Пэлем Грэнвил Вудхауз. Хлопоты Лорда Эмсворта
© Copyright P.G.Wodehouse. Lord Emsworth Acts for the Best (1926)
© Copyright Перевод Н. Трауберг (1995, 2000)
Штаб-квартира прислуги в Бландингском замке, обитель домоправительницы,
была в обычное время приятной, даже веселой. Туда весь день глядело солнце,
а обои выбрал когда-то человек, полагавший, что девяносто семь розовых птиц
на девяноста семи голубых кустах бодрят и освежают. Однако с появлением
дворецкого в комнате похолодало, а хозяйка ее, отложив вязанье, тревожно
взглянула на пришельца.
— Что случилось, мистер Бидж? — спросила она. Дворецкий хмуро
посмотрел в окно. Он тяжело дышал, как дышит тот, кто страдает от избытка
чувств и от аденоидов. Солнечный луч, скользивший по ковру, поймал его
угрюмый взгляд и смутился.
— Я принял решение, миссис Твемлоу, — ответил дворецкий.
— Какое?
— С той самой поры, как он ее растит, я вижу на стене письмена. Все.
Как только он вернется, ухожу. Восемнадцать лет служил я этому дому, начал с
младшего лакея, достиг высот, но больше я не могу.
— Неужто из-за бороды?
— Именно. Не только я, вся округа... Вы знаете, что в прошлое
воскресенье, на школьном празднике, кто-то крикнул: "Козел!"?
— Не может быть!
— Может, миссис Твемлоу. Чего еще ждать? Ах, то ли еще будет! Из-за
этой бороды от нас отходят лучшие люди графства. Сэр Грегори искоса глядел
на нее, когда обедал у нас в пятницу.
— Борода не очень красивая... — признала домоправительница.
— Именно. Я обязан открыть ему глаза. Пока я здесь служу, это
невозможно. Что ж, попрошу увольнения. Тогда я свободен. Это не тосты под
той крышкой, миссис Твемлоу?
— Да, мистер Бидж, тосты. Попробуйте! Может, развеселитесь.
— Развеселюсь! — с горьким смехом воскликнул дворецкий.
К счастью, в эти минуты лорд Эмсворт сидел у себя, в Клубе старых
консерваторов, и не подозревал о нависшей над ним беде. Но ему и так было о
чем подумать.
В последние дни все не ладилось. Макалистер, старший садовник, сообщил
о нашествии зеленой тли. Глубоко почитаемая корова, готовившаяся к выставке,
съела что-то, неведомое медикам. Более того — пришла телеграмма от младшего
сына, который приплыл в Англию и почему-то хотел видеть отца.
Об этом и думал злосчастный граф, рассеянно глядя на консерваторов.
Нет, почему возвращается Фредди? Что ему делать в Англии? Восемь месяцев
назад он женился на Ниагаре Доналдсон, которая живет в Америке, — значит,
должен быть в Америке, а он в Лондоне, да еще, судя по телеграмме, чем-то
встревожен.
Лорд Эмсворт задумчиво погладил подбородок — все же так легче мыслить
— и удивился нежданному препятствию Сосредоточив на этой загадке весь свой
разум, он понял, что там — борода; и расстроился. Что ж это такое, в конце
концов, какие-то водоросли! В общем, он еще больше рассердился на Фредди,
хотя и совершенно зря.
В этот самый миг он увидел, что беспутный сын идет через комнату к
нему.
— Привет! — сказал Фредди.
— В чем дело, Фредерик? — спросил граф. Они помолчали. Фредди
вспомнил об их последней встрече, когда сам он женился на девушке, которую
многострадальный лорд видел только в телескоп, а этот лорд, его отец, думал
о неприятных словах, которые прочитал в телеграмме: "затруднительном
положении". Пятнадцать лет кряду он выручал сына из таких положений,
казалось бы — отдал в хорошие руки, и вот опять!
— Садись, — печально сказал он.
— Мерси, — сказал Фредди. — Давно оброс?
— Что?
— Ну, бородой. Прямо не узнаешь! Лорд Эмсворт снова дернулся от горя.
