Айpа Левин. Ребенок Розмари
страница №2
...тти!Глава 4
Принесли сверток от "Бонние". Хэтч прислал в подарок ведерко для льда
из тикового дерева с ярким оранжевым ободком. Розмари сразу же позвонила ему
и поблагодарила. Хатчинс видел квартиру, когда маляры только-только
закончили работы, а после того, как Гай и Розмари ереехали, он еще ни разу
не заходил. Розмари пожаловалась, что стулья должны были привезти неделю
назад, а диван доставят только через месяц.
- Ни о каких гостях сейчас не может быть и речи, - отвечал Хэтч. -
Лучше расскажи, как дела.
Розмари с радостью стала выкладывать ему все подробности своей жизни.
- По крайней мере, я не заметила в соседях ничего необычного. Правда,
гомосексуалисты есть. Их двое. А через коридор от нас живут Гульды - милая
пожилая пара. У них есть ферма в Пенсильвании, на которой разводят
персидских кошек. Если мы захотим, можем завести такого ота.
- Они линяют, - заявил Хэтч.
- Есть еще одна пара, с которой мы пока не познакомились. У них живет
девушка, которая раньше была наркоманкой - с ней мы уже успели
познакомиться. Они вылечили ее и хотят послать на курсы секретарш.
- Такое впечатление, что вы переехали на ферму "Солнечный ручей", -
пошутил Хэтч. - Я рад за вас.
- Подвал, правда, жутковатый, - призналась Розмари. - Каждый раз, когда
туда спускаюсь, ругаю тебя за страшные рассказы.
- Если ты имеешь в виду те, которые я пишу, так я и сам себя ругаю, а
если те, о которых я сам читал, то с таким же успехом можно обижаться на
автоматический пожарный сигнал за то, что произошел пожар, или на
метеослужбу - за тайфун.
Розмари стало стыдно за свой тон, и она примирительно добавила:
- Теперь-то станет полегче. Мы будем ходить вместе с девушкой, о
которой я тебе говорила.
Хэтч сказал:
- Ну что же, теперь мне совершенно ясно, что вы, как я и предполагал,
оказываете на этот дом благотворное влияние, и он перестает быть "домом
ужасов". Беги играй ведерком для льда и передавай привет Гаю.
Розмари с Гаем и еще две другие пары решили пойти на предварительный
просмотр пьесы "Миссис Делли", а оттуда отправиться на вечеринку, которую
устаривал в своей студии фотограф Ди Бертийон. Гай и Бертийон крупно
поспорили по поводу политики профсоюза актеров, запрещающего привлекать
иностранных исполнителей. Гай утверждал, что это правильно, Бертийон
придерживался иной точки зрения. Гости пытались перевести разговор на шутки
и сплетни, но Гай не захотел оставаться. В половине первого они с Розмари
ушли.
Они шли пешком: ночь была тихая и пьянящая. Подходя к черной громаде
Брэмфорда, они увидели на тротуаре группу людей - человек двадцать,
сгрудившуюся вокруг припаркованной машины. Рядом стояли два полицейских
автомобиля с красными вращающимися мигалками на крышах.
Держась за руки, Розмари и Гай в тревоге ускорили шаг. Проезжающие мимо
машины притормаживали. В доме открывались окна и рядом с головами химер
появлялись головы людей. Вышел ночной привратник Тоби. Один из полицейских
повернулся к нему, чтобы взять елтовато-коричневое одеяло. Рядом с ним стоял
белый "фольксваген". Его крыша с одной стороны была вся сплюснута, а
ветровое стекло покрыто паутиной трещин.
- Мертва, - произнес кто-то, а другой голос добавил:
- Я смотрел вверх и решил, что падает какая-то большая птица, может
быть, орел.
Вокруг места происшествия образовалось плотное кольцо людей. Розмари и
Гай приподнимались на цыпочки, пытаясь что-нибудь разглядеть, но ничего не
было видно.
- Всем отойти! - приказал стоящий в центре полицейчкий.
В толпе появились просветы. Стоявший впереди мужчина в спортивной
рубашке отодвинулся в сторону. На тротуаре лежала Терри, устремив к небу
единственный глаз, другая половина ее лица представляла собой кровавое
месиво. Ее накрыли одеялом, на котором сразу проступили темные пятна.
Розмари зажмурилась, резко отвернулась, правой рукой машинально осеняя
себя крестом. Она крепко сжала губы, боясь, что ее стошнит. Гай содрогнулся,
стиснул зубы и сильно втянул в себя воздух.
0 О Господи, - простонал он. - О Боже всемогущий!
- Отойдите, - повторил полицейский.
- Мы знаем эту девушку, - сказал Гай.
Второй полицейский повернулся к ним:
- Как ее имя?
- Терри.
- А фамилия?
Рубашка на полицейском была мокрой от пота; у него были красивые
голубые глаза с густыми черными ресницами.
Гай повернулся к Розмари:
- Роз, ты знаешь фамилию Терри?
- Не помню, - сказала она, открыв глаза. - У нее длинная итальянская
фамилия, начинается с Дж. Терри шутила, что ее невозможно правильно
написать.
Обращаясь к голубоглазому полицейскому, Гай добавил:
- Она жила в квартире "7-A" у Кастиветов.
- Это нам уже известно.
Подошел еще один полицейский с бледно-желтым листком бумаги в руках. За
ним молчаливо следовал мистер Миклас в накинутом поверх полосатой пижамы
плаще.
- Мило и немногословно, - сказал подошедший полисмен голубоглазому и
протянул желтый листок. - Она приклеила это лейкопластырем к подоконнику,
чтобы ветром не сдуло.
- В квартире кто-нибудь есть?
Другой в ответ только покачал головой.
Голубоглазый полицейский прочитал написанное на листке бумаги,
задумчиво водя языком по передним зубам.
- Тереза Джионоффрио, - произнес он на итальянский манер.
Розмари кивнула.
- Мы видели ее в среду вечером. Нам и в голову не могло прийти, что у
нее такие грустные мысли, - сказал Гай.
- К сожалению, ничего, кроме грустных мыслей, - заключил полицейский,
открывая планшет.
Он вложил в него листок, но захлопнул планшет неаккуратно: оттуда
выглядывал желтый краешек бумаги.
- Вы ее знали? - обратился к Розмари мистер Миклас.
- Немного, - ответила та.
- Да, ведь вы живете в седьмом этаже.
Гай обратился к Розмари:
- Пошли, золотко, домой.
Полицейский спросил:
- Не знаете, где найти этих Кастиветов?
- Нет, - ответил Гай. - Мы с ними даже незнакомы.
- В это время они обычно бывают дома, - подумав, добавила Розмари. - Их
спальня рядом с нашей, и мы через стенку слышим, как они разговаривают.
Гай обнял Розмари за плечи.
