбке! Какая встреча!.. — Русти Джолс, раскинув руки, направился к
женщине, одетой в черную кожаную куртку.
Время для Касси словно остановилось. У нее даже руки ослабли. Бывает же
такое! Подстегнуло ощущение нагрянувшей беды. Она, наблюдая за собой как будто
со стороны, громко закричала на весь зал: "Всем на-а-а по-о-о-л!" Удивительно,
но ее никто не услышал. То есть услышали с некоторым запозданием, да и то,
вместо того чтобы выполнить команду, стали оборачиваться в ее сторону.
— Всем на пол! Немедленно!!
Та же замедленная реакция. С болью в сердце Касси наблюдала, как споткнулся на
ходу Русти Джолс — его лицо осветили вспышки из короткого автомата. Волк-в-Юбке
стреляла из-под полы пальто.
...Касси выхватила пистолет. Повела стволом в сторону террористки.
Прицелиться было невозможно. Только теперь до собравшихся в зале стало доходить,
что творится что-то ужасное. Лица начали искажаться гримасами боли и страха.
Между Волком-в-Юбке и Касси торчали трое ошеломленных, обезумевших участников
встречи.
— Ложись! — выкрикнула разведчица.
Один из мешавших ей неожиданно упал, срубленный очередью. Касси присела,
взялась за рукоять двумя руками. Окно справа от нее — проверенное ею лично,
запечатанное наглухо, с пуленепробиваемыми стеклами, занесенное снегом, --
внезапно распахнулось, и там появился толстый, с небольшим раструбом ствол
армейского ручного пулемета.
Касси успела развернуться. Она вцепилась в ствол левой рукой и резко откинула
его вверх. Грохнувшие выстрелы начали вышибать щепки из потолочных плах. Следом
разведчица всадила две пули в правое предплечье агитатора, который руководил
митингом у ворот ТТК.
Еще одна очередь, которую дал из пулемета свалившийся на спину человек,
обожгла ей ладонь. Может, эта боль и привела Касси в себя.
- Что, вспомнил меня? — спросила она у террориста, лицо которого, алевшее на
снегу, покрылось коркой ужаса. Четыре выстрела исказили очертания губ, глаза
обессмыслились, агитатор обмяк.
Разведчица выдернула у него из рук пулемет, сунула пистолет за пояс и
повернулась в сторону зала. Первым Делом следовало отыскать Волка-в-Юбке. Однако
сделать это было не просто: террористка успела проложить себе путь в самую гущу
народа. То ли почувствовала взгляд Касси, то ли чувство опасности подсказало ей,
откуда следует ждать угрозу, однако она повернулась в сторону разведчицы. На
левой глазнице у нее чернела кожаная накладка. В следующую секунду Волк-в-Юбке
увернулась влево, успев выстрелить в Касси. Звякнуло два раза — по-видимому, у
нее кончились патроны, но менять магазин не было времени.
Касси навскидку обстреляла ее — пули с гулким треском вонзились в бревенчатую
стену. Разведчица была уверена, что одна из них точно попала в цель, однако
Волк-в-Юбке словно не заметила этого. Значит, на ней пуленепробиваемый жилет.
Или куртка особого покроя, с броневыми вставками... В этот момент Касси
обстреляли из противоположного окна. Ага, там еще один с пулеметом. Выходит,
кто-то заранее открыл задвижки на окнах. Куда смотрит внешняя охрана? Что они
мешкают?
Только теперь долетели звуки боя, идущего снаружи. Ну, народная милиция, ну,
защитники родины!.. Кто с кем воюет, понять было невозможно, да и некогда. Касси
дала две короткие очереди в сторону противоположного окна. Вот как надо
стрелять. Нападавший вкатился в окно и упал на подмостки, где стояло
тридивизионное оборудование. Сверху на него стволом вверх упал пулемет. Теперь
за разведчицу всерьез взялась Волк-в-Юбке, успевшая перезарядить автомат. Касси
пришлось уйти из-под обстрела, прыгнув влево.
Она переместилась к следующему окну, мельком взглянула в ту сторону и увидела
еще одного террориста с пистолетом в руке. Заметив разведчицу, тот навскидку два
раза выстрелил в стекло. Вспышки выстрелов осветили лицо Касси. На мгновение она
отметила, что и это окно оказалось открытым. Две пули ударили ее в грудь,
застряли в броневых пластинах, вшитых в пальто. Все равно ощущение не из
приятных. Материя задымилась... Касси припала на одно колено и открыла огонь.
Пулемет заработал как автоматическая пушка "Мародера" — с низким гулом, с
подвыванием.
Зал позади нее был наполнен выстрелами, вскриками, воплями, пороховым смрадом
и запахом сгоревшей смазки. Те из участников заседания, кто имел с собой оружие
и пытался оказать сопротивление, были застрелены Волком-в-Юбке и сопровождавшими
ее убийцами. - Волк-в-Юбке бросилась в сторону камина, где еще стояла ширма.
Занавеску испещряли пулевые отверстия, однако за ней вполне можно было
спрятаться. Это была прекрасная позиция — отсюда можно было и добраться до
Касси, и выскользнуть в боковую дверь. Террористка держала автомат на вытянутой
руке, поливая огнем всех, кто еще оставался в зале. Касси трудно было поспеть за
ее прыжками и уклончивыми движениями.
Пока Касси старалась поймать на мушку Волка-в-Юб-ке, та исчезла через
боковую, расположенную возле камина дверь. Разведчица, расстреляв магазин,
отбросила пулемет в сторону, выхватила свою "девятку", на ходу подхватила
валявшийся поблизости пистолет — так, ...