— При чем тут борода?!
— Хорошо, не буду, — согласился Фредди. — Спасибо, что приехал.
— Я приехал, — сказал граф, — потому что ты в этом... в положении.
— Вот он, британец! — одобрил Фредди.
— Понять не могу, — продолжал граф, — какие такие положения!
Надеюсь, дело не в деньгах?
— Что ты! Если бы в деньгах, я бы не к тебе обратился. Папаша
Доналдсон — молодец! А меня как любит! Ест из рук.
— Да? — удивился все тот же граф. — Я видел мистера Доналдсона всего
один раз, но он мне показался умным.
— То-то и оно. Очень меня любит. Нет, тут не деньги. Агги,
понимаешь... моя жена...
— Что же с ней?— Она меня бросила.
— Бросила!
— Раз и навсегда. Оставила записку. Сейчас она в "Савое", но меня не
пускает. Живу на Кинг-стрит, если это жизнь.
Лорд Эмсворт глубоко вздохнул, поражаясь тому, как молодой человек,
даже такой привычный, умеет запутать свои дела. Случилось чудо, он сумел
провести дочь миллионера — и что же? Он ее упускает. Много лет назад, в
ранней молодости, романтический Кларенс жалел, что у старого рода Эмсвортов
нет фамильного проклятия. Подозревал ли он, что сам его породит?
— Виноват, конечно, ты? — ровным голосом спросил он.
— В определенном смысле, да. Но...
— Что именно случилось?
— Как тебе сказать... Ты знаешь, я всегда любил кино. Ходил на все
фильмы. Хорошо. Лежу я ночью — и вдруг думаю: почему бы мне не написать
сценарий? Пришла, понимаешь, мысль. И какой сюжет! Один бедный человек попал
под машину, ему нужна операция. Просят задаток, пятьсот долларов, а у него
их нету. Тогда его жена идет к миллионеру...
— Что, — спросил лорд Эмсворт, — это за чушь?
— Чушь? — не поверил Фрелди. — Это мой сценарий.
— Я не хочу его слушать, — сказал граф. — Я хочу узнать если можно,
в двух словах, почему ты поссорился с женой.
— А я и рассказываю. Все началось со сценария. Когда я его написал, я
захотел его продать, а тут как раз приехала Полина Птит, и один приятель нас
познакомил.
— Кто такая Полина Птит?
— Ну, знаешь! — Фредди опять себе не поверил. — Нет, не может быть!
Это же звезда! Ты видел "Рабов страсти"?
— Не видел.
— И "Шелковых цепей"?
— И цепей.
— И "Багровую любовь"? Ну, хоть "Золотые узы"? "Соблазн"? Да что же
это такое!
— Что случилось с этой женщиной?
— Значит, нас познакомили, и я стал ее охмурять. Понимаешь, если ей
понравиться, все пойдет как по маслу. Приходилось с ней видеться, сам
понимаешь, и Джейн Йорк застукала нас в таком ресторанчике.
— Господи!
— Ничего страшного, все прилично. Деловая встреча. Плохо то, что я
ничего не говорил Агги. Хотел сделать сюрприз. Купят сценарий, приду к ней,
и она увидит, что я не такой уж дурак.
— Если женщина способна поверить...
— А что уж совсем плохо, я сказал, что еду по делу в Чикаго. Ну, в
общем, сейчас она в "Савое"...
— Кто такая Джейн Йорк?
— Стерва, причем из самых вредных. Иевуссеянка и амалекитянка. Если б
не она, я бы все уладил. Понимаешь, она хотела, чтобы Агги вышла за ее
брата. Я думаю, она заманивает Агги в Париж, чтобы они опять встретились. В
общем, надо что-то делать. Надеюсь на тебя.
— На меня? А что я могу?
— Поговори с ней, похлопочи! В фильмах хлопочут. Сколько раз я видел,
как седой отец...
— Чушь и чепуха! — обиделся лорд Эмсворт, которому, как многим
пожилым людям, казалось, что он совсем молодой. — Сам виноват, сам и
тушись.
— Пардон?