- Пошли, золотко, - повторил он.
Они кивнули полицейским, мистеру Микласу и направились к дому.
- А вот и они, - проговорил мистер Миклас.
Розмари и Гай остановились и оглянулись. К дому приближалась рослая
широкоплечая седая женщина в сопровождении высокого худого мужчины с
шаркающей походкой.
- Кастиветы? - спросила Розмари.
Мистер Миклас кивнул.
Голубой костюм миссис Кастивет резко контрестировал с белыми
перчатками, сумочкой, туфлями и шляпкой. Она поддерживала мужа под руку, как
сиделка больного. Мистер Кастивет был облачен в куртку в разноцветную
полоску, широкие красные брюки, розовый галстук-бабочку и мягкую фетровую
шляпу серого цвета с розовой лентой. От такой пестроты рябило в глазах. На
вид ему было не меньше семидесяти пяти, а ей лет шестьдесят восемь.
На их лицах было юношески-задорное выражение; они приближались,
дружески-вопросительно улыбаясь. Полицейкий шагнул им навстречу, и улыбки на
их лицах исчезли. Миссис Кастивет стала беспокойно о чем-то расспрашивать
полисмена, а мистер Кастивет нахмурился и покачал оловой. У него был большой
рот с тонкими, словно подведенными помадой губами, щеки были бледными,
маленькие, глубоко посаженные глаза сверкали. У нее был массивный нос и
толстая нижняя губа, придававшие лицу несколько мрачное выражение. Из-за
ушей с незатейливыми жемчужными сережками спускалась цепочка от очков в
розовой оправе.
Полицейский спросил их:
- Вы - Кастиветы с седьмого этажа?
- Да, - сухо ответила миссис Кастивет тоном, не терпящим возражений.
- С вами живет девушка по имени Тереза Джионоффрио?
- Да, - подтвердила миссис Кастивет. - А что произошло?
- У нас для вас плохие новости, - предупредил полицейкий; он выдержал
паузу, глядя поочередно то на одного, то на другого, а потом сообщил: - Она
умерла. Покончила с собой, - он поднял руку, указывая большим пальцем через
плечо. - Выпрыгнула из окна.
Они по-прежнему молча смотрели на него, будто он ничего им не говорил.
Потом миссис Кастивет слегка наклонилась в сторону, скользнула взглядом по
одеялу на носилках за спиной полисмена и выпрямилась.
- Это невозможно, - сказала она тем же громким резким голосом, каким
приказывала Роману принести ей шипучку. - Вы ошиблись.
Не оборачиваясь, полицейский произнес:
- Арчи, покажи им, пожалуйста.
Миссис Кастивет решительно прошла мимо него. Ее муж остался стоять на
месте.
- Я чувствовал, что этим кончится, - заговорил он. - Через каждые три
недели у нее начиналась сильная депрессия. Я заметил это и сказал жене, но
она не придала этому значения. Она - оптимистка по натуре и считает, что
всегда будет так, как ей хочется.
Миссис Кастивет вернулась.
- Я не верю, что она покончила с собой, - заявила она. - Терри была
счастлива, у нее не было никаких причин расставаться с жизнью. Я думаю, это
несчастный случай. Она, наверное, мыла кно и не удержалась. Она любила
делать нам сюрпризы: то вымоет что-нибудь, то приберется.
- В полночь она не могла мыть окна, - возразил мистер Кастивет.
- Почему? - злобно спросила миссис Кастивет. - Может быть, и мыла!
Полицейский достал из планшета большой бледно-желтый листок и,
поколебавшись, протянул его миссис Кастивет. Она нерешительно повертела его
в руках и стала читать. Мистер Кастивет, наклонив голову, чтобы не мешала
рука жены, тоже читал, двигая тонкими яркими губами.
- Вы подтверждаете, что это ее почерк? - уточнил полицейский.
Миссис Кастивет кивнула.
- Вне всякого сомнения, - заявил мистер Кастивет.
Миссис Кастивет вернула полицейскому листок.
- Я прослежу, - сказал полицейский, - чтобы вам вернули записку, когда
она нам будет не нужна.
Миссис Кастивет сняла очки, которые повисли на цепочке, и прикрыла
глаза пальцами в белых перчатках.
- Невероятно, - сказала она. - В это трудно поверить. Она была
счастлива. Все ее беды остались в прошлом.
Мистер Кастивет положил руку на плечо жены и опустил голову.
- Были ли у нее ближайшие родственники? - осведомился полисмен.
- Нет, кроме нас у нее никого не было, - сказала миссис Кастивет. -
Одна-одинешенька.
- Но у нее же был брат! - удивилась Розмари.
Миссис Кастивет вновь надела очки и внимательно посмотрела на нее. Ее
муж вышел из состояния оцепенения, поднял голову, из-под полей шляпы
блеснули его глубоко посаженные глаза.
- Так был брат или нет? - спросил полицейский.
- Она говорила, что он служит в военно-морском флоте, - подтвердила
Розмари.
Полицейский повернулся к Кастиветам.
- Мы не знали об этом! - заявила миссис Кастивет в один голос с мужем.
- А в какой звании и где он служит, вам известно? - обратился
полицейский к Розмари.
- Нет, - отозвалась она и, повернувшись к Кастиветам, добавила: -
Однажды в прачечной Терри при мне упоминала о нем. Я - Розмари Вудхауз.
- Мы живем в квартире "7-E", - пояснил Гай.
- Терри держалась просто и непринужденно, и я согласна с миссис
Кастивет, - продолжала Розмари, глядя на нее. - Она казалась счастливой и
была полна самых радужных надежд на будущее. Она очень тепло отзывалась о
вас и вашем муже, благодарила за помощь и заботу.
- Спасибо, - проговорила миссис Кастивет.
- Мы вам очень признательны за то, что вы говорите нам об этом, -
поддержал ее мистер Кастивет. - На душе становится немного легче.
- Вам больше ничего не известно о ее брате, кроме того, что он служит в
военно-морском флоте?
- Нет, ничего, - ответила Розмари. - Она его не очень любила.
- Думаю, что с такой фамилией как Джионоффрио, его будет несложно
найти, - предположил мистер Кастивет.
Гай снова обнял Розмари за плечи, и они направились к дому.
- Я просто потрясена случившимся, - сказала Розмари Кастиветам.
- Да, очень жаль... - начал было Гай.
- Спасибо, - поблагодарила миссис Кастивет еще раз, а мистер Кастивет
что-то долго и невнятно бормотал, но разобрать можно было только слова "ее
последние дни".
Она поднялась в лифте (О, Господи, - причитал ночной лифтер, - Господи!
Господи!?), посмотрели на окутанную отныне мрачной тайной дверь с табличкой
"7-A" и по боковому коридору пошли к своей квартире. Мистер Келлог из
квартиры "7-J", не снимая дверной цепочки, риоткрыл дверь и спросил, что
происходит внизу. Они рассказали.
