Нил Дональд Уолш. Дружба с Богом
страница №7
...осмотрел на него.Разве ты не знаешь, чего хотят все люди?
Нет,--пришлось мне признаться.
Джо посмотрел мне прямо в глаза.
— Они хотят, чтобы их выслушали.
Тридцать лет спустя, выходя из залов после встреч и лекций, когда люди
окружали меня со всех сторон, я вспоминал Джо.
Люди хотят, чтобы их выслушали, и они этого заслуживают. Они прочитали
твою книгу от корки до корки и уделили тебе все свое внимание. Они отдали
тебе часть себя и хотят получить часть тебя взамен, и это справедливо. Это
знал и глубоко понимал Джо Элтон. Он ничего не отдавал. Он возвращал.
Я снова понял это, прослушав несколько лекций замечательных людей.
Писатель Уэйн Дайер всегда говорит своей аудитории: "Я останусь с вами до
тех пор, пока не подпишу книги каждому из вас и не получу шанс поговорить с
каждым". Так вступают многие другие ораторы. Они отдают. Они возвращают.
Жизнь постоянно преподносит уроки.
Джо Элтон был первым человеком, который научил меня еще одной мудрости.
Я понял, что жизнь всегда преподносит уроки, тридцать лет назад в ходе
жесткой и суматошной политической кампании.
Однажды поздно вечером после длительных и трудных дебатов мы сидели в
трейлере. Оппонент Джо был безжалостен в своих обвинениях, он очень мало
затрагивал реальные политические вопросы и вместо этого старался задеть Джо.
Вернувшись в трейлер, я немедленно направился к пишущей машинке. Мои пальцы
летали над клавишами, печатая острое и немногословное опровержение --
пример, настолько я помню, несравнимого красноречия.
Джо случайно подошел ко мне.
— Что ты пишешь?
— Твое завтрашнее заявление для прессы в ответ на эти злобные нападки,
— я ответил тоном, который подразумевал:
"Что же еще?"
Джо просто усмехнулся:
— Ты ведь знаешь, что я не собираюсь его читать?
— Почему? Мы должны ответить! Нельзя ему спустить это!
— Хорошо, — согласился Джо. — Тогда вот мое заявление. Ты готов?
"Да, — подумал я. — Вот теперь мы ему покажем! Джо скажет намного
лучше, чем я".
— Давай, — сказал я, и мои пальцы замерли над клавиатурой.
Джо продиктовал одно предложение: "Мне печально видеть, как мой
оппонент так поступает с собой".
И все? — воскликнул я.
И это все?!
-- Это все, — повторил Джо.
— Но как же все его обвинения?
— Мы можем либо опуститься до его уровня, --тихо сказал Джо, — либо
подняться над ним. Что ты выбираешь?
--Но... но...
— Что ты выбираешь? — снова спросил Джо.
Я взглянул на написанные мной страницы. Перечитал несколько первых
параграфов. И порвал листы.
Хороший выбор, — сказал Джо и похлопал меня по плечу.
Сегодня ты повзрослел.
Сейчас Я хочу обратить твое внимание на то, чего ты тогда, возможно, не
понял.
Что?
Когда ты применяешь истины, которые узнал благодаря подобному опыту, ты
используешь Бога. Когда ты рассказываешь о событиях твоей жизни в книге,
подобной этой, ты используешь Бога. Потому что ты берешь дар, который Я тебе
дал, и предлагаешь его всему миру.
Понимаешь? Это больше, чем просто любопытный случай. Это больше, чем
эпизод из твоей жизни. Ты дал себе эту ситуацию, а потом поделился ею с нами
по определенной причине. Ты стремишься изменить себя и мир.
Когда ты рассказываешь истории из своей жизни, ты не просто
удовлетворяешь любопытство читателей о твоем прошлом. Ты заставляешь других
вспомнить то, что они тоже всегда знали.
Вот в чем симметрия и совершенство замысла: тридцать лет назад твоя
душа поняла, что люди, места и обстоятельства обеспечивают тебе совершенный
опыт, который подготовит тебя к твоей роли в изменении мира. Твоей душе
также было известно, что то, что ты вынесешь из этого опыта, будет иметь
непреходящую ценность и ты используешь полученное через тридцать лет.
Вот это да!
Ты правда думаешь, что что-то может произойти случайно?
Я снова говорю тебе, замысел совершенен.
Ничто в жизни не происходит случайно. Ничто. Ничего в жизни не бывает
нечаянною. Ничего.
Ничего не случается без того, чтобы принести тебе постоянную и реальную
пользу. Совсем ничего.
Ты можешь не замечать совершенства каждого момента, но сам момент от
этого не перестанет быть совершенным даром.
12
Когда я со стороны смотрю на весь замысел, на всю красоту сложного и
изящного плетения ткани моей жизни, мое сердце наполняется благодарностью.
Это последний, Седьмой Шаг в обретении дружбы с Богом: Благодарить
Бога.
Этот шаг ты сделаешь почти автоматически. Он произойдет естественным
образом, если ты выполнишь Шаги от Первого до Шестого.
Всю свою жизнь ты не знал Бога таким, каким он является в
действительности. Теперь ты можешь познать Его таким.
Всю свою жизнь ты не верил Богу, как желал бы. Теперь можешь верить.
Всю свою жизнь ты не любил Бога, как хотел бы. Теперь можешь любить.
Всю свою жизнь ты не принимал Бога так искренне, чтобы он стал очень
реальной частью твоего опыта.
Теперь можешь принять. Всю свою жизнь ты не использовал Бога, как
использовал бы своего лучшего друга. Но теперь, когда мы так близки, ты
знаешь, что можешь использовать Меня.
Всю свою жизнь ты не оказывал сознательной помощи Богу, потому что не
знал, что Бог хочет, чтобы Ему помогали, и даже если знал, то не понимал,
как это сделать. Теперь знаешь.
Не твоя вина в том, что ты не знал Бога. Как ты мог знать что-то, если
все учат тебя другому?
Не твоя вина, что ты не верил Богу. Как можно верить тому, кого не
знаешь?
Не твоя вина, что ты не любил Бога. Как можно любишь то, чему не
веришь?
Не твоя вина, что ты не принимал Бога. Как можно принять то, что не
любишь?
Не твоя вина, что ты не использовал Бога. Как можно использовать то,
чего в тебе нет?
Не твоя вина, что ты не помогал Богу. Как можно помогать в том, что для
тебя бесполезно?