— Ну, крутись в собственном соку! В общем, я помогать не буду.
— Не будешь?
— Нет.
— То есть будешь?
— То есть не буду.
— Хлопотать? — спросил на всякий случай дотошный Фредди.
— Вмешиваться в это грязное дело.
— И звонить ей не будешь?
— Нет.
— Ну, что это ты! Номер шестьдесят семь. Всего два пенса.
— Нет!
Фредди печально встал с кресла.
— Что ж, — сказал он, — очень хорошо. Жизни моей конец. Если Агги
уедет в Париж и получит развод, удалюсь в какую-нибудь тишь, протяну года
два-три... До свиданья.
— До свиданья, Фредерик.
— Тюху-тюху... — промолвил Фредди.
x x x
Обычно лорд Эмсворт засыпал рано и спал крепко. Как и НаполеонБонапарт, он умел погрузиться в сон, едва коснувшись головой подушки. Однако
в эту ночь, под гнетом забот, он тщетно искал забвения. Под утро он сел в
постели, весь дрожа. Его посетила ужасная мысль.
Фредди упомянул о какой-то тиши. Возможно, — но что, если это
Бландингский замок? Одно предположение вогнало графа в дрожь, ибо он считал,
что сын его опасней для доброй сельской жизни, чем глисты у лошадей, зеленая
тля и даже сап. Словом, чувство было такое, будто бедного лорда ударили
чем-нибудь по затылку.
И он подумал: был ли он добр к сыну? Не был ли жесток? Не отказал ли в
милости? В общем, сделал ли то, что должен делать отец?
Ответы были соответственно: "нет", "да", "да", "нет".
За утренним чаем лорд Эмсворт уже совсем твердо решил пойти к невестке
и хлопотать, как никто еще не хлопотал.
После бессонницы хлопотать трудно. Только днем, поглядев на цветы в
Кенсингтонском саду и пообедав в "Риджент Грилл" (отбивная, полбутылки
кларета), лорд Эмсворт обрел себя. Голова прояснилась, тупость уступила
место шустрости.
Уступила она настолько, что в отеле "Савой" граф проявил неожиданное
хитроумие. Прежде чем сказать портье свое имя, он помолчал. Вполне возможно,
думал он, невестка включила в свою вендетту весь их род, а тогда — задушит
хлопоты на корню, узнав, что это он. Лучше не рисковать. Решив это, он
кинулся к лифту и оказался у номера шестьдесят седьмого.
Он постучал в дверь. Ответа не было. Он постучал снова, потом еще и
еще, а уж потом — немного опешил и совсем бы ушел, если бы не заметил, что
дверь открыта. Тогда он ее толкнул, вошел и оказался в гостиной, уставленной
всевозможными цветами.
Цветы приманивали его всегда. Несколько счастливых минут он ходил от
вазы к вазе.
Когда он понюхал в двадцатый раз, ему почудилось, что в комнате
отдается какой-то звук: посопишь — и он вроде бы сопит. Однако людей тут не
было. Чтобы окончательно проверить акустику, бедный граф засопел погромче,
но в ответ послышалось скорее рычание.
Это рычанием и было. У самых ног многострадального пэра крутилась
женская муфта, и, в озарении нынешней шустрости, он понял, что это скорее
собачка, из тех, которыми женщины вечно набивают свои гостиные.
— Господи, помилуй! — благочестиво воскликнул граф, как восклицали
его предки на поле боя, где бывало не легче.
Кроме того, он попятился. Собачка не отстала. Ног у нее не было,
двигалась она только верою.
— Уходите! — сказал ей лорд Эмсворт.
Маленьких собак он не любил и, допятившись до двери, решил спрятаться.
Что поделаешь! Один Эмсворт спрятался при Азенкуре.
На этот, третий раз он оказался в спальне, видимо — надолго. Мохнатая
тварь уже не пыталась усмирить свою ярость, она мерзко лаяла, время от
времени царапая дверь.
— Уходите! — закричал граф.
— Кто там?
Лорд Эмсворт подскочил, как блоха. Он привык к мысли, что в номере нет
никого, и совсем перепугался.