У себя в квартире Розмари и Гай несколько минут рассуждали о том, какие
могли быть у Терри причины покончить с собой. Конечно, разгадать, что
привело к такой страшной трагедии, свидетелями которой они едва не стали,
может помочь оставленная записка. Но, даже зная ее содержание, вряд ли
удастся получить исчерпывающий ответ. Наверное, Терри сама не могла все
объяснить. Ведь что-то привело ее к наркомании, а что-то - к смерти, но что
это было, никто не узнает: теперь уже слишком поздно.
- Помнишь слова Хэтча? - спросила Розмари. - Самоубийства здесь
происходят чаще, чем в других домах.
- Что за чушь! - возразил Гай. - Все это болтовня насчет "опасной
зоны"!
- А Хэтч в это верит.
- Все равно - чушь!
- Представляю, что он скажет, когда узнает о происшедшем.
- Не говори ему ничего, - посоветовал Гай. - В газетах он вряд ли об
этом прочитает.
Именно в этот день начали бастовать нью-йоркские газетчики.
Предполагали, что их забастовка может продлиться месяц. А то и больше.
Гай и Розмари разделись, приняли душ, продолжили отложенную партию в
"скрэббл" и, не доиграв, снова отложили ее. Занялись любовью, потом решили
подкрепиться и достали из холодильника молоко и тарелку холодных спагетти.
Около половины третьего, уже собираясь спать, Гай вдруг вспомнил, что не
узнал результатов проб на роль. Он позвонил на телефонную станцию, чтобы
проверить, не звонили ли ему, и узнал, что получил роль в радиорекламе вин
?Креста-Бланка?
Вскоре он заснул, а Розмари долго ворочалась. Перед ее взором вставало
лицо Терри, превратившееся в кровавое месиво, с единственным глазом,
устремленным к небу. Потом Розмари перенеслась в стены школы Богоматери.
Сестра Агнесса грозила ей кулаком, приговаривая, что она больше не будет
старостой второго этажа. "Меня поражает, как ты вообще можешь руководить!" -
явственно услышала Розмари во сне слова сестры Агнессы. Сильный удар в стену
со стороны соседей разбудил Розмари. Она услышала голос миссис Кастивет:
- Мне безразлично, что говорила Лаура-Луиза, я ничего не желаю слушать!
Розмари повернулась на другой бок и зарылась лицом в подушку.
Сестра Агнесса была в бешенстве; ее маленькие глазки превратились в
щелочки, ноздри раздулись от гнева. Из-за Розмари пришлось заложить кирпичом
все окна, а теперь "Богоматерь" вообще выбыла из соревнования на самую
красивую школу, устраиваемое "Уорлд Геральд".
- Надо было поступать так, как я советовала! - истошно кричала со своим
западным выговором сестра Агнесса. - Мы бы теперь уже были в полной
готовности, а не начинали с нуля!
Дядя Майк всячески пытался успокоить ее. Он был директором
"Богоматери", которая переходами была соединена с его автомеханической
мастерской в Омахе.
- Ее ни о чем зараанее нельзя предупреждать, - уже тише продолжала
сестра Агнесса, злобно сверкая своими свинячьимим глазками на Розмари. - Я
говорила тебе, она не сможет этого постичь. У нас было потом достаточно
времени, чтобы ее посвятить.
(Розмари рассказала сестре Веронике о том, что окна заложили кирпичами,
а та вычеркнула школу из соревнования; а так бы никто не заметил этого, и
они бы выиграли. Розмари считала, что поступила правильно, как бы ни злилась
сестра Агнесса. Католическая школа не должна обеждать с помощью обмана.)
- Кто угодно годится для этого, - сказала сестра Агнесса. - Она должна
быть молода, здорова и не девственница. Не обязательно искать какую-то
наркоманку и проститутку с улицы. Разве я с самого начала этого не говорила?
Неважно кто, лишь бы была молода, здорова и не девственница.
Это была полная бессмыслица. Даже дядя Майк ничего не понял. Розмари
повернулась на другой бок. Во сне уже наступила суббота, и она, Брайан, Эдди
и Джин стояли у конфетного прилавка перед входом в кинозал "Орфей" и
собирались смотреть "Источник" с Гарри Купером и Патрицией Нил, но события
происходили не на экране, а рядом с ними, у них на глазах.
Глава 5
Наступила следующая неделя. В понедельник утром Розмари накупила в
супермаркете всякой всячины и разбирала на кухне свои покупки. Раздался
звонок в дверь. Розмари посмотрела в глазок и увидела миссис Кастивет в
бело-голубом платке, прикрывавшем накрученные на апильотки седые волосы. Она
торжественно смотрела перед собой, словно в объектив фотоаппарата.
Розмари открыла дверь и спросила:
- Здравствуйте, как поживаете?
- Хорошо, - уныло отозвалась миссис Кастивет. - Можно зайти ненадолго?
- Разумеется, проходите.
Розмари отступила, давая ей пройти. Когда миссис Кастивет прошествовала
мимо, от нее повеяло едва заметным горьковатым запахом, таким, какой источал
серебряный амулет Терри, наполненный похожим на губку желтовато-коричневым
веществом.
Миссис Кастивет умудрилась натянуть на свои массивные бедра и жирные
ноги короткие брюки в обтяжку. Лучше бы она их не надевала. Брюки были
желто-зеленые, а блузка синяя; из бокового кармана торчала отвертка. Миссис
Кастивет остановилась между кабинетом и кужней, обернулась, надела очки на
цепочке и улыбнулась. Розмари вдруг вспомнился позавчерашний сон: сестра
Агнесса, кричащая на нее за то, что окна пришлось заложить кирпичом. Розмари
постаралась стряхнуть с себя эти воспоминания, улыбнулась и приготовилась
внимательно выслушать гостью.
- Я зашла поблагодарить вас за ваши добрые слова в тот вечер, -
объяснила миссис Кастивет. - было так приятно услышать, что Терри ценит все,
что мы для нее сделали, и была счастлива с нами. Вам не понять, каким это
стало для нас утешением. Нам было страшно при мысли, что мы не уберегли
бедную девочку, не смогли помочь ей в чем-то главном, может, даже как-то
подтолкнули ее к этому ужасному шагу, хотя из ее записки совершенно ясно,
что она действовала по собственному желанию.
- Ну что вы, меня благодарить не за что, - возразила Розмари. - Я всего
лишь передала то, что говорила мне сама Терри.
- Другие не стали бы себя утруждать. Когда станете старой, поймете, что
в нашем мире поступки, продиктованные добротой, - большая редкость. И
поэтому я вас искренне благодарю, и Роман тоже. Роман - это мой муж.
Розмари понимающе кивнула и улыбнулась.