И не твоя вина в том, что ты не благодарил Бога. Как можно быть
благодарным за то, чему нельзя помочь?
Но сегодня новый день. Сейчас новое время. И ты делаешь новый выбор.
Это выбор создать заново свои отношения со Мной. Выбор наконец испытать
дружбу с Богом.
Все в мире хотят этого. Во всяком случае, все, кто верят в Бога. Всю
свою жизнь мы старались обрести дружбу с Тобой. Мы старались радовать и не
обижать Тебя, мы стремились найти настоящего Тебя и сделать так, чтобы Ты
нас нашел, — мы испробовали все. Но мы не пробовали сделать эти Семь Шагов.
Во всяком случае, я точно не делал их. В любом случае — не так, как Ты
изложил их здесь. И я благодарю Тебя. Но можно я задам Тебе один конкретный
вопрос?
Конечно.
Почему необходима благодарность? Почему нам так важно благодарить Тебя?
Почему это один из Семи Шагов? Потребности Твоего эго столь велики, что,
если мы не выразим нашу признательность, Ты отберешь у нас все хорошее?
Напротив, Моя любовь так велика, что, выразив свою признательность, вы
получите все хорошее.
Это, похоже, та же мысль, изложенная иными словами. Я должен выразить
свою благодарность, чтобы получить хорошее.
Ты не должен, это не требование. Многие люди, которые, по-видимому, не
испытывают никакой благодарности, наслаждаются благами мира.
Ну, вот теперь я совсем запутался.
Я не требую благодарности. Благодарность не бальзам для эго, смазка для
полозьев, масло для колес. Она не заставляет Бога в следующий раз быть к
тебе добрее. Жизнь посылает тебе добро, благодарен ты ей за это или нет. Но
если ты благодарен, жизнь посылает его тебе гораздо быстрее. Так происходит
потому, что благодарность — это состояние бытия.
Помнишь, Я говорил: "Мышление — самый медленный способ созидания"?
Да. Я был очень удивлен этим.
Тебе не следовало удивляться. Ты осуществляешь все самые важные функции
своего тела, не задумываясь об этом. Ты не думаешь о том, как моргнуть, или
сделать вдох, или как заставить биться твое сердце. Ты не размышляешь, когда
потеешь или восклицаешь: "Ой!" Все эти вещи происходят просто потому, что ты
человеческое существо. Это значит человек, запятая, бытие.
Да, я помню. Ты раньше говорил, что некоторые жизненные функции и
переживания создаются автоматически, без какого-либо усилия, на
подсознательном уровне. На этом уровне мы создаем наиболее эффективно?
Нет. Вы создаете наиболее эффективно, наиболее продуктивно и быстрее
всего, когда создаете не на подсознательном уровне, но на суперсознательном.
Суперсознательном называется уровень опыта, который достигается, когда
сверхсознательное, сознательное, подсознательное сливаются в Одно и
подвергаются трансценденции. Это состояние выше мышления. Это твое истинное
состояние бытия, и это то, Кем Ты Являешься в Действительности. Твои мысли
не влияют на него, не смущают и не колеблют чистое бытие. Мысль не является
первичной причиной. Ею является Истинное Бытие.
Сейчас мы очень глубоко исследуем самые сложные эзотерические идеи.
Отличия, нюансы тут очень тонкие.
Думаю, я готов к этому. Начинай.
Хорошо. Но помни, у нас будут некоторые проблемы с языком. Мне придется
перейти в высший контекст и говорить с позиций конечной реальности, а потом
вернуться к иллюзии, которая является реальностью твоей жизни, и Я надеюсь,
что ты сможешь истолковать сказанное.
Я понимаю. Давай попробуем.
Ты уверен? Сейчас будет трудно. Это будет самое сложное, что ты пока
услышал в нашем диалоге. Возможно, ты захочешь перескочить через это,
поверить Мне на слово и двигаться дальше.
Я хочу понять. По крайней мере попытаться.
Ладно. Начинаем. Присмотрись к этому утверждению:
Бытие существует, мысль делает. О чем тут идет речь?
О том, что бытие — это не действие, не поступок, не то, что случается.
Скорее, это "есть-ность". Это то, что есть.
Хорошо. А мысль?
Мысль --это процесс, "делание", то, что происходит.
Очень хорошо. Каковы же выводы?
На все, что "происходит", требуется время. Это может произойти быстро,
как мысль, но все равно требует того, что мы называем временем. Но то, что
"есть", просто есть. Это существует прямо сейчас. Это не "собирается быть",
это есть здесь и сейчас.
Коротко говоря, "есть-ность" быстрее "делания", и поэтому "быть"
быстрее, чем "думать".
Знаешь, что? Мне следовало взять тебя на должность Своего переводчика.
Я думал, так и есть.
Ага. Хорошо. Теперь попробуй еще одно утверждение:
Бытие -- первопричина. Что это говорит тебе?
Это говорит, что бытие является причиной всего. Чем ты являешься, то ты
испытываешь.
Отлично. Но является ли бытие причиной мысли?
Да. Если мое предположение правильно, тогда да, бытие становится
причиной мысли.
Значит, то, чем ты являешься, влияет на то, что ты думаешь.
Да, можно так сказать.
Однако Я сказал, что мысль созидает. Это правда?
Да, если Ты так говоришь.
Хорошо. Я рад, что ты начал Мне верить. Итак, если мысль созидает,
может ли мысль создать состояние бытия?
Ты хочешь спросить, что первично, курица или яйцо?
Совершенно верно.
Не знаю. Полагаю, если я "являюсь" грустным, я могу изменить свои мысли
об этом. Я могу решить думать радостные мысли, сосредоточиваться на
положительном и внезапно могу "стать" счастливым. Ты сказал мне, что это
возможно. Ты сказал, что мои мысли создают мою реальность.
Сказал.
Это правда?
Да, правда. Но позволь Мне спросить тебя, твои мысли создают твое
Истинное Бытие?
Я не знаю. Не слышал, чтобы Ты использовал это выражение раньше. Я не
знаю, что такое мое Истинное Бытие.
Твое Истинное Бытие — это Все Это. Все Сущее. Все во Всем. Альфа и
Омега, начало и конец, Единств.
Иными словами. Бог.
Еще одно название для того же понятия.
То есть Ты спрашиваешь меня, создают ли мои мысли Бога?
Да.
Я не знаю.
Тогда позволь Мне продолжить с этого места Мои разъяснения.
Пожалуйста.
Мы ограничены языком и контекстом, как Я указывал уже несколько раз.