— Кто там?
Тайна, уже обретавшая потусторонние тона, внезапно раз решилась: голос
говорил из-за другой двери. По-видимому судьба так зла, что приурочила
первый визит свекра к купанию невестки.
Граф подошел к дверям и робко сказал:
— Пожалуйста, не пугайтесь!..
— Кто там? Что вы тут делаете?
— Главное, вы не пугайтесь...
Здесь он и прервал фразу, ибо все та же судьба ее опровергла. Причины
для страха были. Первая дверь открылась, и злобная муфта, пыша ненавистью,
покатилась — в своей манере, без ног, — прямо к его лодыжкам.
Опасность открывает в каждом неведомые черты. Лорд Эмсворт не был
акробатом, но прыгнул на славу. Как птица, возвращаясь в гнездо, он пролетел
через комнату на кровать, где и остановился. Собачка ярилась внизу, словно
волны у скал.
Именно тогда лорд Эмсворт увидел, что в первых дверях стоит молодая
женщина. Знаток женской красоты нашел бы в ней недостатки — она была
коротковата, тяжеловата, почти квадратна; подбородок у нее слишком торчал
вперед, волосы отливали неприятной бронзой. Но меньше всего лорду Эмсворту
понравился пистолет в ее руке.
Жалобный голос спросил из ванной:
— Кто там?
— Какой-то человек, — ответила девица-с-пистолетом.
— Это я понимаю. А к т о он?
— Не знаю. С виду — противный. Выходи оттуда!
— Я не могу, я мокрая.
Стоя на кровати, трудно сохранить достоинство, но лорд Эмсворт очень
старался.
— Моя дорогая!
— Что вы тут делаете?
— Дверь была открыта...
— И вы понадеялись, что шкатулка тоже открыта, — закончила за него
девица. — По-моему, — повысила она голос, чтобы он был слышен в ванной, —
это Допи Смит.
— Кто?
— Допи Смит. Который пытался украсть твои драгоценности в Нью-Йорке.
— Я не Допи Смит! — вскричал граф. — Я граф Эмсворт.
— Да?
— Да.
— Ах-ах-ах-ах!
— Я пришел к своей невестке.
— Что же, вот она.
Вторая дверь открылась, и вышло прелестнейшее созданье в японском
халате. Даже в этот миг лорд Эмсворт удивился, почему такая красавица вышла
за Фредерика.
— Как ты сказала, кто он? — спросила она, вызывая еще большее
восхищение тем, что уверенно схватила и держит собачку.
— Граф Эмсворт.
— Да, я граф Эмсворт!
Красавица в кимоно смотрела, как он слезает с кровати.
— Знаешь, Джейн, — сказала она, — очень может быть. Вылитый Фредди.
У лорда Эмсворта, как у всех, бывали минуты застенчивости и
недовольства собой, но такого он все-таки не предполагал. "Вылитый
Фредди..."
Девица дико заорала:
— Ой, батюшки! Ты что, не видишь?
— Чего?
— Да это же Фредди! Хочет подлизаться к тебе. Его стиль, как в кино.
Снимите бороду, звезда экрана!
И, не дожидаясь, она вцепилась в нее хваткой современной девушки,
воспитанной на хоккее, теннисе и гимнастике.
Но тут же произнесла:
— Гм-м... Вроде бы настоящая. Если, — сказала она пободрее, — он не
приклеил ее чем-нибудь эдаким. Ну, еще разок!
— Не надо, — сказала невестка графа. — Это не Фредди. Его бы я сразу
узнала.
— Значит, вор. Эй, вы! Лезьте вон в тот шкаф, а я позвоню в полицию.
Лорд Эмсворт сделал несколько недурных па.
— Я не полезу ни в какие шкафы, — сказал он. — Я требую, чтобы меня
выслушали. Не знаю, кто эта леди...
— Меня зовут Джейн Йорк.
— А, это вы ссорите мужа с женой! Я все знаю. — И граф обернулся к
красавице в кимоно. — Вчера мой сын Фредерик вызвал меня в Лондон. Уймите
эту собаку!