- Я рада, что хоть чем-то вам помогла.
- Кремация состоялась вчера утром. Все было очень скромно. Это было ее
желание. Забыть ее нам будет нелегко. Мы так радовались, когда она жила с
нами, ведь своих детей у нас нет. А у вас есть дети?
- Нет, - ответила Розмари.
Миссис Кастивет заглянула в кухню.
- Ой, как вы мило развесили сковородки! - воскликнула она. - И стол
стоит необычно. Очень интересно!
- Я увидела такой интерьер в журнале, вот и позаимствовала, - пояснила
Розмари.
- У вас все так замечательно покрашено, - миссис Кастивет одобрительно
ощупывала косяк двери. - Это все организовали домовладельцы? С малярами вы,
вероятно, были необычайно щедры. У нас они работали хуже.
- Да нет, дали всего по пять долларов каждому.
- И все? - миссис Кастивет заглянула в кабинет. - Очаровательно.
Телевизионная комната.
- Это временно. Во всяком случае, я надеюсь. Мы хотели бы потом
устроить здесь детскую.
- Вы беременны? - поинтересовалась миссис Кастивет, посмотрев на нее.
- Пока нет, - ответила Розмари, - но как только мы здесь окончательно
устроимся, это произойдет.
- Чудесно! Вы молоды, здоровы и просто обязаны иметь кучу ребятишек.
- Нам бы хотелось иметь троих, - пооткровенничала Розмари. - Может
быть, посмотрите и другие комнаты?
- С удовольствием. Очень интересно, как вы благоустроили квартиру. Мы
были близкими подругами с женщиной, которая жила здесь до нас.
- Терри мне говорила об этом, - сказала Розмари, протискиваясь мимо
миссис Кастивет, чтобы показать дорогу.
- Правда? - удивилась миссис Кастивет, следуя за ней. - Похоже, вы о
многом успели поговорить в прачечной.
- Это было всего один раз.
От гостиной миссис Кастивет была в полном восторге.
- Пресвятая дева! - воскликнула она. - Все неузнаваемо изменилось. И
стало намного светлее! А стулья просто прелестные!
- Их привезли только в пятницу.
- Сколько вы за них заплатили?
Розмари смутилась.
- Точно не помню. По-моему, около двухсот долларов.
- Простите мне мое любопытство, - миссис Кастивет постучала себя по
кончику носа. - Вечно я сую свой длнный нос куда не надо.
- Ничего страшного, - рассмеялась Розмари.
Миссис Кастивет осмотрела всю квартиру, попутно поинтересовалась,
сколько сын миссис Гардениа запросил за ковер и туалетный столик, где они
раздобыли такие ночники, сколько лет Розмари и действительно ли
электрическая зубная щетка лучше обычной. Розмари было приятно разговаривать
с этой добродушной старухой, которая спрашивала обо всем напрямик. Она
предложила выпить кофе с печеньем.
- А чем занимается ваш благоверный? - спросила миссис Кастивет, сидя за
кухонным столом и просматривая цены на банках с супами и устрицами.
Розмари объяснила.
- Я так и знала! - воскликнула миссис Кастивет. - Вчера я сказала
Роману: "Он такой очаровательный! Наверняка снимается в кино!" В этом доме
живут три-четыре актера. В каких фильмах он играл?
- Он в кино не снимался, играл в двух пьесах: "Лютер" и "Никто не любит
альбатроса". А еще много работает на радио и телевидении.
Миссис Кастивет наотрез отказалась пить кофе в гостиной, чтобы не
создавать там беспорядок. Они уютно расположились на кухне.
- А знаете, Розмари, - говорила она, глотая сразу и кофе, и печенье, -
у меня сейчас размораживается отличный кусок филе в два дюйма толщиной, и
половину его некуда деть. Вдвоем с Романом нам не осилить. Я приглашаю вас с
Гаем вечером поужинать с нами. Согласны?
- К сожалению, мы не сможем, - возразила Розмари.
- Почему? Сможете.
- Да нет. В самом деле...
- Вы нас очень выручите своим приходом, - просительно сказала миссис
Кастивет; она опустила глаза, а потом взглянула на Розмари с вымученной
улыбкой: - вчера и в субботу мы приглашали друзей, но сегодня вечером мы
останемся одни после той страшной ночи.
Розмари, растроганная, подалась вперед:
- Только при условии, что мы не причиним хлопот.
- Уверяю вас, если бы ваш приход доставил мне хлопоты, я бы вас не
приглашала. Поверьте, я страшная эгоистка.
Розмари улыбнулась:
- Терри говорила мне совсем другое.
- Ну, Терри, - добродушно заметила миссис Кастивет. - Терри и сама не
знала, что говорит.
- Я поговорю с Гаем, - добавила Розмари, - но можете на нас
рассчитывать.
Миссис Кастивет радостно затараторила:
- Скажите ему, что ни о каком отказе не может быть и речи. Я буду
хвастаться друзьям, что давно его знаю.
Они съели печенье и выпили кофе, обсудили радости и трудности актерской
профессии и низкое качество телепередач в этом сезоне, поговорили о
забастовке газетчиков.
- В половине седьмого для вас не рано? - уже в дверях забеспокоилась
миссис Кастивет.
- Нет, хорошо, - кивнула Розмари.
- Роман не любит ужинать в более позднее время, - пояснила миссис
Кастивет. - У него больной желудок, и если он поест на ночь, то не заснет.
Значит, договорились. Наша квартира "7-A". Ждем вас в половине седьмого. Да,
вам тут почту принесли, я взяла. Реклама. Ну, что же, учше, чем ничего,
правда?
Гай вернулся домомй в половине третьего в прескверном настроении: от
своего агента он узнал, что его предчувствия оправдались. Этот актер с
водевильным именем Дональд Бомгарт получил роль, которую Гай уже почти
считал своей. Розмари поцеловала мужа, усадила в новое мягкое кресло и
подала сэндвич с плавленым сыром и пиво. Розмари читала эту пьесу, и она
оставила ее совершенно равнодушной. Она стала убеждать Гая, что в Нью-Йорке
пьеса вряд ли пойдет и о Дональде Бомгарте никто не услышит.
- Даже если пьеса провалится, такая роль не останется незамеченной, -
злился Гай. - Ему сразу же предложат что-нибудь еще. - Он отогнул верхний
краешек сэндвича и, недовольно посмотрев на начинку, начал есть.
- Утром заходила миссис Кастивет, - сообщила Розмари. - Выразить
признательность за то, что я рассказала, как Терри была им благодарна.
По-моему, она просто сгорала от любопытства поглядеть на нашу квартиру. Она
очень любопытна, даже спрашивала, что сколько стоит!
- Серьезно?