Я понимаю.
Хорошо. Твои мысли о Боге не создают Бога. Они просто создают твое
переживание Бога.
Бог есть.
Бог --это Все-во-Всем. Все Сущее. Все, что когда-либо было, есть и
будет.
Пока все ясно?
Пока все.
Когда ты думаешь, ты не создаешь Все. Ты черпаешь из Всего, чтобы
создать то переживание Всего, которое ты выбираешь.
Все Это уже есть. Ты ничего не вносишь в него, думая о нем. Но, думая,
ты вносишь в свой опыт ту часть Всего, о которой думаешь.
Разобрался?
Думаю, да. Продвигайся медленно. Очень медленно. Я стараюсь не
отставать.
Твое Истинное Бытие, которое есть тем, Кем Ты Являешься в
Действительности, предшествует всему. Когда ты думаешь о том, кем желаешь
быть сейчас, ты черпаешь из своего Истинного Бытия, из своего Целостного
"Я", и фокусируешь внимание на той части твоего Целостного "Я", которую
хочешь сейчас испытать.
Твое Целостное "Я" — это Вся Целостность. Это счастье и грусть.
Да, да! Ты уже говорил это! Ты говорил мне: "Ты верх и низ, право и
лево, здесь и там, до и после. Ты быстрый и медленный, большой и маленький,
мужчина и женщина, то, что ты называешь добром, и то, что ты называешь злом.
Ты все, что есть, и нет ничего, чем бы ты не был". Ты говорил мне об этом
раньше!
Ты прав. Я говорил тебе об этом много раз. И теперь ты понимаешь это
лучше, чем раньше.
Итак, влияют ли твои мысли на то, чем ты являешься? Нет. По большому
счету, нет. Ты то, Что Ты Есть, не важно, что ты об этом думаешь.
Но может ли мысль создать непосредственно иное переживание твоего
бытия? Да. То, о чем ты думаешь, на чем фокусируешь внимание, будет
проявлено в твоей индивидуальной текущей реальности. Таким образом, если ты,
будучи грустным, думаешь положительные, радостные мысли, ты очень легко
"придумаешь способ" быть счастливым.
Ты просто передвинешься из одной части себя в другую'.
Но существует "короткий путь" — и именно о нем мы здесь говорим.
Ты можешь передвинуться в любое состояние бытия, ка кое хочешь, — то
есть ты можешь вызвать любую часть твоего Истинного Бытия — в любой момент,
мгновенно, просто зная, что гак есгь, и заявляя, чго так есть.
Ты однажды сказал мне "То, чго ты знаешь, то и есть>
Да. И Я говорил эго в буквальном смысле Что ты знаешь о своем Истинном
Бытии, тем ты будешь являться прямо сейчас. Когда ты заявляешь то, что ты
знаешь, ты делаешь это своим жизненным опытом.
Самые сильные заявления начинаю! ся со слов "Я Есть" Одним из самых
известных заявлении были слова Иисуса' "Я есмь путь и жизнь". Самое обширное
заявление подоб ного рода было сделано Мной: Я Есмь то, Что Я Есмь.
Ты можешь тоже делать заявления "Я Есть" На самом деле ты делаешь их
ежедневно. "Я болен", "Я несчастлив", и так далее. Это утверждения о том,
чем ты являешься. Когда ты делаешь такие утверждения о бытии осознанно, чы
жи вешь из Намерения, ты живешь сознательно. Помни, Я предложил тебе жить
Сознательно Гармонично Благотворно.
Вся твоя жизнь — послание, тебе это известно? Каждыи поступок — это
акт самоопределения. Каждая мысль — это фильм на экранетвоего сознания.
Каждое слово --это звуковое письмо Богу. Все, что ты думаешь, говоришь и
делаешь, составляет послание о тебе.
Поэтому можешь сравнить свои заявления "Я Есть" с док ладом о положении
дел в Соединенных Штатах. Это твои доклад о положении твоего Бытия. Ты
делаешь заявление
о том, как обстоят у гебя дела. Ты юворишь о том, "что есть".
Эй, погоди минуту' Я только что подумал кое о чем' Мы все Едины, так
что это действительно доклад о положении в ^с" диненных Штатах*'
Это хорошо. Это очень хорошо.
Твое заявление --это короткий путь к твоему состоянию бытия. Заявления
заставляют проявляться в твоем жизненном опыте то. Кем Ты Являешься в Действ
и гельнос ти, — или, точнее, ту часть того, Кем Ты Являешься в
Действительности, которую ты хочешь испытать прямо сейчас.
Поэтому бытие* ^ обладает большей созидательной силой, чем мысль. Быть
--это самый быстрый способ созидать Ибо то, что есть, существует прямо
сейчас.
Ты делаешь подлинное заявление о том, кем ты являешься, когда не
думаешь о нем. Если ты начнешь думать, ты в лучшем случае задержишь ею, а в
худшем — станешь ог-рицать.
Задержка произоидег просто потому, что на то, чтобы ду мать, нужно
время, а на то, чтобы быть, — нет.
Отрицание может возникнуть потому, ч 1 о, когда ты думаешь о том, чем
ты выбираешь быть, ты часто убеждаешь себя, что ты этим не являешься — и
никогда не сможешь этим стать.
Если это правда, тогда худшее, что я могу делать, — что думать'
В некотором смысле ты прав. Все духовные Мастера вне своего ума. То
есть они не размышляют сознательно о том, кем они являются. Они просто
являются собой. В тот миг, когда ты подумаешь о том, чем ты являешься, ты
переста-
Англ State of the Union mewage -- доклад о положении США (пре-мдента
конг рессу) union -- соединение единство
Англ Ье-ingnvs
петь этим быть. Ты можешь только задерживать или отрицать свое
становление таким, о каком ты думаешь.
Очень типичная иллюстрация: быть влюбленным можно только тогда, когда
ты являешься влюбленным. Невозможно быть влюбленным, если просто думать об
этом. Если тот, кто тебя любит, спросит: "Ты влюблен в меня?" и ты скажешь:
"Я думаю об этом", вероятно, у тебя возникну!" неприятносги.
Отлично! Ты отлично понимаешь идею.
Итак, если время не критическое, если все не зависит от дюймов или
секунд (что бывает редко), если нетак уж важно, сколько времени пройдет,
прежде чем ты испытаешь то, что ты выбрал (например, "быть влюбленным"),
тогда ты можешь потратить столько времени, сколько хочешь, чтобы "подумать
об этом".