— Зачем? — спросила мисс Йорк. — Она у себя дома.
— Он сообщил мне, — продолжал лорд Эмсворт, повышая голос, — что у
вас произошла размолвка...
— Ха-ха! — сказала мисс Йорк.
— Он обедал с той дамой по делу.
— Ясно, ясно, — откликнулась злодейка. — Знаем мы эти дела.
— Я думаю, это правда, — вступила в беседу миссис Трипруд. — Он лорд
Эмсворт. Смотри, все знает. Значит, Фредди ему сказал.
— Если он вор, он должен все знать. Всюду об этом пишут.
— Нет, ты подумай...
Тут зазвонил телефон.
— Уверяю вас... — начал лорд Эмсворт.
— Да, — сказала в трубку мисс Йорк. — Пусть идет. — Она победно
взглянула на пришельца. — Не везет вам, однако. Приехал лорд Эмсворт,
сейчас будет здесь.
Бывает так, что человеческий разум вправе пошатнуться. Лорд Эмсворт,
человек тихий, непригодный для нашей суеты, испытал в этот день то, что
сломило бы самых бойких. Но эти поразительные слова прошибли его. Он пошел в
гостиную и сел в кресло. Ему казалось, что он видит дурной сон.
Человек, вошедший в комнату, это подтверждал. Кому-кому, а ему было бы
вполне удобно в любом кошмаре.
Он был высокий, тощий, седой, а борода его, легкая и длинная, отливала
каким-то сомнительным цветом. Хотя его должны бы давно убить, он дожил до
невероятного возраста — то ли до ста пятидесяти (и выглядел неплохо), то ли
до ста десяти (и выглядел старовато).
— Мое дорогое дитя! — заквакал он очень высоким голосом.
— Фредди! — закричала красавица в кимоно.
— А, черт, — сказал новый пришелец.
Все молчали, пока лорд Эмсворт не издал какой-то звук.
— Ну, что же это! — воскликнул Фредди. — И ты здесь!
Его жена спросила:
— Правда, это твой отец?
— Конечно, — ответил он. — Он самый. Кто ж еще? Он, он и он. Только
он говорил, что не пойдет.
— Я передумал, — тихо сказал лорд Эмсворт.
— Вот видишь! — сказала миссис Трипвуд своей недоброй подруге. — Так
я и думала.
Бедный граф странно застонал. — Неужели я т а к о й? — спросил он и
закрыл глаза.
— Хорошо, — сказала мисс Йорк, обращаясь к Фредди во всей своей
мерзкой властности. — Хорошо, вот и вы, в роли Санта-Клауса, но что с того?
Агги ясно написала, что видеть вас не хочет.
По всей вероятности, Любовь преобразила мягкого Фредди. Сняв бороду и
брови, он твердо взглянул на мисс Йорк.
— Я говорю не с вами, — сказал он. — Вы змея.
— Вон что?
— Да. Вы отравили душу бедной Агги. Если бы не вы, я бы все объяснил.
— Что ж, объясняйте. Времени было много, могли подготовиться.
— Агги, — сказал Фредди, — как тебе идет эта штука!
— Не юлите, — сказала мисс Йорк. — Переходите к делу.
— Это дело и есть, — сказала миссис Трипвуд. — А зачем тебе тогда
морковные актрисы?
— Золотисто-рыжие, — уточнил Фредди.
— Морковные.
— Да, морковные.
— Почему же ты с ней обедаешь?
— Да, почему? — вмешалась мисс Йорк.
— Я говорю не с вами, — напомнил Фредди.
— Помолчи, Джейн. Да, Фредди?
— Понимаешь, Агги...
— Никогда не верь мужчине, который так начинает.
— Джейн, ты не можешь помолчать? Фредди, я слушаю.
— Я хотел ей продать сценарий, а тебе — сделать сюрприз.
— Ой, как хорошо! Нет, правда?
— Вы хотите, чтобы мы поверили... — снова вмешалась мисс Йорк.
— Именно. Сама понимаешь, надо было ее обхаживать.
— Конечно!
— Приходится.
— Еще бы!