- Да. Правда, сама тут же стала каяться, что слишком любопытна. Это так
смешно, что злиться на нее невозможно. Даже в шкафчик с лекарствами
заглянула.
- Так запросто?
- Да, запросто. Угадай, как она была одета?
- Мешок от "Пиллсбери" с тремя крестами.
- Нет, в короткие облегающие брюки, как у матадора. Желто-зеленого
цвета.
- О Боже!
Опустившись на колени между окнами эркера, Розмари при помощи линейки
измеряла глубину встроенного диванчика.
- Она пригласила нас на ужин сегодня вечером, - Розмари посмотрела на
Гая. - Я сказала, что поговорю с тобой, но, скорее всего, мы придем.
- Господи, Роз, но мне не хочется.
- По-моему, им очень одиноко, - пояснила Розмари. - Из-за Терри.
- Золотко, стоит только подружиться с такой вот пожилой парой, и мы от
них уже никогда не отделаемся. Они ведь всегда тут, под боком, на этом же
этаже, и будут заглядывать к нам по шесть раз на дню. А может, и чаще, если
она такая любопытная.
- Но я сказала, что они могут на нас рассчитывать.
- А я-то думал, ты сказала, что сначала спросишь меня.
- И еще я сказала, что они могут рассчитывать на нас, - Розмари
беспомощно посмотрела на Гая. - Она мечтает с тобой познакомиться.
- У меня нет сегодня настроения ублажать мамулю и папулю Кеттл. Прости,
золотко, но позвони ей, извинись и скажи, что у нас ничего не получается.
- Хорошо, - согласилась Розмари, опустив голову.
Гай доел сэндвич.
- И нечего дуться.
- Я вовсе не дуюсь. Я понимаю, что ты имел в виду, когда говорил, что
они живут на одном этаже с нами. Это существенное обстоятельство, ты
совершенно прав.
- О черт! - сказал Гай. - Пошли.
- Зачем? Нет никакой такой необходимости. Я купила кое-что к обеду, так
что нет никаких проблем.
- Пойдем.
- Если не хочешь, можем не ходить. Действительно, сделаем, как ты
хочешь, хотя это звучит как-то стандартно и неискренне.
- Пойдем. Это будет моим добрым делом на сегодня.
- Хорошо, но если ты действительно хочешь идти. И мы дадим им понять,
что за этим ничего не последует.
- Ладно.
Глава 6
Часы показывали около половины седьмого, когда Розмари и Гай вышли из
своей квартиры и по переходам темно-зеленого коридора добрались до квартиры
Кастиветов. В то время как Гай нажимал кнопку звонка, за их спиной с лязгом
открылась дверь лифта, из него вышел мистер Дюбэн или мистер Де Борэ (ни
Розмари, ни Гай не знали, кто из них кто), держа в руках авернутый в
целлофан костюм, наверное из чистки. Открывая дверь своей квартиры "7-B", он
пошутил:
- Заблудились, да?
Гай и Розмари улыбнулись, а когда в ответ на его возглас: "Это я!"
распахнулась дверь, они увидели в глубине квартиры черный буфет и красивые с
золотом обои.
Но тут миссис Кастивет открыла дверь и предстала перед ними, вся сияя,
напудренная и напомаженная, в светло-зеленом шелковом платье и розовом
фартучке.
- Как раз вовремя! - воскликнула она. - Заходите же! Роман сбивает
коктейль "Розовые щечки". Это с водкой. Я так рада, что вы согласились
прийти, Гай. Теперь я всем буду рассказывать, что знаю вас давным-давно.
"Вот так запросто он сидел у нас и ел обед прямо с этой тарелки. Да-с, Гай
Вудхауз собственной персоной!" - скажу я. И даже мыть не буду вашу тарелку,
пусть так и остается на память!
Гай и Розмари рассмеялись и перегланулись. "Твои друзья..." - говорил
его взгляд, а на ее лице можно было прочесть: "Что поделаешь!"
В просторном холле они увидели накрытый красивой белой скатертью
четырехугольный стол. На нем сверкали ряды замысловато украшенного столового
серебра, но тарелки были от разных ервизов. Слева виднелась гостиная,
похожая на их собственную, но только раза в два больше. Вместо двух
небольших эркеров здесь был один большой; огромная каминная полка из
розового мрамора была щедро украшена всевозможными завитушками. Обстановка
комнаты производила странное впечатление: рядом с камином стояли диван,
столик с лампой и несколько стульев, а у противоположной стены - несколько
шкафов с картотеками, столики для игры в бридж, заваленные журналами,
переполненные книжные полки и пишущая машинка на металлической подставке,
как в конторе. Пол был устлан мягким, с виду новым коричневым ковром, на
котором были заметны следы пылесоса. В центре комнаты стоял
один-единственный круглый столик, на нем тоже лежали журналы.
Они проследовали за миссис Кастивет по коричневому ковру к дивану. Пока
они устраивались, вошел мистер Кастивет, держа в руках маленький поднос с
четырьмя стаканами, до краев наполненными прозрачной розовой жидкостью. Он
медленно шаркал по ковру с таким видом, словно при каждом следующем шаге
опасался споткнуться и упасть.
- Я слишком полно налил, - признал он. - Нет, не вставайте, прошу вас.
Обычно я наливаю точно, как бармен, правда, Минни?
- Осторожно, ковер, - предупредила миссис Кастивет.
- Но сегодня, - продолжал ее муж, - я не рассчитал и приготовил больше
обычного. Чем оставлять в миксере, я вылил все в бокалы... ну, вот.
Пожалуйста, миссис Вудхауз.
Розмари взяла стакан и, поблагодарив, села. Быстрым движением миссис
Кастивет бросила ей на колени бумажную салфетку для коктейля.
- Мистер Вудхауз, вы когда-нибудь пробовали "Розовые щечки"?
- Нет, - ответил Гай и сел, взяв стакан.
- Минни!
- Судя по виду, должно быть очень вкусно, - одобрила Розмари, вытирая
дно стакана салфеткой и изображая на лице сияющую улыбку.
- Родина этого коктейля - Австралия. Там он чрезвычайно популярен. -
Мистер Кастивет взял оставшийся стакан и поднял его за здоровье Розмари и
Гая. - За наших гостей! Добро пожаловать!
Он пил, критически полуприкрыв один глаз и наклонив голову. С подноса
закапало на пол.
Миссис Кастивет поперхнулась от возмущения.
- Ковер! - прохрипела она, указывая вытянутой рукой.
Мистер Кастивет взглянул на пол.
- Боже мой! - воскликнул он и неуверенным движением взял поднос.
Миссис Кастивет поспешно отставила стакан, опустилась на колени и
положила на мокрое пятно бумажную салфетку.
- Какая досада, совсем новый ковер! - сокрушалась она. - Какой же ты
неуклюжий!