Мышление--очень мощный инструмент. Непойми Меня превратно. Это один из
Трех Инструментов Созидания.
Мысль, слово и действие.
Совершенно верно. Но сегодня Я дал тебе еще один метод переживания
твоей реальносги. Это не инструмент созидания, это новое понимание
созидания; это не процесс, в ходе которого случаются события, но процесс, в
ходе которого ты осознаешь то, что уже произошло, это осознание того, что
есть, что всегда было и что всегда будет в бесконечном мире.
Ты понимаешь?
Да, начинаю. Я начинаю видеть всю космологию, всю конструкцию.
Хорошо. Я знаю, это было непросто. Или, скорее, это было просто, по не
было легко.
Запомни: Бытие мгновенно. По сравнению с ним твое мышление очень
медленно. Как ни быстра мысль, она неспешна по сравнению с бытием.
Давай используем твой очень человеческий пример о влюбленности.
Вспомни время, когда ты влюбился. Когда ты впервые почувствовал любовь,
это был миг, волшебная доля секунды. Возможно, она ударила тебя, как ты
любишь выражаться, "как тонна кирпичей". Внезапно па тебя нашло. Ты
посмотрел на нее, сидящую в другом конце комнаты, на другом конце стола, на
переднем сиденье машины, и сразу же узнал, что любишь ее.
Это было внезапно. Мгновенно. Ты не думал об этом. Это просго
"произошло". Возможно, позже ты об этом задумался. Возможно, ты даже думал
об этом раньше ("интересно, каково это--быть влюбленным в эту девушку?), но
в тот миг, когда ты впервые почувствовал любовь, впервые узнал, что она
поселилась в твоем сердце, она просто нахлынула на тебя. Все произошло
слишком быстро.^что-бы ты успел подумать. Ты просго обнаружил, что ты
являешься влюбленным.
Влюбиться можно еще до того, как ты об этом подумал!
Парень, я ли этого не знаю...
То же самое касается благодарности. Когда ты ее чувствуешь, тебе не
нужно говорить: "Время почувствовать благодарность". Ты просто совершенно
спонтанно чувствуешь, что благодарен. Ты обнаруживаешь, что ты являешься
благодарным, еще не успев подумать об этом. Благодарность — это состояние
бытия. В английском языке нет слова, которое переводилось бы как
"влюбленность"*, хотя ему следовало бы быть.
А Ты поэт. Ты знаешь об этом? Мне говорили.
Хорошо, мне ясно, что бытие быстрее мысли, но я все еще не вижу, почему
то, что ты "являешься благодарным" за что-то,
приносит тебе это бысгрее, чем... погоди... даже формулируя вопрос, я,
кажется> уже знаю отпет...
Ты раньше говорил, что благодарносгь --это состояние бытия, которое
заявляет, что я уже имею то, что, как я думаю, мне нужно. Другими словами,
если я благодарю Бога за что-то, а не прошу о чем-то, я должен знать, что у
меня это уже есгь.
Верно.
Бот почему Седьмой Шаг — Благодарить Бога. Верно.
Потому что, когда я благодарю Бога, я "пребываю в осознании", что все
хорошее уже пришло ко мне, что все, что мне нужно — нужные люди, места и
события, --для того, чтобы я смог выразить и развивать то, что я выбрал, уже
у меня есть.
Еще до того, как ты спросил, Я уже ответил. Да, все так.
Тогда, может быть, благодарить Бога следует в первую очередь, а не в
последнюю!
Этот шаг может стать очень мощным действием. И ты только что открыл
великий секрет. Чудо Семи Шагов к Богу в том, что их можно делать наоборот.
Если ты благодаришь Бога, ты помогаешь Боту помочь тебе.
Если ты помогаешь Богу помочь тебе, ты используешь Бога.
Если ты используешь Бога, ты принимаешь Бога в спою жизнь.
Если ты принимаешь Бога, ты любишь Бога.
Если ты любишь Бога, ты веришь Богу.
Если ты веришь Богу, ты знаешь Бога без сомнений.
Поразительно. Совершенно поразительно.
Теперь ты знаешь, как создать дружбу с Богом. Настоящую дружбу.
Реальную дружбу. Практическую, действенную дружбу.
Здорово! Можно мне начать использовать мои знания прямо сейчас? И не
говори: "Ты можешь, но тебе нельзя"*.
Что?
В третьем классе у меня была учительница, которая всегда исправляла
нашу грамматику. Когда ученик поднимал руку и спрашивал: "Сестра, могу я
выйти в туалет?", она всегда отвечала: "Ты можешь, но тебе нельзя".
Ах да, Я помню ее.
Ты можешь что-то забыть?
Могу, но Мне нельзя.
Та-та-та-там! Туш, пожалуйста.
Спасибо-спасибо-огрроооомное спасибо!
Но, говоря серьезно... Я бы хотел начать использовать нашу дружбу. Ты
сказал, что поможешь мне понять, как применить на практике, как сделать
функциональной мудрость, изложенную в "Беседах с Богом", как начать
использовать ее в повседневной жизни.
Для этого и существует дружба с Богом. Для того чтобы помогать тебе
вспомнить. Для того чтобы твоя повседневная жизнь стала легче, а твой
ежесекундный опыт стал в полной мере выражением того, Кем Ты Являешься в
Действительности.
Это твое самое заветное желание, и Я создал совершенную систему, при
помощи которой все твои желания могут осуществиться. Они и сейчас
осуществляются, в этот самый миг. Единственное отличие между тобой и Мной в
том, что Я знаю это.
В момент твоего полного знания (а этот момент может наступить для тебя
в любое время) ты будешь чувствован, себя так же, как Я Себя чувсгвую
всегда: абсолютно радостным, любящим, принимающим, благословляющим и
благодарным.
Это Пять Позиций Бога, и Я обещал тебе, что еще прежде, чем мы завершим
этот диалог, Я покажу тебе, как применение этих позиций в твоей нынешней
жизни может — и должно — привести тебя к Божественному.
Действительно, Ты обещал это уже давно, еще в первой книге "Бесед с
Богом", и я думаю, что Тебе пора уже сдержать обещание!
А ты обещал рассказать нам о своей жизни, и особенно о твоем опыте со
времени выхода в свет "Бесед с Богом", а мы услышали пока что только самую
малосгь. Так, может, нам обоим следует выполнить наши обещания!
Заметано.