— Когда их покормишь — совсем другое дело.
— Ну естественно!
— Ты веришь в этот бред? — опомнилась мисс Йорк.
— Конечно, — сказал Фредди. — Веришь, дорогая?
— А то как же, милый!
— Мало того, — продолжал Фредди, вынимая что-то из кармана, словно
фокусник, — я могу все доказать. Вот телеграмма. "Супер-Ультра-Фильм"
предлагает тысячу долларов за сценарий. Так что в другой раз, пожалуйста, не
судите о других по себе!
— Да, — сказала Агги. — Я бы очень хотела, чтобы ты не вмешивалась в
чужие дела.
— Прекрасно сказано, — заметил Фредди. — Прибавлю...
— Она фальшивая, — сказала мисс Йорк.
— Кто?
— Телеграмма.
— То есть как? — вскричал Фредди.
— А так. Они послали телеграмму, потому что вы послали телеграмму,
чтобы они послали телеграмму.
— Не понимаю, — сказал Фредди.
— Зато я понимаю, — сказала его жена, — и не хочу больше вас видеть,
Джейн Йорк.
— Присоединяюсь, — сказал Фредди. — Турки таких, как вы, топят в
Босфоре. В мешке.
— Лучше мне уйти, — сказала мисс Йорк.
— Гораздо лучше, — сказал Фредди. Лорд Эмсворт, очнувшись, слабо
заморгал. Ему было лучше, но в меру. Фредди тем временем рассказывал свой
сценарий.
— Понимаешь, муж и жена. Он очень бедный, понимаешь... нету денег.
Попал под машину, а они не хотят оперировать. Хотят пятьсот долларов. А где
их взять? Понимаешь?
— Конечно.
— Сила, а?
— Еще какая!
— Ты подожди, что будет! Жена охмурила миллионера, он обещал деньги.
Тут звонят доктора, то есть к нему. Она смеется, чтобы он не понял, как она
страдает. Забыл тебе сказать, если его не резать, ему конец. Здорово?
— Блеск!
— То ли еще будет! Они идут в спальню... Эй, эй! Ты что, уходишь?
Лорд Эмсворт уже поднялся.
— Тебе получше?
— Да, спасибо...
— О, лорд Эмсворт! — сказала Агги. — Простите меня!
Он погладил ее по руке, снова удивляясь, почему такая милая и умная
девушка полюбила Фредди.
— Не за что, не за что! А вот вы мне скажите, когда Фредерик... э...
был с бородой, он напоминал меня?
— Очень, очень!
— Спасибо, моя дорогая. Приезжайте в Бландинг, как только сможете.
И он задумчиво вышел.
— Есть у вас парикмахерская? — спросил он внизу.
— Да, сэр.
— Покажите, пожалуйста, где она, — сказал граф.
Лорд Эмсворт сидел в своей библиотеке, допивая последний бокал. В
открытое окно вплывали запах цветов и тихие звуки насекомых.
Казалось бы, все хорошо. Энгус Макалистер сообщил, что зеленая тля
побеждена китовым жиром; больная корова шла на поправку и обретала аппетит;
бороды не было.
И все-таки графа что-то томило.
Он позвонил в звонок.
— Милорд?
Лорд Эмсворт с одобрением взглянул на верного слугу. Бидж много лет
служил их дому. Хороший человек... И смотрит как-то так, чему-то радуется...
— Бидж, — сказал граф, — будьте добры, позвоните в Лондон.
— Слушаюсь, милорд.
— Отель "Савой", номер шестьдесят семь.
— Хорошо, милорд.
— Спросите мистера Фредерика, как там кончается.
— Кончается, милорд?
— Да.
Время шло. Граф размышлял. Дворецкий вернулся.
— Я говорил с мистером Фредериком, милорд.
— Да?
— Он передает привет и просит сказать, что в спальне был черный ягуар,
милорд.
— Ягуар?
— Ягуар. Привязан к ножке кровати. Он защищал честь жены, милорд.
— А! — сказал лорд Эмсворт. — Спасибо, Бидж.
The Russian Wodehouse Society
http://wodehouse.ru/