Коктейль "Розовые щечки" оказался довольно крепким и вкусныс. Пятно на
ковре высушили салфетками, и она стало пости незаметным, а поднос
благополучно унесли на кухню. Кастиветы уселись на стулья с высокими
спинками.
- Вы из Австралии? - поинтересовалась Розмари.
- Нет, я из Нью-Йорка, но я там бывал, - пояснил мистер Кастивет. - И
вообще я много повидал в буквальном смысле этого слова, - закинув ногу на
ногу и положив руку на колено, он потягивал розовый коктейль; на нем были
черные кожаные домашние туфли с кисточками, широкие серые брюки, белая
рубашка навыпуск и голубой шейный платок с золотыми полосками. - Я побывал
на всех континентах, во всех странах, во всех больших городах. Назовите
любое место. Прошу!
- Фэрбенкс, Аляска, - предложил Гай.
- Был. Я проехал по всей Аляске: Фэрбенкс, Джуно, Анкоридж, Ном,
Сьюард. В 1938 году я провел там четыре месяца. На Аляске я побывал и в
маленьких городах, например, в Диллингхеме и Акулураке.
- А вы откуда родом? - поинтересовалась миссис Кастивет, расправляя на
груди складки платья.
- Я из Омахи, - отозвалась Розмари, - а Гай - из Балтимора.
- Омаха - хороший город, - заметил мистер Кастивет, - и Балтимор мне
нравится.
- А ваши путешествия носили деловой характер? - полюбопытствовала
Розмари.
- Я ездил и по делам, и для удовольствия. Мне сейчас семьдесят девять
лет, а ездить я начал, едва мне исполнилось десять. Назовите любое место, и
наверняка окажется, что я там побывал.
- А чем вы занимались? - спросил Гай.
- О, сфера моей деятельности была весьма обширной. Шерсть, сахар.
Машины, игрушки, морское страхование, нефть...
С кухни раздался сигнал таймера.
- Бифштекс готов, - торжественно объявила миссис Кастивет, поднимаясь
со стаканом в руке. - берите коктейли с собой. Роман, выпей таблетку.
- Забастовка кончится третьего октября, - заявил мистер Кастивет,-
накануне приезда папы. Он никогда не приедет в город, где бастуют газетчики.
- По телевизору сообщили, что он отложит свой визит, пока забастовка не
закончится, - вставила миссис Кастивет.
- Ну что же, - улыбнулся Гай, - таковы законы театрального
представления.
Мистер и миссис Кастивет рассмеялись вместе с ним. Розмари, улыбаясь,
резала бифштекс. В качестве гарнира подали горошек и картофельное пюре.
Бифштекс был явно пережарен, а в соус переложили муки.
- Как вы правильно сказали! Именно театральное представление! - все еще
смеясь, проговорил мистер Кастивет.
- Точно, - подхватил Гай.
- Ритуальные праздненства, пышные облачения, - продолжал мистер
Кастивет, - не только в католической, но и в любой религии - это маскарад
для несведущих.
Миссис Кастивет заволновалась:
- По-моему, эта тема неприятна для Розмари.
- Нет, что вы, - успокоила та.
- Вы католичка, дорогая? - спросила миссис Кастивет.
- Воспитывали меня так, но теперь я агностик. Этим разговором вы ничуть
меня не задели.
- А вы тоже агностик? - обратилась к Гаю миссис Кастивет.
- Да, в общем. И как можно им не быть? Ведь нет неопровержимых
доказательств ни того, ни другого.
- Я согласен с вами, действительно нет, - сказал мистер Кастивет.
Миссис Кастивет пытливо посмотрела на Розмари:
- И все-таки мне показалось, вам было неприятно, когда Гай пошутил над
папой, а мы все засмеялись.
- Хотя теперь я не считаю его святым, как меня приучали с детства, но
чувство уважения осталось.
- Если вы не считаете его святым, - заговорил мистер Кастивет, - за что
же его уважать? Ведь изображая из себя святого, он всех обманывает.
- Точно подмечено, - согласился Гай.
- А сколько они тратят на все эти пышные одеяния и драгоценные
украшения! - взмутилась миссис Кастивет.
- В "Лютере" неплохо показано, сколько лицемерия таит в себе церковь,
вернее, официальная религия, - заметил мистер Кастивет. - Вы, Гай, исполняли
в нем главную роль?
- Нет.
- А разве дублером Альберта Финни были не вы? - не унималась миссис
Кастивет.
- Нет, его дублировал актер, игравший Уэйнанда, а у меня были две
второстепенные роли.
- Странно, - сказал мистер Кастивет. - А я был уверен, что именно вы
дублировали эту роль. Меня поразил во время спектакля один жест, и я
посмотрел программу. Готов поклясться, там вы значились как дублер Финни.
- В какой сцене это было? - поинтересовался Гай.
- Теперь уже не могу сказать точно. Мне запомнилось движение руки...
- В сцене, когда у Лютера припадок, я делал такой жест руками, как бы
непроизвольно простирая их...
- Вот, вот, я это и имел в виду. Получалось удивительно естественно. А
в целом мне не понравился мистер Финни.
- Ну что вы! - запротестовал Гай.
- Да, да, его игру сильно переоценили, - не сдавался мистер Кастивет. -
Интересно было бы посмотреть, как вы сыграли бы эту роль.
Гай рассмеялся:
- Неплохо, желающих уже двое.
Он весело взглянул на Розмари. Она улыбнулась в ответ, радуясь, что ему
приятно. Теперь он не будет упрекать ее за потерянный вечер, убитый на
беседы с папулей и мамулей Кеттл.
- Мой отец был театральным импрессарио, - рассказывал мистер Кастивет,
- и рос в обществе таких людей, как мистер Фиск, Форбс-Робертсон, Отис
Скиннер и Моджеска. Поэтому от актера я привык ожидать не чистой техники
исполнения, а чего-то большего, личного. Вы обладаете редкими душевными
качествами, Гай. Это чувствуется и в ваших работах на телевидении. С такими
природными данными вы можете далеко пойти. Разумеется, для начала вам должен
подвернуться счастливый случай, от которого в определенной мере зависит
судьба многих актеров. Сейчас вы чем заняты?
- Пробуюсь на одну-две роли.
- Трудно поверить, что вы их не получите.
- Я-то как раз легко могу в это поверить.
Мистер Кастивет удивленно посмотрел на него:
- Вы серьезно?
На десерт оказался домашний бостонский пирог с кремом. Розмари он
показался до странности сладким, хотя, безусловно, был лучше бифштекса. Гай
же, напротив, нашел его очень вкусным и даже попросил добавки. Розмари
подумала, что он делает это из любезности.
Когда обед был окончен, Розмари предложила помочь с посудой. Миссис
Кастивет охотно согласилась, и женщины принялись убирать со стола. Гай и
мистер Кастивет направились в гостиную.