лз
J\, ушел из администрации округа и нашел работу в отделе образования, а
через десять лет отправился на Западное побережье работать с доктором
Элизабет Кюблер-Росс, еще через полтора года открыл свое собственное
рекламное агентство в Сан-Диего, затем работал в "Терри Коул-Уиттакер
Минист-риз"; несколько лет спусгя переехал в штат Вашингтон, потом в
Портленд, потом в Южный Орегон, где я кое-как жил под открытым небом без
цента за душой; наконец снова нашел работу на радио, а через три года меня
оттуда/уволили, и я едва сводил концы с концами; потом я стал ведущим
телевизионного ток-шоу, которое показывали во всей стране, написал "Беседы с
Богом", с тех пор живу замечательно, вот и все.
Что ж, я выполнил свое обещание, теперь Ты выполни Свое.
Я думаю, люди хотели бы услышать чуточку больше этого.
Нет. Они хотят услышать Тебя. Они хотят, чтобы Ты сдержал Свое слово.
Прекрасно.
Я сотворил мир, создал Адама и Еву, поселил их в Эдеме, велел им
плодиться и размножаться, там у Меня были кое-какие неприятности со змеем,
затем Я наблюдал, как люди начали обвинять друг друга и все пере1гутали,
позже дал одному старику пару каменных скрижалей, чтобы он попытался кое-что
прояснить, разделил море, сделал парочку чудес, послал нескольких вестников,
чтобы они донесли Мое послание, заметил, что их никто не слушает, решил не
сдаваться и продолжать попытки, вот и все.
Что ж, Я выполнил Свое обещание.
Забавно. Очень забавно.
пяться, ио станет каналом, по которому свободно течет жизненная энергия
твоей души.
Но если душа — это радость, как она может быть грустной? Радость --это
жизнь, выражающая себя,
То, что вы называете радостью, — это свободное течение жизненной
энергии.
Суть жизни — Единство со Всем Сущим. Это жизнь — единство, выражающее
себя.
Чувство единства вы называете любовью. Поэтому на вашем языке
говорится, что любовь --это сущность жизни.
Значит, радость — это любовь, свободно себя выражающая.
Когда свободному и неограниченному выражению жизни и любви --то есть
переживанию единения и единства со всеми объектами и разумными существами
--препятствуют какие-либо обстоятельства или условия, душа, которая является
радостью, не выражается полностью. Не полностью выраженная радость — это
чувство, которое вы называете грустью.
Я запутался. Как может что-то быть чем-то, если оно что-то другое? Как
может вещь быть холодной, если ее сущносгь — жар? Как может душа быть
грустной, если ее сущносгь — радость?
Ты неправильно понимаешь природу Вселенной. Ты по-прежнему смотришь на
мир с позиции разделения. Жар и холод не отдельны друг от друга. Ничто не
отдельно. Во Вселенной нет ничего, что было бы отдельно от чего-то еще.
Поэтому жар и холод — это разные степени одного и того же. Так же как
радость и грусгь.
Какая потрясающая идея! Я никогда не думал об этом с такой точки
зрения. Грусть и радость --это просто два названия. Это слова, которые мы
используем для описания разных уровней одной и той же энергии.
Да, разных выражений Универсальной Силы. И поэтому эти два чувстваможно
испытывать одновременно. Ты можешь такое представить?
Да! Я чувствовал грусть и радость одновременно. Конечно. В этом нет
нечего необычного.
Телевизионный сериал "Госпиталь МЭШ" --прекрасный образец такого
сопоставления. Еще один, более современный пример — исключительный
художественный фильм "Жизнь прекрасна".
Да. Это невероятные примеры того, как смех лечит и как грусть и радость
могут смешаться. ^^
Тот поток, который вы называете грустью/радостью, — это сама жизненная
энергия.
Эту энергию можно выражать как радость в любое время. Потому что
течение энергии жизни можно контролировать. Как вы переключаете ручку
термостата с позиции "Холод" на позицию "Тепло", так ты можешь ускорить
вибрацию жизненной энергии отгрусти до радости. И вот что Я тебе скажу: если
ты носишь в своем сердце радость, ты сможешь исцелять любой момент.
Но как носить в сердце радость? Как найти ее там, если ее там нет?
Она там есть.
Некоторые люди не ощущают этого. Они не знают секрета радости.
В чем этот секрет?
Невозможно чувствовать радость, пока ее не выпустишь на волю.
Но как ее можно выпустить на волю, если ее не чувствуешь? Помоги
другому почувствовать ее.
Освободи радость в другом человеке, и ты освободишь радость в себе.
Некоторые не знают, как это сделать. Твое утверждение слишком
грандиозно, его сложно сразу осмыслить.
Выпустить радость на волю можно даже такой простой вещью, как улыбка.
Или комплимент. Или любящий взгляд. Или таким изысканным способом, как
занятия любовью. Ты можешь освободить радость в другом человеке этими, а
также многими другими путями: песней, тан-I^eм, мазком кисти, фигуркой из
глины, удачной рифмой.
Вы освобождаете радость друг в друге, когда беретесь за руки, когда
ваши мечты и желания совпадают, когда души соединяются; когда вместе
создаете что-то хорошее, красивое и полезное и когда делаете много других
вещей.
Когда делитесь чувствами, говорите правду, перестаете сердиться,
изменяете свое отношение к лучшему. Коэда желаете выслушать, когда желаете
рассказать. Когда решаете простить и выбираете отпустить. Когда готовы
отдавать и когда с благодарностью принимаете.
Есть тысячи способов освободить радосгь в сердце другого человека. Нет,
тысячи тысяч. И в тот момент, когда ты решишь это сделать, ты будешь знать,
как ты хочешь это сделать.
Ты прав. Я знаю, что Ты прав. Выпустить радость на волю можно даже у
постели умирающего.
Я послал тебе великого учителя.
Да. Доктора Элизабет Кюблер-Росс. Я не мог в это поверить. Я не мог
поверить, что я на самом деле познакомился с ней, а тем более что работаю в
ее команде. Необыкновенная женищна.
Я ушел из администрации округа Энн Лрундел (до того, как начались беды
Джо Элтона. Ф-фу!..) и нашел работу в отделе образования этого же округа.
Прежний представитель по связям с общественностью ушел на пенсию, и я занял
его место. Опять я оказался в нужном месте в нужное время. Я по/гучил
еще более поучительные жизненные уроки, работая в самых разных
подразделениях — от Отдела кризисов до Комитета по составлению учебных
программ. Я всегда был в гуще событий:
готовил доклад на 250 страниц о школьной десегрегации (опят;,
возвращаясь к Опыту Черных) доя подкомитета конгресса, путешествовал из
школы в школу, встречался с учителями, родителями, учениками и руководством
школ.
Я провел там все семидесятые — самый длинный период моего пребывания
на одной работе, --и первые две трети этого времени мне ужасно нравились. Но
в конце концов лепестки с розы осыпались, и мои задания начали становиться
повторяющимися и скучными. Я все чаще видел впереди перспективу, которая
больше походила на тупик, — та же самая работа еще на протяжении тридцати
лет. Без высшего образования у меня было мало шансов получить повышение
(фактически, мне повезло, что я получил это место), и мой энтузиазм начал
испаряться.
Потом, в 1979 году, меня похитила доктор Элизабет Кюблер-Росс. Это было
именно похищение, не сомневайтесь.
В том году я и качесгве добровольца начал помогать Элизабет. Мы вместе
с моим другом Биллом Грисуолдом принимали участие в организации лекщш на
Восточном побережье с целью сбора средств для "Шанти Нилайя", некоммерческой
организации, которая поддерживала ее работу. Билл представил меня доктору
Росс несколькими месяцами раньше: он попросил меня помочь в организации
связей с общественностью при подготовке выступления Элизабет в Аннаполисе,
на которое ему удалось ее уговорить.
Конечно, я слышал об Элизабет Кюблер-Росс. Это была женщина выдающихся
достижений, ее книга "О смерти и умирании"*, вышедшая в 1969 году, изменила
взгляд мира на смерть, сняла табу с танатологии, способствовала
возникновению американского движения в поддержку безнадежных больных и
навсегда изменила жизнь миллионов людей.
Э. Кюблер-Росс, "О смерти ii умирании", "София", Киев, 2001 г.
(С тех пор она написала много других книг, в том числе "Смерть --
последняя стадия роста"> и одна из ее последних книг — "Колесо жизни:
мемуары о жизни и смерти".)
Элизабет сразу же покорила меня — как почти всех, кто с ней
встречался. У нее чрезвычайно магнетическая и неотразимая личность, и никто
из тех, кто знал ее, не остался прежним. Проведя в ее обществе всего лишь
час, я уже знал, что хочу участвовать в ее работе, и я сам вызвался стать ее
помощником.
Приблизительно через год после моей первой всгречи с Элизабет мы с
Биллом организовывали проведение ее лекгши в Босгоне. После высгуггления
Элизабет мы сидели в тихом уголке ресторана, наслаждаясь редкой возможностью
лично пообщаться с ней. Мне посчастливилось присутствовать на таких беседах
два или три раза, поэтому она уже слышала то, что я снова сказал ей тем
вечером: я бы сделал все что угодно, лишь бы участвовать в ее работе.
В то время Элизабет проводила семинары на тему "Жизнь, смерть и
переход" по всей стране, общаясь с умирающими больными и их семьями, а также
с другими людьми, которые выполняли, как она говорила, "скорбный труд". Я
никогда не видел ничего подобного. (Позже она написала книгу "Жить, пока не
скажем "Прощай"", в которой описала с огромной эмощюнальной силой то, что
происходило в больницах для безнадежных больных.) Прикосновения этой женщины
к жизни людей были полны смысла и глубины, и я видел, что ее работа
наполняла смыслом ее собственную жизнь.
Моя работа не давала смысла моей жизни. Я просто делал то, что, по
моему мнению, должен был делать, чтобы выжить (ида чтобы выжили другие).
Одной из вещей, которым я научился у Элизабет, было то, что никто из нас не
должен этого делать. Элизабет умела давать такие колоссальные уроки очень
просто:
одна фраза, с которой она не позволяла спорить.
— Я просто не знаю, — жаловался я, — в моей работе нет больше ничего
захватывающего, мне кажется, что моя жизнь проходит зря, я, наверное,
проработаю там до шестидесяти пяти лет, а потом уйду на пенсию.
Элизабет посмотрела на меня как на сумасшедшего.
— Ты не обязан так поступать, — тихо сказал она. — Почему ты это
делаешь?
— Поверьте, если бы дело было только во мне, я бы завтра уце. бросил
все. Но у меня есгь семья.
— А скажи мне, что случилось бы с твоей семьей, если бы ты завтра
умер? — спросила Элизабет.
— Это к делу не относится, — возразил я, -- я не умер. Я жив.
— Ты называешь это жизнью? — ответила она, отвернулась и заговорила с
кем-то другим, как будто было-совершенно очевидно, что сказать больше
нечего.
Следующим утром в ее отеле, когда мы пили кофе вместе с ее помощниками
из Босгона, она внезапно повернулась ко мне
— Ты отвезешь меня в аэропорт, — сказала она.
— Конечно, — согласился я.
Мы с Биллом приехали из Лннаполиса на своих машинах, и мой автомобиль
стоял на улице.
По дороге Элизабет рассказала мне, что она направляется в Паукипси,
штат Нью-Йорк, для проведения еще одного интенсивного семинара.
— Зайди со мной в аэропорт, — попросила она. — Не бросай меня просто
так. Мне нужна помощь с сумками.
— Естественно, — согласился я, и мы заехали на стоянку. У билетной
стойки Элизабет показала свой билет, а потом вьиожила кредитную карточку.
— Мне нужен еще один билет на этот рейс, — сказала она агенту.
— Позвольте мне посмотреть, есть ли места, — ответила женщина. --Да,
осталось одно.
— Еще бы, — просияла Элизабет, как будто знала какой-то секрет.
— Будьте добры, кто будет лететь с вами? — спросила агент. Эяизабет
указала на меня:
— Вот он.
— Простите? — задохнулся я.
~-- Разве ты не летишь в Паукипси? — поинтересовалась Элизабет таким
тоном, словно мы уже все обсудили.
— Нет! Мне завтра нужно быть на работе. Я взял только три дня отпуска.
— Эту работу сделают без тебя, — заявила она безапелляционно.
— Но у меня машина здесь, в Бостоне, — запротестовал я. — Я не могу
ее оставить просто так, на стоянке.
— Билл может забрать ее.
— Но... у меня нет одежды. Я не планировал уезжать так надолго.
— В Паукипси есть магазины.
— Элизабет, я не могу! Я не могу просто сесть в самолет и улететь.
— Агенту нужно твое водительское удосговерение, — сказала Элизабет,
угрожающе прищурившись.
— Но, Элизабет...
— Из-за тебя я опоздаю на самолет.
Я дал агенту свое водительское удостоверение. Она вручила мне билет.