Выходившая в холл кухня была небольшой и стала еще меньше из-за
оранжереи, про которую упоминала Терри. Она вся разместилась на большом
белом столе, стоявшем возле единственного окна. О всех сторон ее окружали
лампы на изогнутых ножках. Их яркий свет отражался в стекле, отчего оно
казалось не прозрачным, а слепяще-белым. С другой стороны кухни были
втиснуты мойка, плита и холодильник, а над ними висели всевозможные шкафчики
и полочки. Розмари прилежно вытирала тарелки, наслаждаясь сознание того, что
ее собственная кухня намного больше, да и оборудована лучше.
- Терри говорила мне про ваши растения.
- Да? Это замечательное хобби. Вам тоже рекомендую, - отозвалась миссис
Кастивет.
- Я мечтаю выращивать пряности. Разумеется, за городом. Если Гая
пригласят сниматься в кино, мы непременно переедем жить в Лос-Анджелес. В
глубине души меня всегда тянуло за город.
- У вас большая семья? - полбопытствовала миссис Кастивет.
- Да, три брата и две сестры. Я самая младшая.
- А сестры замужем?
- Да.
Миссис Кастивет терла стакан мыльной губкой:
- А дети есть?
- У одной двое, у другой четверо. Но прошло немало времни, вполне
возможно, что уже трое и пятеро.
- Ну, что же, это добрый знак, - заключила миссис Кастивет, продолжая
тереть тот же стакан; она мыла посуду тщательно и медленно. - Если у ваших
сестер много детей, значит, и у вас будет много ребятишек. Это ж
наследственность.
- Да, с детьми у нас в семье все в порядке, - Розмари стояла с
полотенцем в руках в ожидании стакана. - У моего брата Эдди восемь детей, а
ему только двадцать шесть.
- Это замечательно! - воскликнула миссис Кастивет.
Она сполоснула стакан и подала Розмари.
- У меня двадцать племянников и племянниц, но половину из них я даже не
видела.
- Вы иногда ездите домой?
- Нет, у меня не очень хорошие отношения с ними. Кроме одного брата,
все остальные считают меня как бы предательницей.
- Почему?
- Потому что Гай не католик, и мы не венчались в церкви.
- Да-а, - протянула миссис Кастивет. - До чего иногда люди
несправедливы друг к другу из-за религии. Впрочем, проиграли они, а не вы. И
не принимайте это близко к сердцу.
- Легко сказать, - Розмари поставила стакан на полку. - Хотите, я буду
мыть, а вы - вытирать?
- Нет, спасибо, дорогая.
Розмари выглянула из кухни, о увидела в гостиной лишь шкафы с
картотекой и столики для бриджа. Гай и мистер Кастивет расположились,
видимо, в противоположном углу. В воздухе неподвижно висели клубы голубого
табачного дыма.
- Розмари! - окликнула миссис Кастивет и с улыбкой протянула ей мокрую
тарелку, которую держала в руке, обтянутой зеленой резиновой перчаткой.
На то, чтобы перемыть все тарелки, сковородки, серебро, ушел почти час.
Розмари подумала, что она одна справилась бы быстрее. Они вернулись из кухни
в гостиную. Гай и мистер Кастивет сидели на диване лицом друг к другу, и
мистер Кастивет что-то оживленно говорил, подчеркивая каждую фразу ударом
указательного пальца по ладони.
- Роман, перестань надоедать Гаю своими россказнями про Моджеску, -
вмешалась миссис Кастивет, - он слушает тебя из вежливости.
- Нет, мне очень интересно, миссис Кастивет, - возразил Гай.
- Вот видишь, ты неправа, - подхватил мистер Кастивет.
- Минни, - поправила Гая миссис Кастивет. - Я Минни, а он - Роман,
хорошо? - и она игриво взглянула на Розмари. - Не возражаешь?
- Ладно, Минни, - засмеялся Гай.
Они говорили еще про Гульдов и Брюнов, про Дюбэна и Де Борэ, про
моряка, брата Терри, которого нашли в госпитале в Сайгоне, про убийство
Кеннеди, потому что мистер Кастивет сейчас читал книгу, в которой
подвергался критике доклад комиссии Уоррена. Сидя на стуле с высокой
спинкой, Розмари испытывала странное чувство, что она здесь лишняя. Наблюдая
со стороны, можно было подумать, что Кастиветы и Гай были давними друзьями,
а она только что с ними познакомилась.
- А ваше мнение по этому поводу: заговор? - обратился к ней мистер
Кастивет, пытаясь вовлечь ее в разговор.
Она что-то промямлила в ответ, явно не желая вступать в дискуссию.
Потом, извинившись, вышла и, руководствуясь указаниями миссис Кастивет,
отыскала ванную комнату, в которой обнаружила бумажное полтенце в цветочек с
надписью "Для нашего гостя" и книжку под названием "Шутки для туалета".
Пролистав ее, она не нашла шутки особенно смешными.
В половине одиннадцатого с возгласами "До свидания, Роман" и "Спасибо,
Минни" она простились и крепко пожали хозяевам руки, как бы в залог того,
что и впредь будут вместе проводить вечера. Как только они свернули по
коридору и услышали, как за ними захлопнулась дверь, озмари с облегчением
вздохнула и весело заихихикала, заметив, что Гай сделал то же самое.
- Да хва-а-атит тие-бе-е, Роман, - протянул он, комично двигая бровями,
- перестань надоедать Гаю своими россказнями про Моджеску!
Розмари зашикала на него, испугавшись, что их могут услышать. Они
взялись за руки и на цыпочках побежали к своей двери, открыли ее, вошли в
кваритиру и заперлись на замок, засов и цепочку. Гай забил дверь
воображаемыми досками, припер тремя воображаемыми булыжниками, однял
воображаемый разводной мост, вытер лоб и отдышался. Розмари наклонилась
вперед, закрыв лицо руками, и безудержно хохотала.
- Я хочу высказать о биштексе, - начал Гай.
- А пирог? - перебила его Розмари. - Как только ты смог съесть целых
два куска? Он был ж у т к и й !
- Милая, это был акт свехчеловечского мужества и самопожертвования. Я
сказал себе: "Черт побери, наверное, никто никогда не просил добавки у этой
старой летучей мыши". И я попросил! - он сдела величественный жест рукой. -
В моей душе иногда возникают благородные порывы.
Они прошли в спальню.
- Она разводит травы и пряности, - сказала Розмари, - а потом
выкидывает их в окошко.
- Тс-с, у стен есть уши. А какое серебро!
- Странно, - размышляла Розмари, сбрасывая туфли. - великолепное
серебро и только три тарелки от сервиза.
- Давай будем с ними милы. Тогда Кастиветы откажут нам его в завещании.
- Лучше вести себя плохо и купить свое. Ты у них в ванной не был?