Элизабет направилась к воротам, а я поспешил следом, говоря на ходу:
— Мне нужно позвонить на работу и сказать, что меня не будет...
В самолете Элизабет погрузилась в чтение и за весь полет не произнесла
и десятка слов. Но когда мы приехали на место в Паукипси, где она проводила
семинар, она представила меня участникам как своего нового специа;шста по
связям с общественностью.
Я позвонил домой и сообщил жене, что меня похитили и что я вернусь в
пятницу. Следующие два дня я наблюдал за тем, как Элизабет работает. Я
видел, как люди менялись прямо у меня на глазах. Я видел, как у них
затягивались давние раны, решались засгаревшие проблемы, отпускались старые
обиды и преодолевались ненужные убеждения.
Один раз женщина, которая сидела рядом со мной, в процессе семинара
"сорвалась". (Помощники Элизабет беседуют с теми, кто начинает
плакать или как-то иначе теряет контроль
над собой во время занятий.) Элизабет легким кивком головы дала мне
указание позаботиться о ней.
Я мягко вывел плачущую женщину из комнаты и пошел с ней в небольшое
отгороженное место в конце холла. Я никогда раньше ничего подобного не
делал, но Элизабег давала очень конкретные инструкции тем, кто участвовал в
проведении семинара (обычно она привозила с собой троих-четверых
помощников). Одно указание она дала очень четко:
— Не пытайтесь успокоить, -- сказала она, — просто слушайте. Если
понадобится помощь, позовит^меня, но быть рядом и выслушать человека почти
всегда бывает досгаточно.
Она была права. Я смог помочь этой женщине, просто побыв рядом с ней. Я
смог предоставить ей надежное убежище и дал ей возможность выпустить,
отпустить то, что она носила в себе и что всколыхнулось в этой комнате. Она.
плакала, причитала, выплескивая свой гнев, постепенно затихала, а потом все
опять начиналось сначала. Я никогда в жизни не чувствовал себя таким
полезным.
В тот же день я позвонил в офис школьного совета в Мэриленде, где я
работал.
— Отдел кадров, пожалуйста, — сказал я оператору, и, пока меня
соединяли с нужным номером, я сделал глубокий вдох.
— Можно ли, — спросил я, --уволиться по телефону? Время, которое я
провел в команде Элизабет, было одним из величайших даров, данных мне
жизнью. Я находился рядом с женщиной, которая поступала как святая, час за
часом, неделю за неделей, месяц за месяцем. Я стоял возле нее в лекционных
залах, в семинарских комнатах и у постели умирающих. Я видел ее рядом со
стариками и с детьми. Я видел, как она общалась с испуганными и храбрыми,
радостными и печальными, открытыми и закрытыми, взбешенными и робкими. Я
наблюдал за Мастером.
Я наблюдал, как она исцеляет самые глубокие раны, которые только можно
нанести психике человека.
Я наблюдал, я слушал, и я очень старался научиться. И я по-настоящему
понял, что то, что Ты сказал, правда.
Есть тысячи способов освободить радость в сердце дру1 о-го человека, и
в toi момент, когда ты решишь это сде;!?.1 ь, ты будешь знать, как ты хочешь
это сделать.
И это можно сделать даже у постели умирающего. Благодарю Тебя за учение
и за талантливого наставника.
Пожалуйста, друг Мой. Теперь ты знаешь, как жить радостно?
Элизабет советовала всем нам безусловно любить, быстро прощать и
никогда не сожалеть о боли, оставшейся в прошлом
— Если бы вы. прикрыли Великий ка-нъон от бурь, --говорила она, — вы
бы никогда не увидели красоту его скал
Она поощряла нас жить полной жизнью сейчас, останови i ь-ся и вкусить
сладость каждого момента и сделать все, что необходимо, чтобы завершить то,
что она называла "ваши неоконченные дела", чтобы жить без страха и принять
смерть без сожалений.
— Когда вы не боитесь умереть, вы не боитесь жить. И, конечно, самым
важным ее посланием были слова-"Смерти не существует".
Ты очень много получил от одного человека.
У Элизабет есть так много, чтобы дать людям.
Так ступай и живи этими истинами, а также истинами, которые Я сообщил
тебе через другие источники, чтобы расцвела радосгь в твоей душе, чтобы ты
почувствовал ее сердцем и познал ее умом.
Бог — это жизнь в ее наивысшей вибрации, которая является радостью.
бо! абсолютно радостен, и ты начнешь двигаться к своему выражению
Божест венного, ко1да выразишь Перв>1° Позицию Бога.
-14
/\. никогда не встречал более радосшого человека, чем Терри
Коул-Уиттэкер. С улыбкой, которая могла убить наповал, чудесным, взрывным,
свободным смехом, коюрыи был в высшей мере заразителен, и
непревзойденне^-епособностью глубоко трогать людей своим пониманием
человеческих проблем, эта поразительная женщина приступом взяла Южную
Калифорнию в начале 1980-х. Ее оптимистическое духовное учение помогло
сотням тысяч людей возобнови гъ счастливые отношения с собой и с Богом.
Я впервые услышал о Терри, когда жил в Эскондидо и работал с доктором
Кюблер-Росс в "Шанти Нилайя". Я никогда не был настолько доволен своей
работой, и близкий контакт с человеком, обладавшим таким даром сострадания и
духовной мудрости, вернул мне то, чего я не чувствовал уже много лет:
жажду обрести личные оч ношения с Богом, познать Бога в своей жизни как
непосредственный опыт.
Я не был в церкви с двадцати лет, когда, во второй раз в жизни, едва не
стал священником. Не имея возможности пойти в семинарию после окончания
школы, я все же продолжал искать свой путь к Богу после тою, как уехал из
Милуоки в девятнадцать лет.
После гого, как мне исполнилось двадца i ь, я покинул
Римско-Католическую Церковь в поисках Бога, коюрого мне не нужно было
бояться Я начал штудирован, киши по теолоши и посещать церкви и синаюги в
округе Энн Лрундел, и в итоге остановился на Первой пресвшерианскои церкви в
Лннаполисе.
Почти сразу же я стал петь в хоре, а через i од начал помогаать
в проведении служб. С гоя за кафедрой по воскресеньям и читая
отрывки из Святого писания, я снова, как в детстве, почувство вал желание
провести жизнь в близости к Богу и расскажи, всему миру о Li о любви.