- Нет.
- Угадай. Что там.
- Биде.
- "Шутки для туалета".
- Не может быть!
Розмари сняла платье.
- Книжечка висела на крючочке, прямо под рукой.
Гай улыбнулся и покачала головой. Стоя перед шкафом, он вынимал
запонки.
- Роман рассказывал четовски занятные истории, - поговорил он. - Мне не
приходилось слышать по Форбса-Робертсона, а он был большой звездой в свое
время. - Гай никак не мог справиться со второй запонкой. - Думаю зайти к ним
завтра вечером еще что-нибудь послушать.
Во взгляде Розмари было явное огорчение.
- Ты опять к ним собираешься?
- Да, он меня пригласил, - Гай протянул ей руку. - Помоги мне вынуть
запонку.
Внезапно Розмари ощутила какую-то неуверенность и растерянность. Она
подошла к нему и занялась запонкой.
- А как же наши планы насчет Джимми и Тайгер?
- Там ничего не ясно, - он заглянул ей в глаза. - мы собирались только
позвонить и договориться.
- Да, ты прав.
Он пожал плечами:
- Можем увидеться с ними в среду или в четверг.
Розмари вынула запонку и протянула ее Гаю.
- Спасибо. Если ты не хочешь идти, можешь остаться дома.
- Хорошо, я так и сделаю, - она подошла к кровати и села на нее.
- Он и Генри Ирвинга знал, - добавил Гай. - Это в самом деле невероятно
интересно.
Розмари отстегнула чулки.
- Ты обратил внимание на то, что они поснимали картины? Как ты думаешь,
почему они это сделали?
- О чем ты?
- В гостиной и в коридоре, который ведет к ванной, сняты картины. На
стенах крюки, и видно, что они висели, а теперь их нет. Одна-единственная
висит над камином, но она не оттуда. С обеих сторон по два дюйма
невыгоревших обоев.
Гай посмотрел на нее.
- Я не заметил.
- А зачем у них в гостиной картотечные шкафы?
- А вот это он мне объяснил, - ответил Гай, снимая рубашку. - Он издает
бюллетень для филателистов. Поэтому у Кастиветов столько иностранной почты.
- Но почему шкафы стоят в гостиной? - не сдавалась Розмари. - У них еще
три или четыре комнаты, так почему бы не воспользоваться одной из них? А ты
заметил, что во все эти комнаты двери были закрыты?
Держа в руке рубашку, Гай подошел к ней и нажал указательным пальцем на
кончик носа.
- Ты становишься любопытнее Минни, - сказал он, послал ей воздушный
поцелуй и пошел в ванную.
Розмари направилась на кухню сварить кофе. Минут через
десять-пятнадцать она почувствовала резкую боль в животе. Так бывало перед
началом менструации. Держась одной рукой за угол плиты, она расслабилась,
подождала немного, пока пройдет боль, достала салфетку и банку офе. Она
чувствовала себя подавленной и несчастной.
Ей уже исполнилось двадцать четыре года. Она мечтала иметь троих детей
с разницей в два года, но Гай был "не готов". Розмари опасалась, что он не
будет готов до тех пор, пока не станет таким же знаменитым, как Марлон
Брандо и Ричард Бартон, вместе взятые. Он обязательно добьется успеха, ведь
он талантлив и привлекателен. Она решила забеременеть как бы случайно. Она
уже говорила Гаю, что от таблеток у нее болит голова, а всякие
приспособления омерзительны. Гай считал, что подсознательно она по-прежнему
старается быть хорошей католичкой; она протестовала, но так, что это только
подтверждало его мнение. Он изучал календарь и избегал "опасных дней", а она
твердила: "Да нет же, сегодня безопасно, любимый, я уверена!"
В этом месяце он опять выиграл. А она проиграла в недостойном сражении,
о существовании которого Гай даже не подозревал.
-Проклятье! - чертыхнулась она и со стуком поставила на плиту банку с
кофе.
Гай отозвался из кабинета:
- Что за стук?
- Я ударилась локтем, - прокричала она в ответ.
Теперь она, по крайней мере, знает, почему у нее испортилось
настроение. Если бы они не были женаты, а просто жили вместе, она бы уже
пятьдесят раз успела забеременеть.
Глава 7
Гай сдержал свое слово. На следующий день после обеда он отправился к
Кастиветам. Розмари навела порядок на кухне и раздумывала, заняться ли ей
вышиванием подушечек для эркерного диванчика или лечь в постель с книжкой.
Внезапно раздался звонок в дверь. На пороге стояла иссис Кастивет в
сопровождении невысокой улыбающейся толстушки. На плече к ее зеленому платью
был приколот круглый значок с лозунгом "Баркли - в мэры!"
- Привет, дорогая, надеюсь, мы тебя не отрываем от дел, - сказала
миссис Кастивет. - Познакомься, это моя близкая подруга Лаура-Луиза
Макберни, она живет на двенадцатом этаже. Лаура-Луиза, это Розмари, жена
Гая.
- Здравствуйте. Розмари. Добро пожаловать в Брэм.
- Лаура-Луиза встретилась у нас с Гаем. И ей захотелось увидеть тебя,
вот мы и пришли. Гай сказал, что ты осталась дома и бездельничаешь. Можно
войти?
Розмари попыталась изобразить на лице приветливое выражение и
пригласила их в гостиную.
- О-о, какие красивые стулья! - обратила внимание миссис Кастивет.
- Их привезли сегодня утром.
- Как ты себя чувствуешь, дорогая? У тебя усталый вид.
- Нет, все хорошо, - улыбнулась Розмари. - Просто у меня сегодня
началось.
- И вы еще что-то делаете по дому? - удивилась Лаура-Луиза, усаживаясь
поудобнее. - У меня в этот период были такие боли, что я ни есть не могла,
ни двигаться. Чтобы заглушить боль, Дэн давал мне джин через соломинку, а
кроме этих случаев мы всегда были стопроцентными резвенниками.
- Современные девушки относятся ко всему более спокойно, нежели мы, -
заявила миссис Кастивет и села. - Сейчас к их услугам витамины и хорошее
медицинское обслуживание, поэтому они здоровее нас.
Только теперь Розмари обратила внимание, что обе женщины принесли с
собой одинаковые зеленые сумочки для рукоделия. К удивлению Розмари, они
открыли их, извлекли вышивание иштопку и стали устраиваться поудобнее с
явным намерением провести длинный вечер за рукоделием, шитьем и разговорами.
- Что там лежит? - поинтересовалась миссис Кастивет. - чехлы на стулья?
- Подушки на эркерный диван, - объяснила Розмари. Подумав, она взяла
свое вышивание и присоединилась к женщинам.
- Благодаря вам, Розмари, квартира, конечно, очень изменилась. Конечно,
это благодаря вашим усилия...