Пресвиюрианцы, казалось, ненасголько опирались на cip.i\ v своей вере,
как каюлики (было намного меньше правил, ритуалов и, следовательно,
ловушек), и мне было юраздо nerii.' принягь их богословке. Мне было
настолько комфортно, чго я начал вкладывать настоящую страсть в воскресные ч
гения Ьиблии, 1ак что верующие ciann ожидагь моих выступлении ia кафедрой.
Это сгало очевидно не только мне, но и руководи иу церкви, и вскоре меня
пршласили на беседу с пастором, одним из самых прия-жых людей, которых я
ко1да-либо знал.
— Скажите мне, — спросил преподобный Уинслоу Шо\ после обмена
любезностями, — вы ko! да-нибудь думали о i ом, чтобы принять сан?
— Конечно,--ответил я. --Когда мне было тринадцачьле!, я был уверен,
что пойду учиться в семинарию и сгану священником, но этого не произошло.
— Почему?
— Отец запретил мне. Он сказал, что я недостаточно взрослый, чтобы
решать.
— Как вы думаете, вы сейчас достаточно взрослый?
Не знаю почему, но в этот моменг я чуть не расплакался.
— Я все1да был достаточно взрослым, --прошептал я, сга-раясь взять
себя в руки.
— Почему же вы не ходите в католическую церковь? — мягко спросил
преподобный Шоу.
— Я... У меня были проблемы богословского плана.
— Понятно.
Мы помолчали некоторое время.
— А как вы относитесь к пресвитерианскому богословию? — наконец
спросил священник.
— Хорошо.
— По-видимому, да. Люди говорят о том, как вы читаете Писание.
Кажется, вы находите в нем много смысла.
— Но в нем заложено много смысла. Преподобный Шоу улыбнулся
— Согласен, — сказал он и внимагельно посмотрел на меня.
— Могу ли я задать вам личный вопрос?
— Конечно.
— Почему вы не продолжали развивать свою любовь к богословию? Теперь
вы можете сами принимать решения. Что препятствовало вам стать
священнослужителем? Б любой церкви? Я уверен, вы могли найти свой духовный
дом.
— Это не так просто, как найти дом. Существует проблема денег. Я
работаю, у меня жена и двое детей. Понадобится чудо, чтобы в таких
обстоятельствах найти способ бросить все и стать священником.
Преподобный Шоу снова улыбнулся.
— У нашей церкви существует программа финансирования обучения в
семинарии членов паствы, которые подают большие надежды. Обычно --это
семинария в Принсгоне.
Мое сердце екнуло.
— Вы хотите сказать, что оплачиваете их учебу?
— Ну, это, конечно, заем. Участники программы обязаны вернуться сюда и
несколько лет прос/гужитъ помощником пастора. Вы можете работать с
молодежью, на улицах или в любой сфере, которая вас интересует, в дополнение
к духовному утешению, преподаванию в воскресных школах и, конечно, время от
времени проводить службы. Думаю, вы могли бы с этим справиться.
Теперь наступила моя очередь помолчать. У меня голова шла кругом.
— Как вы к этому относитесь?
— Это звучит прекрасно. Вы предлагаете мне принять участие в
программе?
— Думаю, пресвитеры готовы сделать такое предложение. Во всяком
случае, они готовы рассмотреть его. Конечно, они захотят лично поговорить с
вами.
— Конечно.
— Почему бы вам не пойти домой и не подумать об этом? Поговорите с
женой. И помолитесь. Я так и сделал. Моя жена полностью меня поддержала.
— Я думаю, это было бы чудесно, --улыбаясь, сказала она.
Наш второй ребенок родился через год и девять месяцев после первого.
Обе девчушки едва научились ходить.
— На что мы будем жить? — спросил я. — Я хочу сказа ii>> что
они обещают оплату только за обучение.
— Я могу снова заняться физиотерапией, — предложила жена. — Я
уверена, что смогу найти что-то. Все получится.
— Ты хочешь сказать, что будешь содержать семью, пока я буду учиться?
Она коснулась моей руки и тихо сказала:
— Я знаю, что ты всегда хотел этого.
Я не заслуживаю людей, которые приходят в мою жизнь. Я точно не
заслуживал своей первой жены, одного из добрейших человеческих существ,
которых я встречал.
Но я не сделал этого. Я не мог. Все было как надо, все было прекрасно
--кроме богословия. В конечном счете именно вопросы богословия меня
остановили.
Я сделал так, как предложил преподобный Шоу. Я молился об ответе. И чем
больше я молился, тем больше понимал, что не могу читать проповеди — как бы
мягко я этого ни делал — о первородном грехе и о необходимости спасения.
С самого детства мне было трудно считать людей "плохими". Я знал, что
люди поступают плохо. Я видел это вокруг себя. Но даже в подростковом
возрасте, а потом в юности я упрямо придерживался мнения о положительности
истинной природы человека. Мне казалось, что все люди хорошие и что они
совершают плохие поступки из-за своего воспшания, непонимания или отсутствия
возможностей, из-за отчаяния или гнева и ni иногда — просго из-за лени...
но не из-ча врожденной порочности.
Рассказ об Лдаме и Ьве казался мне бессмысленным даже ьак аллеюрия, и я
знал, что не смогу учигь ему Я гакже не moi учить тому, что спасутся только
избранные, какими бы мя] кн-ми ни были требования к избранным, пегому что
ьтубоко в душе я знал с тех пор, когда был еще маленьким, что все mi м были
моими брагьями и сестрами и чю никго и ниччо п^ является лродливым или
неприемлемым в i лазах boia И менее
всего, убеждался я с возрастом. Бог отвергает нас из-за "греха"
"неправильной" веры.
Если это не так, значит, все то, что я интуитивно знал в самой глубине
своего существа, было ложью. Я не мог этого приня1ь. Но я не знал, что
принимать. Весьма реальная возможность стать священником, когорая возникла
во второй раз в моей жизни, вызвала у меня духовный кризис. Я жаждал вершить
Божье дело в мире, но я не мог согласиться, что Божьим делом было
проповедовать евашелие отлучения и богословие наказания для отлученнььх.
Я просил Бога о ясности — не просго о том, следуег ли мне принять
духовный сан, но в самых важных вопросах о взаимоотношениях между людьми и
Божественным. Я не обрел ясности ни в первом, ни во втором. И тогда я
перестал интересоваться и тем, и другим.
Теперь, когда я приближался к сорока годам, Элизабет Кюб-лер-Росс
возвращала меня обратно к Боту. Она снова и снова говорила о Боге
безусловной любви, который никоща не судит, но принимает нас такими...
